— За мной бегом! — я использовала кольцо. — Они быстро просыпаются, и не дай бог…

И рванула через анфиладу залов, перебирая браслеты. Семь штук было, итого — пять… Свернула в коридор и побежала по нему вниз. И воздуха здесь мало, и он гнилостный почти до непригодности… Плохо. Гоша бежал следом, по пути ухитряясь фотографировать. Придурок… Спуск оборвался низкой лестницей, и я запрыгала через ступени. Факелы то вспыхивали, то гасли, гоняя по кирпичным стенам безликие тени. Хуфия где-то рядом, одну точно чую…

Очередная призрачная тень от факела сползла со стены чернильной кляксой, выпрямилась и улыбнулась, вытирая с подбородка кровь. Я швырнула в нежить заготовленное заклятье и отступила во тьму низкого зала. Наблюдатель вышел вперед и нацелился фоткать, но…

— Идиот, она сдвоенная!..

Хуфия сверкнула одним серебристым глазом. Второй спал, но явно видел — глазное яблоко под вспученным веком вращалось безостановочно. Темные одеяния плавились под заклятьем, клочьям падали к окровавленным ногам, обнажая вывернутые колени и синюшную кожу.

Гоша не стал геройствовать и затаился за моей спиной. Я сорвала с предплечья следующий браслет и, плавя его в правой руке, левой зашарила по карманам. Где же ты… Хуфия зашипела, и вокруг нас взметнулась пыль. Я резко выдохнула, успокаивая воздух. Так, и двусоставные приколдовывают… Интуитивно увернулась от удара, и второе заклятье ушло в солнечное сплетение хуфии, а моя рука по локоть утонула в гнилостном киселе. Левой я нащупала в кармане кольцо и, швырнув его под ноги твари, отскочила в сторону.

А по ступеням уже ползли змеи двух теней. Я невольно сглотнула и быстро отерла рукавом пыль с лица. А ведьм тут явно больше пяти полегло… И оглянулась, заметив в нескольких шагах темный проход в следующий зал.

— Гош, иди сюда!

Наблюдатель чихал, скромно прислонившись к стене, и фотографировал. Меня. Или все-таки стены.

— Выложишь в соцсети — придушу! И убери уже, мать твою, сотовый, ты мне нужен!

— Не обещай того, чего никогда не сделаешь, — он спрятал телефон в карман и хладнокровно уточнил: — Что делать?

— Руку.

Он протянул левую руку, а я быстро отцепила от заднего кармана штанов тонкую воздушную нить. Подержала секунду, уплотняя до видимости, и намотала на наблюдательское запястье. На нити повис воздушный карман.

— Архив — через три комнаты. Карман работает как пылесос, но забранное держит максимум часа два. Выметаться надо быстро. Увидишь хуфию — драпай. А я пока вот с этой, — и кивнула на вторую двусоставную, образовавшуюся на лестнице, — разберусь. Бегом!

Чуйка чуяла неладное, но я ее замечания игнорировала, сосредотачиваясь на деле. Два, две тени, да, она искусственная… Наблюдатель ушел, а я смяла дрожащими пальцами пятый браслет. А я — однозадачная, и мне некогда…

Нежить повела носом и оскалилась. Окровавленные ступни замелькали над лестницей, длинный теневой шлейф одеяния заметался по полу, вороша пыль. Левой рукой я смяла второй браслет и приложила тварь двойным развоплощающим, но она немыслимо извернулась, и заклятье с грохотом разворотило ступеньки и часть арочного полета. Проснулась… В воздухе замерцала кирпичная крошка. Хуфия улыбнулась.

Я раскинул руки, до предела уплотняя воздух. Ладно, я не только чужой магией швыряться умею… Выдохнула и задержала дыхание. Воздух завибрировал, зарябил, и нежить с очевидным трудом сделала шаг, второй и замерла с занесенной ногой. По окровавленному лицу прошла напряженная судорога. Я сжала кулаки, и воздух вокруг нее сгустился до каменной плотности. И начал нагреваться. Хуфия задымилась и… завизжала. Тонкий визг заметался в воздушной ловушке, набирая силу, поднимаясь к низкому потолку. Я сморщилась от боли в ушах. Почему о скрытых способностях нежити мы узнаем не из учебников, а на практике?..

Тряхнув головой, я резко хлопнула в ладоши, сужая ловушку. Взметнулись черные тени, и дымящийся силуэт расплылся чернильным пятном, размазанный меж воздушных стен. Я резко охладила воздух, вымораживая хуфию, и использовала последнее кольцо. Металл быстро расплавился, приваривая останки к полу и высасывая из них силу. Я расправила напряженные плечи и перевела дух.

Тишину архива нарушили аплодисменты. Гоша, стоя в арочном пролете, хлопал медленно и выразительно. Призрачные факелы озаряли его силуэт, пряча в тени выражение лица.

— Говоришь, их не убить светлой магией?

Интересно, как давно он тут стоит?..

— Всё? — спросила резко, убирая за уши взъерошенные кудри.

— Да, — наблюдатель перевел задумчивый взгляд с останков на меня и обратно. Хмыкнул и снова хлопнул: — Сильно, Ульяна.

И его аплодисменты… поддержали. Звуки глухих ритмичных хлопков отразились от темных стен, эхом заметались под потолком. У меня зашевелились волосы на затылке и взмокли ладони.

— Твои шуточки?.. — я заозиралась, ища иллюзорные ладошки.

— Нет, — он настороженно огляделся и бочком двинулся ко мне. — Я бы не стал так шутить в таком месте и такой ведьмой…

В арочном пролете, там, откуда пришел наблюдатель, вспыхнули факелы, озаряя высокую и худощавую серебристую фигуру.

Нет черной или белой магии,

есть та, что мы не можем игнорировать.

Н.

Черное одеяние. Окровавленные ступни. Длинные распущенные волосы, мерцающие серебром. Иссини-бледное худое лицо со впалыми щеками. Серебристо сияющие глаза без зрачков. Костлявые руки с изломанными пальцами. Семь вьющихся теней. Семь. Семисоставная. Худое некрасивое лицо смазалось, сменяясь курносым и миловидным. Искусственная. Стоя в арочном пролете, хуфия смотрела на нас с исключительным радушием.

Я попятилась, наткнувшись на наблюдателя. Горячее дыхание взъерошило волосы на макушке, и Гоша, наклонившись к моему уху, прошептал:

— Уль, как у тебя с математикой?..

— До десяти считать умею, — отозвалась мрачно. — Не сходится, — и судорожно вцепилась в единственный браслет с заначкой.

— Доброй ночи, гости дорогие, — хуфия приветливо улыбнулась, и из уголка потрескавшихся синих губ потекла серебристая кровь.

— И вам не хворать, — нервно ляпнул мой спутник.

Я молча сняла браслет с левой руки и сунула в карман. Здесь нужно что-то… побронебойнее. Задержала дыхание, оценивая резерв, и сердце замедлило ритм, кровь отлила от лица, ладони враз замерзли. Да, надеяться на отсутствие у наблюдателя мозгов не приходится, но… Лучше убраться отсюда живой и без тайн, чем похоронить их здесь вместе с собой и, собственно, наблюдателем. Я украдкой переместилась за Гошину спину, шепнула «Тяни время!» и закатала рукав свитера. Давно не пользовалась, но, надеюсь… Надеюсь.

Хуфия мое стремление поддерживала — она жаждала общения. Во всем ее серебристо-черном существе горел огонь интереса к нежданным гостям. Местами, где на коже скрученных рук выпирали окровавленные кости, — плотоядного.