другой девушки, но не стала, он слишком близко от нее стоял, еще шаг и она не устоит на ногах и упадет на кровать. А Валерий повалится на нее и раздавит.

Она надеялась, что сейчас он договорит свою пламенную речь, отпустит ее и отойдет.

Он закончил свою пламенную речь, но не отпустил и не отошел.

Она чуть обмякла, ноги не держали, он хотел опустить ее на кровать, но решил, что это преждевременно. И не понятно будут ли они лежать в кровати. Конечно, будут, но как лежать в объятиях друг друга или по разным сторонам от валика из одеяла.

Валерий крепко прижал ее к себе, так что каждая клеточка его тела почувствовала всю ее. Ее грудь плотно прижалась к его груди, он простонал, она закрыла глаза и закинула голову вверх. Он прижал ее поясницу и она прижалась к нему животом. Мурашки побежали по животу, спускаясь ниже, мурашки разбудили бабочек, бабочки вспорхнули и полетели, махая крылышками, пробуждая каждую клеточку, наполняя их жизнью. Бабочки разбудили, наполнили жизнью, поднялись вверх и закружили в танце в груди, голове, в животе, в сердце, в каждом пальце, в каждой мысле.

Валерий нежно дотронулся губами до ее губ, как бы проверяя. Она приоткрыла их. Он страстно прижался к ним. И вошел языком и пробовал на вкус. Она изменилась. Сегодня ночью она была такая вкусная. А сейчас она божественно вкусна, как нектар для богов. Вкуснее он ничего не пробовал и никогда уже не попробует.

Она отвечала ему, пробовала, прижималась, обнимала, стонала. Ох, как сладко она стонет.

Он перехватил ее за голову, запустил пальцы в волосы и погладил, и почесал, и протянул по всей длине, и вернулся обратно к затылку. Другой рукой он приловчился и пролез под лямку майки и бюстгальтера, стал спускаться ниже. Тыльной стороной пальцев дотронулся к ее груди. Сосок набух и стал твердым, чувствительным. Марта стонала.

Было не удобно стоя, ласкать ее, и получать удовольствие. А еще не удобно это делать в одеждах. Не переставая целовать ее, он стал снимать с нее маечку. Она помогла. Бюстгальтер тоже лишний, но до него еще нужно добраться.

Марта потянула вверх его футболку. Он помог. Остался без верха. Прижал ее к себе, ажурное белье чуть покалывала ему грудь, привело в сознание реальности. Нет он не хочет в реальность, он будет здесь и сейчас и с ней, с Мартой. Он нащупал замочек на белье и расстегнул его. Грудь, освободившись от уз бюстгальтера, стала больше и аппетитней. Он прильнул к ней губами. Марта выгнулась и застонала. Он давно мечтает и фантазирует о ее груди. Вот и мечта сбылась. Он целует ее грудь, он любуется ею, он ласкает ее упругую грудь. А она отвечает, прижимается, стонет, гладит. Ее нежные ласковые ручки дотронулись до брюк, как раз в том месте, где уже все набухло и готово действовать. Он застонал. Она потянула ремень, расстегнула его, потом пуговицу, потом запустила руку в брюки, он втянул живот, позволяя ей хозяйничать там, трогать все. Это все теперь ее. И она там хозяйничала и трогала, и ласкала и сжимала, и разжимала. А он только стонал. Стонать было трудно, он прильнул к ее губам. Она была занята – хозяйничала – но ответила на поцелуй.

Стоять больше не было сил. Валерий придерживая ее за спину, уложил на кровать. Свободной рукой он нежно трогал ее упругую груди.

Осталось только избавиться от лишних одежд, что они и поторопились сделать. Избавились.

Валерий обхватил ее за шею и приподнял, и обнял, и прижал, и застонал. Она отвечала – задержала дыхание и сразу задышала чаще, приподнялась, разрешая ласкать, сжимать, гладить.

– У меня еще никогда не было – предупредила она его.

– Я знаю – ответил он, целуя ее в шею и сползая к груди.

Он делал все нежно, ласково, чтоб были хорошие ощущения, чтоб остались приятные впечатления, чтоб был стон, томный взгляд и… взрыв… фейерверк… Обязательно. Он будет.

Он ласкал и целовал ее везде. Она отвечала ему той же страстью и желанием. И все случилось одновременно, но быстро. Ему еще хотелось растянуть удовольствие надолго, но не получилось. Она так желала его, что он не смог противостоять своим мыслям в голове, а только ответил ее желаниям.

Марта заснула у него на груди, рукой он обнимал ее и не мог пошевелить ни одним пальцем, они затекли. Вернее он не хотел шевелить ни одним пальцем, чтоб не разбудить ее.

Марта проснулась, сладко зевнула, приоткрыла один глаз, свет бил с потолка, оказывается, они его так и не выключили, она закрыла глаза и стала переворачиваться на бок.

– Марта.

– Му?

– Пойдем кушать.

– Да.

– Ну пойдем же.

Сытая Марта была совсем в другом настроении. Не ревновала, не обижалась, не канючила и не капризничала.

Он смотрел на нее и любовался, как она, завернувшись в простынь, откусывает кусок хлеба и заедает его копченой колбасой, смотрит, что еще вкусненького он ей принес. Вкусненькое оказалось чай с выпечкой – кексы с повидлом.

– Ой, спасибо – прожевывая и запивая чаем, сказала она – не умрем с голоду.

– Со мной не умрешь – подтвердил он, продолжая на нее смотреть и любоваться.

Марта перехватила его взгляд, засмущалась, покраснела.

Ох, как же ему нравилось ее смущение и способность краснеть. Еще вчера он думал, что ему с ней тяжело. Нет. Все наоборот. Ему с ней легко. Очень легко. Теперь он точно знал, что у них все получится. Вместе. Потому что легко. Жить легко, когда легко вместе.

– Валер.

– А?

– Почему ты меня раньше игнорировал?

– Я?

– Ты.

– Я не игнорировал!

– Я знала, что ты испытываешь ко мне… э… теплые чувства.

– Горячие. – Поправил Валерий.

– Ты шутки шутишь?

– Нет – честно признался Валерий, помолчал, думая, стоит ли говорить. Решил и сказал – Если, честно, то из-за этого наследства, которое свалилось на тебя, как снег. Я как мальчишка, боялся, что ты можешь обо мне подумать, что я люблю тебя из-за богатства. Не время было признаваться в своих чувствах. Ты теперь завидная невеста. Не хотел, чтоб мое признание расценили как меркантильный расчет. Как бедный полицейский может признаться в своих чувствах богатой невесте с огромным приданым?

– А сейчас?

– А сейчас, я не могу с собой бороться. Бороться со своими чувствами. Это очень тяжело. Ты рядом. А я не железный.

Марта потянулась к нему и быстро поцеловала в губы, он хотел ответить ей