маму, то она должна будет взойти на погребальный костер отца, — ответила Амельда, и внезапно ее лицо просветлело.

Похоже — какая-то мысль ей в голову пришла. Только бы это было что-то вменяемое.

Между тем, события в круге продолжали развиваться.

— Есть ли среди вас кто-то, кто хочет предъявить права на эту самку и считает себя способным продолжить ей род? — громко спросил пожилой оборотень, обводя собравшихся взглядом. — Условия все помнят?

Оборотни закивали, переглядываясь. Но все хранили молчание, и в круг к Сигрид никто выходить, судя по всему, не собирался.

— Так я и думала, — презрительно проговорила Амельда. — У отца не получилось зачать с мамой сына. А этим куда?

— А почему никто попробовать не хочет? — задал я, как мне показалось, вполне логичный вопрос.

— Условие, — скороговоркой пояснила мне девушка. — Если сегодня ничего не получится, то вызвавшийся будет изгнан из племени за оскорбление памяти отца. А мама все равно будет сожжена на погребальном костре. Ты! — вдруг воскликнула она с таким видом, будто только что о такой возможности догадалась. — Ты сможешь! Ричард, спаси маму! И я буду всегда тебя слушаться и никогда больше не буду шалить в твоем замке!

Я посмотрел на девушку с удивлением. Так вот, что она задумала… Но возразить, приведя доводы, почему это будет не совсем этично, не успел.…

— Да иди, ты, уже! — и Амельда с неожиданной силой так толкнула меня в спину, что я невольно сделал несколько шагов вперед и оказался в круге.

— Темный маг⁈ — воскликнул пожилой оборотень. — Ты хочешь попробовать восстановить род Сигрид?

— Ээээ, — я перехватил удивленный и смущенный взгляд Сигрид. — Да! Я предъявляю свои права на эту самку! — придав своему голосу максимальную уверенность, которой вовсе не чувствовал, произнес я.

Уфф… Что я делаю? Во что я опять ввязался? Хольмаг, если ты все это видишь и слышишь, прости меня, пожалуйста.

— Тогда бери ее и веди в лес! — вынес решение оборотень.

Я перевел глаза на Сигрид, опасаясь увидеть, что она возмущена моим поступком. Не я так решил! Дочка твоя постаралась! Напротив меня, опустив голову, стоял снежный барс. Стоп. Так мы не договаривались.

— Она потом обратно обратится, не беспокойся, — увидев мое недоумение, объяснил мне оборотень. — Так просто полагается. Бери ее за шкирку и веди.

И пошел. А куда теперь деваться? Сигрид шла рядом со мной в своей звериной ипостаси спокойно. Ну, не рычит, разорвать меня на куски, вроде бы, не собирается. Вернется в человеческое обличье, поговорим. На плечо мне пожилой оборотень набросил что-то похожее на греческую тунику или короткую рубашку.

— Сигрид отдашь потом, — сказал он мне, подталкивая в сторону леса.

И вот уже добрый час я сижу под деревом, привалившись спиной к стволу. Сигрид перекидываться не собирается. Так что рядом со мной лежит снежный барс, положив свою морду на лапы, и тоскует. Это видно. У меня тоже настроение не самое лучшее. Вспоминаю Хольмага, его несмешные шутки, его подначки по поводу Элениэль и Дианы, как он радостно в бассейне плескался, как мы с ним несколько раз напились…

Машинально глажу барса. В смысле — Сигрид. Но именно глажу. Как животное. А не ласкаю, как женщину. Смотрю куда-то вверх, на колышущиеся на легком ветру над головой листья.

— Все. Хватит предаваться воспоминаниям, — слышу вдруг голос Сигрид и опускаю голову — та лежит рядом со мной уже в человеческом облике. — Передай мне ритуальную рубаху, — просит она.

Отдаю, стараясь не смотреть на обнаженную вдову своего друга. Интересная одежда. И не туника, и не рубаха, а какой-то халатик с запахом из легкого льна, но тело все-таки прикрывает.

— Он не возражает, — произносит Сигрид. — Я это почувствовала.

Странно, но у меня только что появилось такое же ощущение. Будто Хольмаг мне в своей привычной манере сказал: «Да ладно тебе, Ричард. Не будь таким правильным. Сделай это!».

— Сигрид, это Амельда меня вытолкнула в круг, — все-таки объясняю я Сигрид, как все так получилось.

— Неважно, — отмахивается она. — Как получилось, так и получилось. Давай приступать, — и она ложится на спину.

А я пока мнусь. Поэтому, оттягивая время, задаю вопрос.

— Сигрид, а как твои соплеменники узнают, что у нас все получилось?

— Хвост, — отвечает она, распахивая свой ритуальный халатик. — Люди думают, что он появляется от полученного удовольствия. А на самом деле это признак того, что зачатие совершилось. Сына. С девочками это не срабатывает. Это вам, чтобы это понять, нужно ждать, а мы узнаем сразу. А вот она, — Сигрид указывает на прячущуюся невдалеке в кустах пожилую оборотницу, которую я и не замечал до этого. — Проследит, что хвост появился сам собой и в процессе, а не я совершила неполное превращение. И хватит уже разговоров. Иди ко мне.

Сигрид с силой притягивает меня к себе и впивается в мои губы жарким, каким-то отчаянным поцелуем.

В лесу? На опавшей листве? На глазах у свидетельницы, которая потом еще и расскажет всем, что и как происходило? С женщиной, от которой я должен добиться, чтобы у нее вырос хвост? Как тут сосредоточиться и настроиться на близость?

Но я очень стараюсь, потому что знаю, что от меня сейчас зависит жизнь Сигрид. И я крепко зажмуриваю глаза, чтобы не коситься в сторону соглядатай, не вглядываться, не появился ли у Сигрид этот желанный хвостик.

Наконец, я без сил отваливаюсь в сторону и внезапно слышу истошный, но полный восторга вопль из кустов, где сидит наша свидетельница:

— Анимаг! Это будет анимаг!!! У Сигрид родится анимаг! — и с этими криками она убегает в сторону поселения.

Поворачиваюсь к Сигрид и вижу, как она сначала на моих глазах превращается в снежного барса. Но не почти моментально, как это происходит у оборотней обычно, а постепенно. А потом в одно мгновение снова становится Сигрид. Красивой женщиной с удивительно белыми волосами. И счастливой улыбкой, которая сейчас светится на ее уже привычно для меня суровом лице.

Глава 30

Сигрид. Посланец Гартмунта

Наше с Сигрид возвращение было по-настоящему триумфальным. Женщина, завернувшись в свой халатик, который теперь почему-то на ней смотрелся не как сомнительная тряпочка, а действительно как тога какой-нибудь римской патрицианки, за два