Майкл смотрел на нее, не моргая и тяжело дыша. Ему казалось, что в этот момент ожил его самый страшный и ненавистный кошмар.

— Что ты имеешь ввиду?

Ожидание правды от нее превратилось для мужчины в обратный отсчет до момента оглашения смертельного приговора. Будто предчувствуя собственный конец, он вдруг ощутил такое бессилие и опустошенность, словно внутри образовался пустой вакуум.

— Я не знаю и не помню, что именно произошло в тот день, — потянув мужчину в сторону, заставила его сесть на диван, а сама опустилась рядом, ни на миг не разжимая рук. — Когда очнулась, оказалось, что нахожусь в небольшой городской больнице, где лечатся, в основном, бездомные... Ты не представляешь, какого мне было, Майкл, — новый поток слез не заставил себя долго ждать. Правда лилась из ее уст сама собой. — Я не могла вспомнить даже собственного имени, а врачи не могли даже толком ничего объяснить. Говорили, что это последствие травмы или сильного потрясения. Они уверяли, что память скоро сама вернется... Но нет! Они все ошибались! Время шло, а память так и не возвращалась. Я лежала там, никому не нужная, словно мусор, который выкинули за ненадобностью. Если к другим пациентам приходили хоть какие-то родные и друзья, то у меня совершенно никого не было. Я была совсем одна. Наедине со своей болью... И когда пришло время выписывать меня из больницы, мне просто сделали документы на имя Роуз Палмер. Понимаешь?!

По мере продвижения рассказа Эмили, Майкл становился все бледнее. Ее голос эхом звучал в голове мужчины, а мозг все отказывался воспринимать полученную информацию. Её сбивчивый рассказ причинял слишком много боли, но при всем при этом он был единственным логическим объяснением тому, что происходило здесь и сейчас.

— Я не знала, куда мне идти, что делать и как дальше жить, — продолжила девушка. — Казалось, весь мир вдруг настроился против меня одной. Я жить не хотела, Майк! Даже пыталась покончить с собой, — Эмили вся затряслась от нервов.

Не выдержав вида ее страданий, Майкл притянул девушку к своей груди и крепко сжал в объятиях. В тот самый миг, когда ее голова оказалась лежащей на его плече, он вдруг понял, как сильно скучал по этим шелковистым волосам и сладкому, ни с чем несравнимому, аромату ее атласной кожи. Одинокая слезинка выкатилась из края глаза и упала на макушку Эмили, словно последняя капля той любви, что он так бережно хранил в своем сердце.

— Ну все, — прошептал Фостер, в отчаянной попытке успокоить девушку и унять ее боль. — Теперь, все позади. Ты смогла пережить это, ты справились, Эмс, — произнес он, внутренне удивляясь своему холодному спокойствию. Он никогда и ни с одной женщиной не говорил подобным образом.

Почему появление Эмили заставило его измениться? Почему он начинает забывать обо всем, словно между ними никогда и ничего не было?

— Нет! — закричала она и вырвалась из его объятий. — Ты ничего не понимаешь! Не хочешь понять, потому что Мелоди околдовала тебя, — при звуках этого имени глаза Майкла сузились. Взглядом его приобрели стальной, непроницаемый оттенок, подсказывая ей, что Эмили выбрала верное направление. — Она снова заняла мое место только теперь не в жизни, а в твоем сердце. Я права? Это из-за неё ты стал таким?! Из-за неё забыл меня, да?!

— Эмили, — позвал он, дабы завладеть вниманием девушки и заставить ее прекратить истерику

Результата не последовало. Она, все так же, продолжала кричать и колотить его кулаками в грудь. — Эмс! Эм!

Только обращение в уменьшительно-ласкательной форме возымело на неё действие. Мгновенно замолчав, она замерла в руках и громко задышала, будучи не в силах отвести от него глаз.

— Прошу тебя, — прошептала одними губами, — не поступай со мной таким образом... Они все бросили меня... Мелоди с отцом сделали все возможное, чтобы превратить мою жизнь в ад... Пожалуйста... Не становись на их сторону...

Поначалу он даже не понял, что именно она имела ввиду. Брови его сошлись на переносице, а глаза подозрительно сощурились.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Майкл, оставляя на плечах Эмили следы своих пальцев, так сильно он их сжимал. — Причем здесь Мелоди?

Так вот оно что? Он, совсем как и Виктор, решил променять её на эту убогую дрянь?!

— Это она в тот день стреляла в меня! — выпалила на одном дыхании. Схватила двумя руками ладонь Майкла и прижал её к животу. В том самом месте, где все еще оставались следы от операционного вмешательства. — Это была Мелоди!

Одно короткое предложение, слетевшее с ее уст, сумело свести его с ума. Майкл будто оказался в самом эпицентре бушующего шторма, а на него надвигались огромные обломки разрушенных зданий.

«Мелоди стреляла в меня! Это была Мелоди!» — снова и снова, как на испорченной пластинке, в ушах звучала эта фраза, заставляя сердце сжиматься от невыносимой боли.

— Они с Джонатаном подумали все заранее, — продолжала Эмили, не замечая изменений в состоянии Майкла. — Каждое действие, каждый шаг... Им хотелось одним разом избавиться и от нас обоих. Убив меня, Мелоди становилась единственной родной дочерью Харриса, а значит... — Эмили резко замолчала, позволяя мужчине закончить за нее мысль.

— А значит, и единственной наследницей всех его денег, — произнес тот, с трудом заставляя язык двигаться. — Но... почему я стал частью этой истрии? Почему меня обвинили в твоей смерти?

Поверил! Он ей поверил! Её правда победила!

От счастья, мгновенно распространившегося по телу, Эмили не могла больше ни о чем думать. Наконец-то, ее жизнь наладится. Она получит то, что завсужила по праву. Майкл теперь знает всю правду и никогда больше не посмотрит в сторону Мелоди, не поддастся влиянию ее лжи.

— Как мне потом удалось выяснить, — беря его руки в свои, ответила молодая женщина, — Джонатану просто был нужен человек, чтобы свалить на него вину за убийство. Кто-нибудь, кого не станут защищать. К тому же, — она заглянула Майклу в глаза, поражаясь тому, как раньше не замечала в них этой силы и мужественности, которые так старательно искала в Викторе. — Ты тогда сам приехал, чтобы остановить помолвку... Ты приехал за мной, Майкл, — нежно провела по застывшей щеке ладонью. — Потому что ты любишь меня, а я люблю тебя...

* * *

К моменту, когда они вернулись домой, на улице уже вечерело. Сумерки медленно накрывали землю, будто укутывая её в теплое одеяло. Солнце потихоньку скрывалось за горизонтом, обещая в скором времени новый день и новые события.

Мелоди вышла из машины и, взглянув на величественный особняк Уокеров, впервые ощутила в груди умиротворение и чувство защищенности просто от того, что вернулась домой. Она уже не могла воспринимать это место никак иначе. В невероятно короткие сроки, оно превратилось из ненавистной темницы, где ее запер Майкл, в самое желанное место в мире, куда ей хотелось и было приятно возвращаться. Именно здесь, вдали от шума и суеты Манхэттена, она вдруг нашла успокоение, которое так долго искала на протяжении всей своей пустой и бессмысленной жизни.