знала. Ни Зину, ни Изабеллу. Зачем их убили? Почему? Кто? Кто такой ужасный? Маньяк? Точно это маньяк. Всем женщинам дает по голове камнем. Это Лешик. Он маньяк. Это он убил Зину и Изабеллу.

Так Марта убеждала себя, пока не вернулся Валерий со Стефаном. Тот не удержал себя и свои эмоции, вставил колкость, показав отношение к Марте:

– Девушка, вы находите вторую убитую женщину, причем почерк один и тот же. Может, хватит?

– Это Лешик, садовник, он маньяк – заявила Марта.

– С чего вы это взяли?

– А его мемуары?

– Мемуары – скептично протянул Стефан – а еще доказательства.

Марта пожала плечами. Стефан, подражая ей, тоже пожал и пояснил, больше для Валерия:

– Ну исчез парень со своими записями. Может он домой уехал. Никто не знает. Его даже никто не подозревал в убийстве Зинаиды.

– Конечно, вы же меня подозреваете.

– Я бы и сейчас вас подозревал, – согласился Стефан – но у вас алиби в лице Валерия. А ему не доверять у меня нет оснований. Все вы можете ехать. Из города не выезжать. Алисию Марековну я опрошу сегодня после всех осмотров здесь. До встречи.

Стефан Войцеховский пожал руку Валерию и пошел обратно в квартиру.

– Странно, что это с ним? – удивилась Марта, когда Валерий сел в машину и завел ее – Он даже не мучал меня своими подозрениями и глупыми вопросами.

– Я ему все рассказал. Чего тебя-то мучать?

– Ты мое алиби.

Валерий в машине не разговаривал с Мартой об убитой женщине, старался не доводить ее до слез. Боялся их. Марта тоже их боялась, поэтому ничего не спрашивала, рассудив, что важное Валерий ей сам расскажет.

Ехали долго, но молча.

В замке было тихо. Беата с Алисией сидели возле бассейна и ловили последние лучики теплого осеннего солнца, загорали.

Обед они пропустили, но аппетита пока не было, Марта изъявила желание пойти в свою комнату, в надежде, что Валерий пойдет с ней, ей очень хотелось его внимание, присутствие. Но Валерий изъявил желание отправиться к бассейну к Беате и Алисии.

Марта удивление свое проглотила, похлопала глазами, смотря ему в спину, мысленно возмутилась, что он даже не проводил ее в комнату, а помчался к «Беате и Алисии». В окно со второго этажа она глянула на Валерия, он сидел рядом с ее сводной сестрой, что-то ей рассказывал, улыбался, она хохотала.

– Надо было на него еще утром обидеться – напомнила себе Марта.

Зашла в комнату и обиделась. С опозданием, но обиделась. Слезы хлынули из глаз, потекли ручьями, такая обида раздирала ей сердце. Ей так не хватает в эту секунду, в эту минуту, в это время ЕГО, а он сидит и веселится с Беатой. А Беата, выставила все свои прелести в купальнике и хохочет. Вот несерьезная у нее сводная сестра. Знает же, что Валерий «жених» Марты. Разве так можно?

– Приехал за мной присмотреть, а сам за Беатой присматривает, Что это? – всхлипывала она – Неужели я ревную. Нет. Мне просто обидно. Оставил меня в такую тяжелую минуту. Все внимание Беатрисе. А я? А меня можно оставить? А она! Сидит в купальнике перед ним. Как так можно! Что это такое? Безобразие. А я, как бабка старая. Всё мне не так, все меня не устраивают. Точно бабка старая. Старая и одинокая. Валера – жених называется – глазки строит и истории веселые рассказывает Беате. Зачем он вообще приехал? Я думала, из-за меня. А он… расследование вести будет. Да если б он не приехал, я бы сегодня не пошла к Изабелле, и не увидела бы ее мертвой. Вот тебе и расследование. А теперь с Беатой сидит возле бассейна. Нет чтоб со мной сидеть. Все. Не буду с ним разговаривать.

***

Вдоволь наплакавшись, повозмущавшись в подушку, поревновав (хотя себе не призналась в этом, утверждая, что это обида, а не ревность), Марта пошла в ванную, умылась, смыла следы слез, обиды и ревности (это не ревность – напомнила она себе), залегла в постель с фотоальбомом отца.

Через несколько минут она уже отвлеклась, рассматривая снимки. Она перелистывала страницы с фотографиями, некоторых людей на снимках она узнавала, некоторые были совсем незнакомые. Перевернув следующую страницу, Марта опешила, с фотографии на нее смотрел молодой отец и…

– Мама? – удивленно спросила Марта у снимка и стала его рассматривать.

Молодая мама обнимала отца за шею, взгляд счастливый, у обоих. Он, почти на голову ее выше, обхватил ее за талию. Снимок был сделан на фоне какого-то магазина, с вывесками и рекламами на польском языке.

– Что?

Она задумалась. Получается мама приезжала сюда, в Польшу, к отцу.

– Почему ты мне ничего не рассказывала?

Обратилась Марта к матери, смотря на потолок. Слезы опять навернулись на глаза – вот это точно от обиды.

– Почему я должна сейчас все узнавать? Мне по крупицам твою историю молодости собирать? Как? Где? Был бы отец еще жив. А так ни тебя, ни отца. У кого спросить? Почему сама скрывала? Что произошло тогда? Почему не открыла мне тайну? Кто знает? Точно, дядя Януш, он говорил, что знал тебя! Нужно с ним встретиться!

Марта всхлипнула, дверь открылась, вошел довольный Валерий. Марта отвернулась, еще не хватало, чтоб он увидел ее слезы.

– Марта, пойдем ужинать. Уже пригласили.

– Иди, я скоро спущусь – соврала она, прячась за подушку.

– Я подожду тебя – заявил он, приглядываясь к ней.

Только бы без слез, мысленно просил он, только бы без слез.

– Я позже.

– Ты расстроена?

– Валер, – попросила она – иди я скоро спущусь.

– Ты чем-то расстроена?

– Нет – быстро ответила она.

Он не поверил:

– Что случилось?

– Ничего.

Он присел рядом с ней на кровать и потребовал:

– Марта, говори быстро, что случилось.

– Ты торопишься? К Беате. Беги. Не задерживаю.

– Ты чего? – он улыбнулся – при чем здесь Беата?

– Ты ведь сразу к ней пошел.

– Да. Я пошел проверить обстановку и прощупать почву. А ты ревнуешь.

– Чего это? Ничего я не ревную.– Стала выкручиваться из пикантного положения Марта, понимая, что нагородила – Чего мне ревновать? Тебе показалось.

Валерий еще поулыбался, довольно погладил ее по голове и пояснил:

– Я пойду, – пояснил он – сейчас Стефан приедет, хочу присутствовать при опросе Алисии.

– А тебе позволят? – она вылезла из-за подушки.

– Попрошу. А почему нет? Это же не допрос.

– А мне можно?

– Я тебе все расскажу – пообещал он и пошел из комнаты – встретимся за ужином.

– Я не голодна – крикнула она ему