— Да как вы смеете!

— Почему бы и нет? Это же истинная правда. И вам это известно не хуже меня.

— Замолчите! Ульрих — хороший мальчик!

— Если вы думаете, что, потакая сыну, сделаете его жизнь счастливее, то поверьте мне — это заблуждение. Я, конечно, могу понять ваши материнские чувства, но… Неужели вам самой не хочется, чтобы человек осознал? Возможно, изменился. Пусть через наказание. Поймите, ваши действия лишают его этого шанса! Шанса на новую жизнь…

Лицо фрау Берты стало пунцовым. Похоже, она восприняла речь следователя как личное оскорбление. Женщина вскочила и вышла, хлопнув дверью. В коридоре раздались ее раздраженные шаги. А спустя несколько секунд и гневный голос, за что-то отчитывающий Виллу. Должно быть, несчастная попалась матушке по пути да под горячую руку.

— Я все же не понимаю: откуда такое трогательное отношение к младшему. В противовес явной ненависти к старшим, — тихо проговорил Эрик.

— Я надеюсь, фрау Берта хотя бы вернула вам деньги, которые украл из банка ее сын?

Агата густо покраснела, как будто ее уличили в чем-то позорном. Кивнула. Как раз перед приходом следователя фрау Берта ворвалась в кабинет и чуть ли не в лицо швырнула ей чек.

Следователь кивнул. Повернулся к господину барону:

— Мы установили наблюдение за бывшим мужем госпожи Виллы. Аккуратное. Но плотное. Проникли к нему в лабораторию. Обыскали дом. Ничего.

— Может, тайник?

— Может, и так. Но вы же понимаете, «Водяную Смерть» даже низерцвейги не учуют.

Барон фон Гиндельберг кивнул.

— Есть такое свойство у этой заразы.

— А еще хранить отравляющее вещество господин генерал может и не дома.

— Погодите, — очнулась Агата. — Но Конрад сказал, что в мензурках были реактивы. И вы ему поверили!

— Всякое может быть, — грустно улыбнулся Эрик. — Да и фигура очень удобная. Химик. Военный инженер. Замечен в недовольстве женитьбой императора на принцессе из Оклера. Часто высказывался на эту тему. В том числе и публично.

— И что теперь? Арестовывать его за это?

— Всеблагие, избавь нас от этого! Зачем? Побудет под наблюдением. И — я искренне на это надеюсь — никогда об этом не узнает.

— Есть еще и подполковник Брукс из соседнего поместья, — напомнил следователь. — Герой войны. Участвовал в штурме долины Ней. Вот он, в отличие от бывшего генерала, в поместье был вхож.

Эрик вспомнил, как Вилла сама говорила: до того, как появился он с собаками, ее любовник время от времени ночевал в доме. И садовник, что работал у Агаты, перешел работать именно в дом к подполковнику Бруксу. Да и сам подполковник явился в дом аккурат после нападения.

— Как ведет себя подполковник? — спросил господин барон у следователя.

— Да точно так же, как и генерал. Никак.

— Дом обыскали?

— Ничего. Лаборатории у него нет. В подвале — лишь припасы.

Агата слушала и вздрагивала от каждого слова. Так равнодушно и буднично решались чужие судьбы… Да она за своих книжных героев переживала больше!

— Простите, — виновато улыбнулась писательница, чувствуя, что больше просто не может всего этого выносить, — я пойду… Чаю выпью.

Эрик бросил на нее вопросительный взгляд.

— Со мной все в порядке. Может быть, кому-нибудь тоже сделать чаю?

Мужчины отказались, и Агата вышла из кабинета.

Бывший канцлер Великого Отторна грустно улыбнулся. Он понял, отчего расстроилась женщина. Это не сказки про агента фон Церга, это — реальность. Мир, где подлости и нарушения человеческой неприкосновенности гораздо больше, чем справедливости и честности. И — понятное дело — суда над теми, кто решил использовать «Водяную Смерть», никогда не будет.

Агата вошла на кухню. Касс подскочил, в тревоге глядя на нее. Да на бедняжке лица нет! Голодная, наверно…

— Госпожа Агата!

— Все хорошо, — сказала хозяйка доброму повару. — Все хорошо…

Ей отчего-то хотелось плакать. И даже до хруста накрахмаленный белоснежный передник Касса сегодня не радовал.

— Тяжелый день?

Каспер оглядывал кухню, явно придумывая, что бы такого предложить хозяйке, чтобы она скушала и успокоилась.

— Касс, не беспокойтесь. Ничего не нужно. Я просто чаю выпью. С травами.

Солдат покачал головой. Молча положил на тарелку свежий хлеб, козий сыр и холодную говядину. Поставил на столик у шкафа, где Агата обычно смешивала травы.

Агата улыбнулась. Взяла немного хлеба и сыра. С тех пор как Касс воцарился на кухне поместья Линтеров, здесь стало уютно, вкусно и тепло. И где только он закупался продуктами? Она в жизни ничего вкуснее не ела!

Но Касс был недоволен. Кусочек хлеба (нет, он очень вкусный, ведь он сам, лично испек его утром) и сыр — это, конечно, хорошо. Но хозяйка грустит, а значит, вкуснейшее бланманже ей точно не помешает. Напевая что-то под нос, солдат пошел в подсобку за сливками, желатином, ванилью и замороженной клубникой. Сегодня вечером он должен превзойти самого себя!

Агата же приблизилась к Чай-шкафу.

Взяла холодной говядины, налила себе молока. Заварить настоящий успокаивающий чай — дело долгое.

Достала шкатулку с кристаллами. Пять баночек с разными травами — они присоединятся к основному купажу чуть позже. Нагрела на спиртовке воды с лимонной цедрой и листиком раки — эту воду она выльет. Отвар нужен лишь для того, чтобы ополоснуть чайник. Обязательно определенной температуры. Четырнадцать секунд отвар должен быть в чайнике — ни больше, ни меньше. Девять секунд — в шкатулке. Она привыкла отсчитывать в уме и все же вздохнула. У нее был маленький таймер — фигурка овечки. Отсчитав нужное время, он блеял и тряс головой. Она его любила.

Барон восстановил все, что у нее было. И более того — он дополнил ее чайное царство щедрыми подарками: еще целых две шкатулки с кристаллами. Сильнее, чем были у нее. Два чугунных чайничка из Чи-джо-ида.

Она зажгла спиртовку. Интересно, что связывает барона с Чи-джо-идом? «Красный халат императора», онки… Что-то большее, чем просто служба, она это чувствовала. Каждый раз в его глазах появляется боль. И ей это… неприятно. Что? Ревность? Да ей-то что…

Агата постаралась выкинуть все мысли из головы. Она должна думать только о хорошем! Представила высокое, синее небо. Подрагивающий от нетерпения хвостик низерцвейга. Что еще? Запах яблочного пирога! Новую печатную машинку.

Отлично. Теперь аккуратно, не торопясь, соединить успокаивающие травы с основным купажом, ее любимым — «Сном Колдуньи». Очень дорогим.

Однажды кто-то подсыпал в него ягоды волчьей отравы. Эти кусты часто используют как живую изгородь. Отпугивает насекомых, благодаря специфическому запаху. Любой купаж такие ягоды испортят окончательно, но ни человеку, ни волку вреда не принесут.