— Видите, как искрится снег? Как будто кто-то рассыпал алмазы. Отец рассказывал, что по ночам…

— Дух артефактора ищет свои сокровища, что сверкают на солнце, а ночью не видны.

— Вам тоже рассказывали эту сказку?

— Сказку? Чистая правда!

Как у него это получилось… Естественно, искренне… Как у папы.

— Агата? Что с вами?

— Простите. Просто… Вспомнилось.

Он хотел что-то ответить, но еле удержался на ногах! Грон гнал птиц, не замечая ничего вокруг, даже собственного хозяина. Барон пошатнулся, Агата попыталась отступить, но наткнулась на Эльзу, та взвизгнула, и от неожиданности писательница потеряла равновесие. В результате люди упали, птицы с громким щебетанием унеслись в синее небо, а собаки бегали вокруг и громко лаяли.

— Грон! Эльза! Да что на вас нашло, в самом деле! — Барон попытался встать, одновременно подавая своей спутнице руку, но закончилось все тем, что оба они вновь рухнули в пушистый, уютно поскрипывающий снег.

— Ха-ха-ха-ха-ха… Эльза! Грон! Эрик, вы не ушиблись? Ха-ха-ха-ха-ха! Вы в порядке? С вами… все хорошо?

— Не волнуйтесь за меня. Как сами? Не замерзли? Может быть, вернемся?

— Хорошо. Давайте сделаем совсем небольшой круг. Все-таки собак надо выгулять. А потом я заварю нам согревающий чай.

Она смеялась, подставляя солнцу веснушки, била покрасневшими от снега ладошками по юбке, отряхиваясь, а потом вдруг бросилась догонять собак…

Барон улыбнулся. С одной стороны, он бесконечно восхищался ее искренностью, непосредственностью и жизнелюбием. С другой… Барышня упала. Ну, пусть не совсем в его объятия, но в снег. Любая на ее месте вцепилась бы в его руку, делая вид, что не может встать без посторонней помощи, опустила бы смущенно ресницы. Дала понять, как замерзли ее руки, намекая…

Кто угодно, только не она. Вскочила, рассмеялась. Еще и его отряхивала! Да так ловко, он и возразить не успел! Наверное, он не вызывает у нее интереса как мужчина. Странное чувство. Бывший канцлер — слишком завидная партия, не говоря уже о том, что его внешность никогда не давала повода сомневаться в себе. Положа руку на сердце, он привык к легким победам.

— Гав! Гав! Гав-гав-гав!

— Грон! Ну что, дружище? — Барон присел на корточки и потрепал за ушами валльскую пастушью.

Пес укоризненно посмотрел на хозяина: «Старик, я сделал все, что мог! Но вы оба плохо стараетесь! Мы вас свалили в снег? Свалили. Ну, поцеловаться-то можно было? Между прочим, не так уж это было и просто, как может показаться на первый взгляд. Пернатых уговорить подыграть, рассчитать траекторию… Такая комбинация насмарку!»

— Эльза! Эльзочка… Иди ко мне, красавица!

Эльза прыгала вокруг Агаты, виляя хвостом. На снегу появился узор в форме сердца из собачьих следов, но женщина не обращала на это никакого внимания…

— Эльза! Эльза, лови! — Агата бросила палку.

Валльская пастушья застыла на месте. Как будто чему-то удивляясь. Но секунду спустя собака унеслась, поднимая клубы снега.

— Удивительно. — Писательница и не заметила, как Эрик и Грон подошли к ней.

— Что именно?

— Низерцвейги никогда не бегут за палочкой. Считают ниже своего достоинства.

— Я… обидела Эльзу?

— Ну что вы. Скорее Эльза ведет себя в соответствии с личиной. Валльские пастушьи как раз очень уважают подобное времяпрепровождение.

Эльза прибежала и села у ног Агаты. Аккуратно положила на снег свою «добычу» и снисходительно завиляла хвостом.

«Детка, что на тебя нашло? Я, конечно, тоже хочу помочь этим двум влюбленным, но… Палка?! Ты палку не перегибаешь, прости за каламбур?» — Грон смотрел на Эльзу, наклонив голову набок.

«Да ладно тебе! Не ворчи. Это весело! Мы же вышли, чтоб размяться. Так не все ли равно, как?»

Вдруг собаки насторожились. Стайка черных маленьких птичек вновь появилась в небе. На этот раз их свист был скорее тревожным, чем радостным…

«Грон… Ты тоже чувствуешь?»

«Да… Но хозяину пока ни слова, пусть прогуляются спокойно до поместья, а мы с тобой поторопимся!»

Валльские пастушьи унеслись.

— Эрик, вам не кажется, что собаки что-то почувствовали?

— Возможно. Но вам не о чем беспокоиться. Пойдемте.

Он все же предложил ей руку после минутной паузы. Они шли не торопясь в сторону поместья, но чувство беспокойства не отпускало. Слишком быстро исчезли Эльза и Грон.

— Эрик, а вы не знаете, что это за птицы? Такие… маленькие. Летают стайками. Я немного разбираюсь в породах собак, но вот с птицами — проблема. Из школьной программы совсем ничего не помню…

— Это синехвостые шнапи. Мой учитель, артефактор… Знаете, иногда он и сам говорил, что не понимает, кем является больше — артефактором или орнитологом-любителем. Клетки с птицами, книги. Когда-нибудь я вам расскажу подробнее. Это… удивительный человек! Надеюсь, они с Конрадом поладят.

— Я вам очень признательна за участие в судьбе племянника! Конрад — хороший мальчик. А почему синехвостые?

— Цветные перья в хвосте видны во время брачных игр. Вот только во время боев за самку они друг у друга их выдергивают. Вы не искали в детстве синие перышки на счастье?

— Нет…

Когда до поместья осталось совсем чуть-чуть, к ним вышли собаки. Эрик с Гроном переглянулись.

— Что-то случилось? — Агата побледнела.

— Да. В поместье чужой. Кто-то приехал. Пойдемте, посмотрим. И не переживайте так Вам нечего бояться.

Они пришли. У входа стоял мобиль.

— Агата, подождите, пожалуйста. Я проверю. Эльза, Грон, — охранять!

— Не нужно, Эрик, — Агата, став белее самого белого снега, вцепилась мужчине в локоть, — я… сама. Я знаю, чей это мобиль.

* * *

— Если бы ты знал, мой мальчик! О, если бы только знал, что пришлось вынести твоей семье за все это время!

— Не преувеличивай, мама. Все хорошо. Я вернулся, скоро все наладится. Где Агата?

— Ха-ха-ха-ха-ха! Где Агата? Гуляет со своим любовником! Она открыто живет с ним в твоем доме! Она посадила в тюрьму твоего брата, чуть не убила племянника. Ты знаешь, в нашем доме был взрыв! В доме ее люди под видом прислуги — это же бандиты, Людвиг, ты только присмотрись к ним! Эта змея разорила нас, она вымогает у меня деньги, но и это еще не все!

— Что еще, мама?

— Самое страшное, мой мальчик… Самое страшное! Она…

— И что же я такого сделала, фрау Берта?

Агата вышла в холл.

Людвиг…

Выглядел неплохо. Не такой аккуратный, как обычно, но вполне себе живой и здоровый. В глазах — сомнение. Любопытство. Действительно ли фрау Берта говорит правду? Агата стояла, не в силах пошевелиться. Ей было… Все равно. Она ничего не чувствовала к этому человеку. Хотя… Казалось, ничего не изменилось.