2 сентября 1975 г. Джон Бардин приземлился в Пекине, спустя два десятилетия после того, как вместе с Шокли и Браттейном получил свою первую Нобелевскую премию за изобретение транзистора. В 1972 г. он стал единственным человеком, получившим вторую Нобелевскую премию по физике, на этот раз за работы по сверхпроводимости. В мире физики не было никого более знаменитого, хотя Бардин был тем же скромным человеком, которого несправедливо обошел Шокли в конце 1940-х годов. Приближаясь к пенсии, он все больше времени уделял сайту , на котором налаживал связи между американскими и зарубежными университетами. Когда в 1975 г. собиралась делегация видных американских физиков для поездки в Китай, Бардину предложили войти в ее состав.

В условиях свертывания "культурной революции" китайские лидеры пытались отбросить революционный пыл и подружиться с американцами. Во время визита Бардина Мао был болен; в следующем году он должен был умереть. Делегация Бардина напомнила китайцам о технологиях, которые может дать дружба с Америкой. Этот визит стал свидетельством того, как много изменилось со времен "культурной революции". Десятилетием раньше лауреата Нобелевской премии осудили бы как агента контрреволюции и не приветствовали бы в ведущих научно-исследовательских институтах Китая в Пекине, Шанхае, Нанкине и Сиане. Но все же многое из маоистского наследия осталось. Американцам говорили, что китайские ученые не публикуют свои исследования, потому что выступают против "самовосхваления" .

Бардин знал кое-что об ученых, одержимых идеей самовосхваления, по своей работе с Шокли, который несправедливо присваивал себе все заслуги в изобретении транзистора. Пример Шокли - блестящего ученого, но неудачливого бизнесмена - показал, что связь между капитализмом и самовосхвалением не так проста, как это предполагала маоистская доктрина. Бардин рассказывал своей жене, что, несмотря на заявления о равенстве, китайское общество показалось ему зарегулированным и иерархичным. Политические надзиратели , следившие за китайскими учеными-полупроводниками, конечно же, не имели аналогов в Кремниевой долине.

Бардин и его коллеги покинули Китай под впечатлением от ученых страны, но амбиции Китая в области производства полупроводников казались безнадежными. Революция в области электроники в Азии полностью прошла мимо материкового Китая. На заводах компаний Силиконовой долины, расположенных от Гонконга до Тайваня, от Пенанга до Сингапура, работали тысячи рабочих, часто этнических китайцев. Но Народная Республика в 1960-е годы осуждала капиталистов, в то время как ее соседи отчаянно пытались их привлечь. Исследование, проведенное в 1979 году, показало, что в Китае практически нет коммерчески выгодного производства полупроводников, а на всю страну приходится всего пятнадцать сотен компьютеров.

Мао Цзэдун умер через год после визита Бардина в Китай. На смену старому диктатору через несколько лет пришел Дэн Сяопин, который пообещал провести политику "четырех модернизаций" для преобразования Китая. Вскоре китайское правительство заявило, что "наука и техника" являются "основой четырех модернизаций". Весь остальной мир был преобразован технологической революцией, и китайские ученые поняли, что в основе этих перемен лежат микросхемы. Национальная научная конференция, состоявшаяся в марте 1978 г., как раз когда Дэн Сяопин укреплял власть, поставила полупроводники в центр своей повестки дня, надеясь, что Китай сможет использовать достижения в области полупроводников для разработки новых систем вооружения , бытовой электроники и компьютеров.

Политическая цель была ясна: Китаю нужны собственные полупроводники, и он не может полагаться на иностранцев. Газета "Гуанмин рибао" задала тон, призвав читателей в 1985 г. отказаться от "формулы "первая машина импортная, вторая - импортная, третья - импортная"" и заменить ее на "первая машина импортная, вторая сделана в Китае, а третья экспортирована". "Эта навязчивая идея "Сделано в Китае" была жестко закреплена в мировоззрении компартии, но страна безнадежно отставала в области полупроводниковых технологий, и ни мобилизация масс Мао, ни диктат Дэнга не могли легко изменить ситуацию.

Пекин призывал к расширению исследований в области полупроводников, но одни лишь правительственные постановления не могли привести к созданию научных изобретений или жизнеспособных производств. Упор правительства на стратегическую важность микросхем привел к тому, что китайские чиновники пытались контролировать производство микросхем, ввергая отрасль в бюрократию. Когда в конце 1980-х годов такие перспективные предприниматели, как Рен Чжэнфэй из компании Huawei, начали создавать предприятия по производству электроники, у них не было другого выбора, кроме как полагаться на иностранные микросхемы. Китайская электронная сборочная промышленность строилась на основе иностранного кремния, импортируемого из США, Японии и все чаще из Тайваня, который Коммунистическая партия по-прежнему считала частью "Китая", но который оставался вне ее контроля.

Глава 31. "Поделись Божьей любовью с китайцами"

Ричард Чанг просто хотел "поделиться Божьей любовью с китайцами". В Библии не так много сказано о полупроводниках, но Чанг с рвением миссионера стремился принести в Китай передовое производство микросхем. Будучи верующим христианином, уроженец Нанкина, тайванец, получивший образование в Техасе, в 2000 г. убедил пекинских правителей выделить ему огромные субсидии на строительство полупроводникового литейного завода в Шанхае. Объект был спроектирован в точном соответствии с его требованиями, и даже, включая церковь, благодаря специальному разрешению правительства Китая, обычно придерживающегося атеистических взглядов. Руководство страны было готово пойти на компромисс с религией, если Чанг наконец-то сможет предложить им современное производство полупроводников. Однако, даже получив полную поддержку правительства, Чанг все еще чувствовал себя Давидом в борьбе с голиафами полупроводниковой индустрии, особенно с тайваньской компанией TSMC.

В 1990-2000-е годы география производства микросхем существенно изменилась. Если в 1990 году на американских заводах производилось 37% всех чипов в мире, то к 2000 году эта цифра сократилась до 19%, а к 2010 году - до 13%. Доля Японии на рынке производства микросхем также сократилась. Южная Корея, Сингапур и Тайвань вложили средства в производство микросхем и быстро увеличили объемы выпуска. Например, правительство Сингапура финансировало производственные мощности и центры проектирования микросхем в партнерстве с такими компаниями, как Texas Instruments, Hewlett-Packard и Hitachi, создав в городе-государстве динамично развивающийся полупроводниковый сектор. Сингапурское правительство также попыталось повторить действия TSMC, создав литейное производство под названием Chartered Semiconductor, однако эта компания так и не смогла добиться таких же высоких результатов, как ее тайваньский конкурент.

Еще лучше обстоят дела в полупроводниковой промышленности Южной Кореи. Вытеснив с рынка японских производителей DRAM и став в 1992 г. ведущим мировым производителем микросхем памяти, компания Samsung быстро развивалась в течение всего оставшегося десятилетия. Она выдержала конкуренцию на рынке DRAM со стороны Тайваня и Сингапура, опираясь на официальную государственную поддержку и неофициальное давление на банки Южной Кореи с целью предоставления кредитов. Это финансирование имело большое значение, поскольку основной продукт Samsung - микросхемы памяти DRAM - требовал грубых