и сестра, поскольку твои живые друзья прервали нашу вечеринку.

По щеке Лекс покатилась слеза.

– Я… я хочу домой!

Эбигейл ласково вытерла солёную каплю.

– Мы будем дома, дорогая. И очень скоро. – Она достала из складок платья пузырёк.

– Нет! – выпалила Кэми. – Ты не обязана это делать, Эбигейл!

– Кэми, мы уже всё обсуждали. – Эбигейл вздохнула, как будто из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться на непослушную дочь.

– Но, Эбигейл, мы нашли их!

Пузырёк с ядом выскользнул из пальцев женщины и разбился о камни. Хватка Элеоноры и Джейд ослабла, я сумела вывернуться и едва не поскользнулась на гравии. Майк тоже вырвался и кинулся ко мне. Эбигейл медленно повернулась к нам, её тело замигало, как вспышки молнии, а в зрачках словно отворились врата в беспросветную бездну.

– Где?! Где… они?

По лицам хлестал дикий ветер. Джейд, Элеонора, Бреа и Кэми с тревогой переглянулись: они потеряли физическую плотность и стали полупрозрачными.

Я шагнула вперёд:

– Мы отведём тебя к ним, если отпустишь Лекс.

Эбигейл немедленно оттолкнула Лекс, подруга бросилась к нам и подняла на меня мокрые от слёз глаза.

– Куинн, что случилось?

Но отвечать было некогда.

– Она должна их увидеть, Куинн, – тихо сказала Кэми. – Это единственный выход.

Я махнула рукой в том направлении, где, как мне казалось, стоял дом Хадсонов.

– Отведи меня туда, – прошипела Эбигейл.

Я покосилась на Майка. Он кивнул, и я первой двинулась обратно, к воротам кладбища, ни на секунду не отпуская руку Лекс.

Леди в белом проплыли над травой и последовали за нами. Через некоторое время мы добрались до владений миссис Хадсон с маленьким прудом, за которым начинался лесок. И остановились возле трёх могил.

Я покосилась на Эбигейл: на её лице отразилась такая мучительная боль, что мне стало её почти жаль… пока я не вспомнила, что она привидение, которое едва не похитило жизнь и душу моей подруги.

Но мне всё равно было тяжело видеть, как она подошла к могилам дочерей и, издав нечеловеческий, душераздирающий вопль, рухнула на колени. В горьких рыданиях женщины я узнала свою маму на похоронах папы, когда мне пришлось поднимать её с земли.

Кэми, Бреа, Элеонора и Джейд крепко обняли тоскливо покачивающуюся взад-вперёд Эбигейл, и вся группа леди в белом начала медленно тускнеть, будто растворяясь.

Кэми гладила призрачную мать по волосам, а Эбигейл без конца повторяла:

– Он забрал моих деток… он забрал их… Забрал моих девочек…

– Что происходит? – спросила Лекс. – Я не понимаю…

Мы с Майком переглянулись, но я ничего не успела ответить: дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышла миссис Хадсон. Седые волосы были заплетены в косу, худое, старческое тело скрывал яркий халат. Медсестры Стеф не было рядом с подопечной.

– Миссис Хадсон! – ахнул Майк.

Опираясь на трость, она решительно направилась к нам, хотя каждый шаг давался старушке с большим трудом.

– Эбигейл! – Её голос рассёк воздух, как удар кнута.

Рыдания немедленно стихли, и нас придавило уже знакомое по кладбищу одеяло зловещей тишины. Майк шагнул ко мне, а я – к Лекс, и мы все трое встали вплотную, соприкоснувшись плечами.

– Что будем делать? – прошептала я.

Майк лишь растерянно мотнул головой.

Когда Эбигейл встала и развернулась, её движения были неестественно пластичными, как у марионетки, поднятой за верёвочки. И она заметно увеличилась в размерах, что явно не предвещало ничего хорошего. На это же указывали её пустые провалы глазниц и сжатые в тонкую линию губы.

– Кристофер перенёс могилы, – произнесла миссис Хадсон, осторожно приближаясь. Старушка старалась выглядеть храброй, но её руки дрожали. – Он хотел для них покоя. – Она кивнула на ряд надгробных плит. – Позволь им упокоиться с миром. Им всем!

Внезапно в окнах дома замигали лампы. Поначалу мне даже почудилось в этом нечто мелодичное, как светомузыка под неслышный ритм, но я поймала встревоженный взгляд Кэми и поняла: что-то здесь не так.

Вдруг свет погас, и особняк погрузился во тьму.

– Что происходит? – всхлипнула Лекс, которая стояла рядом. – Я хочу домой… пожалуйста, отпустите нас…

Миссис Хадсон достала из кармана халата что-то золотое и блестящее… Медальоны!

– Они принадлежали твоим девочкам, Эбигейл. Я хранила их для тебя и хотела отдать. Чтобы ты почувствовала дочерей, – объяснила она и вытянула руку – покачивающиеся на цепочках медальоны заблестели в лунном свете.

Губы Эбигейл раздвинулись в чудовищном оскале, поднявшийся от её вздоха порыв ветра вырвал медальоны из пальцев старушки, и кулоны упали в траву.

– Как. Ты. Смеешь! – проревела Эбигейл.

– Всё хорошо! – Джейд попыталась успокоить её. – Мы нашли девочек! Ты ведь этого хотела!

На секунду мы застыли, словно Эбигейл наложила на нас чары оцепенения. Затем мёртвую тишину разорвал жуткий скрип металла по бетону: что-то громко бухнуло, и миссис Хадсон закричала. В окнах снова вспыхнул свет, и я успела увидеть, как по воздуху, чудом не попав в голову старой леди, пролетел металлический столик и со всего размаха врезался в стену дома.

Лекс повалилась на меня и безвольно сползла на землю.

– Она потеряла сознание! – торопливо бросила я Майку. – Скорее, хватай её под руку…

– А дальше что?

– Уложим её…

– А если убежать?

– Как ты себе это представляешь? – воскликнула я, указав на Лекс. – С ней мы далеко не убежим.

Мы оказались в сердце смерча из уличной мебели. Металл бился о дерево, порождая грохот, что был громче любого грома, и, даже закрыв уши, я чувствовала в груди эхо каждого удара.

– Здесь опасно! – закричал Майк, но за шумом я едва его расслышала.

Мои ноги так и норовили умчаться прочь, но мы не могли бросить Лекс, поэтому я впечатала пятки в землю и настроилась во что бы то ни стало переждать сверхъестественную бурю. Свет продолжал мигать, как на безумной дискотеке, и меня всерьёз замутило.

Майк, наверное, почуял моё состояние: он шагнул против ветра и притянул меня к себе. Держась друг за друга, мы встали щитом перед бесчувственной Лекс.

Миссис Хадсон, надо признать, хоть и выглядела перепуганной, с места не сдвинулась.

– Спасайтесь! – закричала я. – Бегите отсюда!

Она поймала мой взгляд.

– Разве не ты говорила, что нужно помогать друзьям, даже если страшно? Считай, что таким образом я помогаю. Мне следовало сделать это давным-давно. Я не хочу никуда убегать. – Миссис Хадсон вдавила трость в лужайку и срывающимся голосом прокричала: – Мне очень жаль, что они умерли, Эбигейл! И очень жаль, что тебе пришлось столько пережить! Но ты должна их отпустить!

Эбигейл с леденящим кровь воплем вскинула руки над головой. Её силуэт почернел и искривился до неузнаваемости,