Крозерсу иногда было трудно запомнить свои реплики, чего не скажешь о мальчике, который играл Дэнни. Команда под руководством Леона Витали прослушала более четырех тысяч американских мальчиков, прежде чем выбрать пятилетнего Дэнни Ллойда, сына железнодорожника. Витали отрабатывал с Дэнни его реплики и был его постоянным спутником на съемочной площадке. Ллойд понятия не имел, что снимается в фильме ужасов: он не видел ни парализующе страшных зрелищ, ни крови, ни призраков.

На твердой и уверенной работе Дэнни Ллойда держится весь фильм. Когда он, слыша безумный рев Джека, тихонько сидит, скорчившись, в своем укрытии, он – бесстрашный мальчик из сказки братьев Гримм. Мы видим, как Дэнни смотрит мультфильм «Хитрый койот и Дорожный бегун», и в итоге, подобно проворному герою Чака Джонса, он умудряется перехитрить своего врага. Дэнни одерживает победу, вернувшись в лабиринте назад по собственным шагам и тем самым сбив с толку отца, который хочет его убить.

Помимо актеров, в фильме есть еще один звездный участник: система стабилизации камеры «Стедикам». Незадолго до съемок «Сияния» оператор Кубрика Гаррет Браун изобрел устройство, позволяющее осуществлять съемку в движении без рельсов и тележки. (Браун впервые использовал это устройство в фильме Джона Эвилдсена «Рокки» [1976].) «Это похоже на ковер-самолет», – сказал Кубрик[229]. Платформа с пружинными шарнирами, закрепленная на плече оператора, устраняла неровности и резкие движения, которые были неизбежны при съемке с рук. Система «Стедикам» создавала идеально плавные кадры, позволяя камере двигаться вперед без рывков.

Кубрик хотел, чтобы камера с системой «Стедикам» сопровождала трехколесный велосипед Дэнни, на котором тот разъезжал по коридорам и залам «Оверлука». Поэтому он посадил Брауна в оборудованное спидометром инвалидное кресло, на котором примерно в сорока сантиметрах над полом была закреплена камера оператора. Показав, как Венди спешит с тележкой для обслуживания номеров накормить мужа поздним завтраком, Кубрик сразу переключает внимание на Дэнни, который как заведенный крутит педали велосипеда. Дэнни становится главным героем фильма. Он едет и едет вперед, и в этой его игре есть целеустремленность, которой может позавидовать любой работник. Подобно ритму пульсирующего сердцебиения, который появляется в фильме позже, когда Джек сходит с ума, звук бесконечного катания Дэнни, то приглушенный (когда он проезжает по ковровым дорожкам отеля), то громкий (когда он пересекает деревянный пол), задает развитию сюжета свой темп. (Кубрику всегда нравилось отмерять время с помощью звуков: вспомните тяжелое дыхание Дэйва в «Космической одиссее», когда он добирается до космического корабля, чтобы отключить ХАЛа.)

«Мы падаем внутрь этого фильма», пишет Дэвид Томсон; мы словно ныряем в него с головой, но делаем этот шаг «спокойно и обдуманно». «Сияние» наполнено плавным головокружительным движением вперед уже с первого момента фильма, когда мы наблюдаем съемку с вертолета, неумолимо ровно летящего над скалистым ландшафтом. Перед нами появляется островок, окруженный голубой водой – отличная метафора для фильма о людях, заброшенных в уединенный замок под названием «Отель Оверлук». Кажется, что этот островок движется к зрителю – Кубрик часто использует этот прием, за счет панорамной съемки с движения добиваясь эффекта чего-то неотвратимого (так же, как и в эпизоде со Звездными вратами из «Космической одиссеи»). По настоянию Кубрика два оператора, Грег Макгилливрей и Джим Фриман, разработали новый способ проводить съемку с вертолета: через переднее стекло, а не через боковую дверь. Это позволяло добиться эффекта стремительного движения, аналогичного эффекту «Стедикам»[230].

Плавность движения в «Сиянии» немного гипнотизирует зрителя. Как и Джек, мы словно отключаемся, готовые попасться на чью-то удочку. Перед этим фильмом, загадочным, как один из кубриковских черных монолитов, зритель чувствует себя открытым нараспашку и пустым. Во всем «Сиянии» есть только один комбинированный кадр: когда Джек в очередной раз блуждает по Залу Колорадо в поисках вдохновения. Он смотрит на модель лабиринта и наблюдает за крошечными Венди и Дэнни, бегающими по его закоулкам. Сразу после этого мы видим снятого средним планом Джека с угрожающе пустым лицом, слегка приоткрытым ртом и поднятыми вверх глазами, готового подчиниться какой-то невидимой силе. Потерпев поражение на писательском поприще, бедный Джек жаждет, чтобы в него вселилось нечто потустороннее.

Когда речь заходит о фильме «Сияние», мы в первую очередь вспоминаем, как Николсон изливал свою всепоглощающую ярость на дрожащую от страха Дюваль. Но в фильме также широко показана и другая, не менее типичная для мужчин стратегия – репрессия (вытеснение неприятных мыслей в подсознание). В начале фильма Джек сидит на собеседовании у Ульмана (Барри Нельсон), управляющего отелем, и старается отвечать как можно более скучно и предсказуемо. Как его жена и сын перенесут зиму в уединении огромного заброшенного отеля? Следует пауза, в течение которой Джек сооружает максимально угодливое лицо, а затем ответ: «Им это понравится». Когда Ульман с нервным смешком рассказывает Джеку историю о Чарльзе Грэйди, смотрителе, который несколькими зимами ранее сошел с ума и «убил свою семью топором», Джек реагирует на нее с совершенно бесстрастным лицом. Примечательно, что в этот раз крупный план задерживается на лице Джека на несколько секунд дольше, заставляя зрителя ощущать неловкость. Однако Джек, выдавив вежливую дозированную ухмылку, говорит: «М-да… Какая дикая история…»

В начале фильма Джек очень хочет получить это рабочее место, поэтому он проявляет характерную в таких случаях готовность ко всему, демонстрирует ложное «я», чтобы получить желаемое. Таким же обыденным и непримечательным кажется разговор Дэнни с детским психологом (Энн Джексон): Дэнни, как и его отец, хорошо умеет маскироваться. Мы предполагаем, что Джек так и не рассказал Венди об убийствах Грэйди, самом травматичном эпизоде, случившемся в отеле «Оверлук» за все время его существования. Вместо этого он говорит Венди, что это просто потрясающее место, и издает жуткий пародийный звук «ууууу».

Многие сцены из «Сияния» содержат нарочитые клише. Венди говорит Джеку: «Тебе просто нужно вернуться к привычке писать каждый день». Хэллоран, показывая Венди сушеный чернослив в кладовой, добавляет: «Говорю вам, миссис Торранс, если хочешь быть счастливым, нужно соблюдать режим питания». Когда он едет сквозь метель, радио в машине сообщает: «Сейчас у нас то, что называется плохой погодой… загоняйте коров в хлев». Как раз из таких банальностей и составляется суть американского образа жизни, якобы гарантирующего своим приверженцам защиту от любой напасти. Хочешь быть счастливым – просто соблюдай режим питания.

Сохранять «нормальность» и подавлять травматический опыт, при необходимости используя клише, – это одна из американских традиций. Только вот в определенный момент начинает литься кровь, и тогда ее не остановить. Дэнни с детской непосредственностью спрашивает Джека об отряде Доннера: «Они съели друг друга?» «Им пришлось», – удовлетворенно подтверждает Джек. Эта семья тоже съест сама себя, когда под воздействием таинственных сил отеля «Оверлук» выйдет наружу ее свирепая энергия. Джек и Венди – идеальная пара: ее раболепная покорность и его неудержимая мужская сила отражаются друг в друге бесконечным эхом.