И все что они хотели сегодня днем делать, как хотели любить, то и делали и любили. Все, что нужно было видеть, было видно в полусвете, падающем из соседней комнаты.

Он ласкал и целовал ее везде. Она отвечала ему той же страстью и желанием. И все случилось одновременно, но быстро. Ему еще хотелось растянуть удовольствие надолго, но не получилось. Она так желала его, что он не смог противостоять своим мыслям в голове, а только ответил ее желаниям.

Как же он любил ее. Он не знал, как это описать. Слов не хватало.

У НЕГО не хватало слов?!

ОН не мог описать свои чувства!?

Да что же это с ним!? Любовь. Катастрофа.

Катастрофа. А причина этой катастрофы лежала рядом. Под тоненькой простыню, нежная, голенькая, молоденькая, страстная, любимая.

Его причина катастрофы – Беата – открыла глаза, улыбнулась ему, приподнялась, дотянулась и поцеловала.

– Люблю тебя – прошептала она.

Он почувствовал прилив сил, успел отдохнуть и готов с новыми силами доказать свою любовь. Он обнял ее и стал заваливаться на нее, она вывернулась и сползла с кровати, показав ему голую спину и поясницу, накинула на пояс простынь и пошла за своими вещами. Вещи они разбросали, как дикари, от страсти срывали одежды, что пуговицы отлетали. Она наклонялась и поднимала все в обратном порядке: трусики, лифчик, его рубашка (кажется, две пуговицы отлетели). Она повернулась и плавно бросила ее ему. Ее платье, предусмотрительно, чтоб не помялось, было кинуто на стол. Она одела его и поправила волосы.

– Не уходи – попросил он.

– Мне пора, – с грустью в голосе ответила Беата – я постараюсь прийти ночью.

Она резко стала серьезной, расстроенной, пожевала губу и грубо сказала.

– Как я ее ненавижу. Она нам всю жизнь испортила. Я убью эту Марту. Прибить ее мало.

Она вернулась к кровати, наклонилась, поцеловала (быстро, но страстно) и ушла. Он встал с кровати, подошел к окну, потянулся, одной рукой оперся об оконную раму и стал смотреть на уходящую Беату.

Как же он любил ее. Он не знал, как это описать. Слов не хватало.

Но даже такую злючку, он любил ее. Любил всякую. Добрую и злую, веселую и грустную, нежную и любящую, страстную и хохотливую.

Да, если бы он мог, то сам бы пристукнул Марту. Действительно, из-за нее все проблемы. Ничего бы не было, если б она не родилась.

Беатрис почувствовала его взгляд, обернулась, улыбнулась, незаметно помахала рукой и шмыгнула в заросли кустарников.

***

«Сейчас я упаду в эту грязь» – подумала Марта.

Но не упала. Валерий вовремя подхватил ее.

Он привел ее в чувства, звал и похлопывал по щекам. Было бы неплохо сбрызнуть ей в лицо водой, но трогать в этой квартире что-либо опасно. Здесь нужно работать оперативной группе, искать отпечатки пальцев. То, что женщину убили, сомнений не было. Он профессиональным взглядом оценил ситуацию, бегло, осмотрел комнату и мертвую женщину, на случай если ему не позволят еще раз сюда зайти. Он подхватил Марту на руки и понес из квартиры, из подъезда, из дома в машину. Усадил ее, дверь оставил приоткрытой, набрал номер телефона Кристиана и стал говорить, посматривая на бледную девушку.

Марта пришла в себя, но признаков адекватности не показывала. Сидела истуканом и смотрела прямо перед собой, не моргая.

Рядом с машиной крутились мальчишки, ждали, когда Валерий поговорит по телефону.

– Мне срочно нужен телефон Стефана Войцеховского. Кристиан, можешь найти? Отлично. Скинь мне его номер.

Валерий отодвинул телефон от уха и отвел взгляд от несчастного лица Марты на свой телефон, потом приложил его к уху, сказал:

– Да, получил, спасибо.

Он набрал номер с сообщения и дозвонился в полицейский участок.

Марта все слышала, но не понимала, не воспринимала разговор Валерия с полицией. Он говорил, объяснял, сообщал, обещал дождаться, дать показания.

Он объяснял, а у нее перед глазами стояла картина – мертвая женщина и лужа крови. Много крови. Жуткая кровь. цвет неестественно темный.

Ей стало плохо, она почувствовала движение в груди, в животе, как из желудка поднимается и рвется наружу все то, что она съела на завтрак.

Она нашла в себе силы, отодвинула Валерия, он поддержал, знал, что такое бывает. Даже с опытными полицейскими такое бывало. Чего только он сам не видел, и пару раз даже его так полоскало наизнанку. В ближайших кустах ее тоже вывернула наизнанку.

Усадив Марту обратно в машину, Валерий отдал обещанный гонорар мальчишкам и попросил купить воду. На удивление, они его поняли. Он дал им еще денег на воду, надеясь, что мальчишки не обманут и исполнят поручение.

Когда мальчики убежали, толи исполнять поручение, толи подальше от Валерия, он присел на корточки, рядом с открытой дверью автомобиля и спросил у Марты:

– Ты как?

Она пожала плечами и закрыла глаза. В уголках стояли слезы.

«Только не плачь, – мысленно попросил Валерий – это удар ниже пояса».

Он совсем не умел успокаивать девушек, не мог смотреть на слезы в глазах, истерики и всхлипы. Вот Светочка всегда этим пользовалась. В своих целях. Сейчас конечно другая причина слез и всхлипываний, но эффект может быть такой же.

Валерий взял ее за руку и погладил, и сжал ее.

Сначала вернулись мальчишки с бутылкой воды, вернули сдачу, Валерий ее не взял – отблагодарил. Потом приехала полиция во главе с вредным Стефаном Войцеховским.

–О– о-о, – развел он руками, увидев Марту – какая встреча! Как же мы жили без вас? Спокойно. Без трупов.

Марта отвернулась.

– Сидите здесь, – приказал он и предупредил – не вздумайте бежать.

– Да куда уж мне, я же под подпиской о невыезде – ёрничала Марта, не поворачиваясь.

Стефан Войцеховский повернулся к Валерию:

– Рассказывайте.

– Я вам все покажу, – заявил Валерий – пройдемте.

Валерий пошел в подъезд, а Стефану и его команде ничего не оставалось, как семенить за ним.

Марта попила с бутылки воду и стала приходить в себя. Стараясь не вспоминать лужу крови и рану на голове Изабеллы, если это действительно она, лица-то Марта не видела. Да что она видела? Только кровь и разбитый череп. Ей опять стало дурно. Вода стала подниматься из желудка.

– Нет! – командовала себе Марта – не думай, не вспоминай! Отвлекись! Отвлекись? На что? Зачем мы поехали сюда? Бедная Изабелла. Бедная Зина. Неужели во всем виновата я? Все было спокойно, пока я не приехала. Или это все стечение обстоятельств? Нет! я не виновата! В чем? Я ничего не понимаю! Я их даже не