и только на мантии Георга Восьмого. А теперь еще и на плаще Великой герцогини Юма. В общем, «получи, фашист, гранату». Победу в битве тщеславий за явным преимуществом одержала моя старшая жена.

Но не успехами едиными оказался устлан путь к вершинам власти у моей любимой. Два поражения она потерпела за короткий срок. И оба довольно чувствительные для ее восприятия действительности.

Одно было вызвано объективными обстоятельствами. Никоим образом не мог я провозгласить Изабеллу королевой Нового Драура. Тут бы даже безвыходность положения не удержала бы дроу от возмущения. Конечно, великая герцогиня Юма, вполне отдавала себе отчет, что никакого независимого Нового Драура в природе не существует. Что это только оболочка, а на самом деле — просто еще одна область, находящаяся под моей фактической властью. А значит — и ее тоже. Это все так, но де-юре то Диана теперь королева. У нее и корона больше, и титул звучнее. Впрочем, пережила этот факт. И даже в церемонии коронации Дианы приняла самое деятельное участие, хотя подозреваю, что хотела этим продемонстрировать, что находится выше по положению, раз корона на голову Дианы возлагается практически из ее рук.

Вторая неудача, менее заметная для окружающих, но даже более значимая в нашей семейной жизни, произошла еще раньше. И тут Изабелла сама себя подставила.

Пришла она ко мне в рабочие покои, чтобы что-то как раз по поводу церемонии провозглашения меня королем дроу уточнить. Там они с герольдом какую-то хитрую и малопонятную формулировку измыслили — то ли я король, то ли блюститель чего-то там. Мне это, откровенно говоря, было без разницы. Входит она ко мне, а у меня на столе очередная обнаженная дроу лежит, и я при помощи поглаживаний определенных частей ее тела выясняю, где находится закладка, чтобы ее выжечь.

Глаза у Изабеллы… Нет, не стали «по пятаку», как у нас говорили. Они хищно прищурились. Дождалась, пока операция будет завершена, поплотнее прикрыла дверь.

— Так вот, чем ты, любимый, тут целыми днями занимаешься? — говорит мне, начиная освобождаться от своего платья. — Подсади-ка меня на стол. Я тоже хочу.

Мне как раз передохнуть от постоянного напряжения магического зрения нужно было. Так что с удовольствием прервал прием посетительниц на полтора часа. Надеюсь, что в соседней комнате ничего не было слышно.

— У его светлости Великого герцога важное совещание с ее светлостью великой герцогиней. Подождите, вас вызовут! — наверное, так мой слуга, заменивший на время Элениэль, которую я на первых порах старался держать подальше от дроу, объяснил ожидавшим своей очереди девушкам-дроу происходящее.

А вечером Изабеллу ждала жестокая расплата за содеянное.

— Ваша светлость, великая герцогиня, — с преувеличенным уважением обратилась после ужина к Изабелле Элениэль. — Мы с Дианой сегодня не придем к вам пить на ночь взвар. Не взыщите.

Эта традиция общих посиделок моих жен, к которым и я иногда присоединялся, недавно стала чем-то абсолютно неотменяемым.

— Это почему еще? — вскинулась моя старшая жена.

— Вы, ваша светлость, — поддержала Элениэль Диана. — Сегодня нарушили вами же установленные правила, — и на недоуменный взгляд Изабеллы пояснила. — Вы сами объявили, что все ночи с нашим мужем за редкими исключениями принадлежат вам, а дни — нам. Однако сегодня вы… В общем, заняли место кого-то из нас.

Я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, настолько комичной была ситуация. Изабелла начала было набирать воздух в грудь, чтобы что-то резкое возразить, но ничего не придумала, кроме трех не очень впечатляющих фраз:

— И это было очень приятно. Днем просто отлично. Так что вам не на что жаловаться.

— И тем не менее, — подхватила теперь опять Элениэль (они точно с Дианой договорились между собой и даже реплики распределили, догадался я). — Дни наши. И, кроме того, нам тоже хочется не только пользоваться законным вниманием мужа, но и просто иногда спать с ним в одной постели.

И Изабелла сдулась.

— Хорошо, — внезапно согласилась она. — Новые правила. Через ночь. Я, Диана, я, Элениэль, я. И так далее. Устроит?

— Дни? — уточнила Диана, довольно улыбаясь.

— Я только иногда, — ответила Изабелла. — Хорошо?

Подумал я, было, воспользоваться этим моментом, чтобы присвоить распределение ночей себе, но сразу от этой мысли и отказался. По большому счету — мне все три мои жены нравятся одинаково. Изабелла, конечно, на первом месте, но это, скорее, относится к области уважения, чем к любовной страсти. Так что я готов с любой из них ночь провести. А если начну сам этим процессом руководить, то обязательно начнутся какие-нибудь интриги, склоки между девушками. Нет уж. Пусть сами разбираются. Так спокойнее. Тем более что сейчас они договорились уже и отправились дружно в покои Изабеллы.

Кстати, именно спать оказалось комфортнее всего с Дианой. Изабелла постоянно по ночам карабкается на меня, к чему я, конечно, уже привык, но все-таки. Элениэль, как выяснилось, иногда лягается. И довольно сильно. Диана же спит, тихо прижавшись ко мне. Впрочем, ладно. Тоже своего рода разнообразие.

Которого мне теперь будет не хватать некоторое время. Оборотни. Как же не вовремя. И деваться некуда. Врага лучше бить на дальних подступах к своим землям. А еще лучше — на чужих. Что я и собираюсь сделать. Племя волков (одно оно такое было — в нем только те оборотни, что в волков обращаются, остальных изгоняли) добровольно, соблазнившись посулами древнего мага, пошло к нему на службу. И получило за это силу. Такую, с которой ни одно другое племя оборотней справиться не может. И требуют они от остальных — полного подчинения.

Выяснилось это вчера. Вестником новых проблем, перехватив эту роль у Элениэль, стала Изабелла.

Сижу над картой, прикидываю, где нужно разместить теперь уже наши общие с дроу заставы, откуда могут пойти войска короля Достера, думаю, как использовать одного из его графов, который в прошлом году гостил у нас на новый год. В общем, прорабатываю стратегию блицкрига с перспективой по его результатам установления в Достере дружественной мне власти. Если уж придется воевать, то нужно не просто отбиться, но и большее получить.

За дверью слышу какую-то возню, а потом она с треском распахивается и ко мне влетает грязная до невозможности кошатина (пантера, конечно, пантера) и начинает лизать мне лицо.

— Ричард! — произносит, входя следом за этим явлением, Изабелла. — У племени Амельды беда. Сигрид и Хольмаг просят твоей помощи. Это как раз то, чего ты