– Что, если на Вятке крепость построить?

– Вече не согласится, купцов-то не трогают.

– При чем здесь вече?

– Как при чем, вятские земли входят в Новгородскую пятину.

– В таком случае ждите беды, черемисы обязательно разграбят Хлыновское торжище на Вятке.

– Шалят – что ни год, то набег. Пограбят – да в лес. Потом ищи-свищи, все без толку.

Норманн задумался, рассказ старшины корабельщиков с чем-то ассоциировался, но ничего конкретного в голову не приходило. Вятичи, которые сейчас назывались вотяками, черемисами или бесермянами? Нет, это не то. Новгородская пятина простиралась до Тюмени, и никто из князей никогда не пытался оспорить права Новгорода на эти земли. Да и связываться с Новгородом себе дороже, свои же собственные торговцы яда подсыпят. Если правителю война может дать добычу, то купечество при любом раскладе потеряет прибыль.

– По каким рекам ты ходил в земли черемисов? – Норманн пытался нащупать ускользнувшую мысль.

– Основной путь проходит по Двине, можно по Мезени. Бывает, заходишь в Печору, потом волоком в Вычегду и сюда, на Вянгинскую пристань.

– На Каму ходил?

Есть! Поймал-таки за хвост беглую мысль!

– А как же, там меха хорошие, богатое место.

Надо же, случайное слово выудило из памяти фамилию Пятин, его друг и сослуживец по морскому отряду погранвойск. Парень родом из города Березняки, а служба и дружба на границе хороший стимул поделиться воспоминаниями о «гражданке». Именно от него Норманн услышал о золоте, железе и антраците, осталось найти способ совратить на подвиги новгородское купечество. Нелегкая, прямо скажем, задача, ибо его знания ограничивались перечнем полезных ископаемых, а само место мог указать не точнее, чем «где-то там, на реке Каме».

Варуч лихо подвел драккар к причалу. Не успели корабельщики набросить чалки, как воевода запрыгнул на борт.

– Вот ты какой, мой племяш! – Борис Иванович обнял Норманна. – Наша кровь! Статен! Силен! Сразу видно – из Вянгинских! – Затем повернулся к старшине корабельщиков и добавил: – И тебя, Варуч, рад видеть! Решил на князя работать?

– Так в Новгороде только и разговоров, что про его отвагу да богатую добычу. Вон в Ригу не побоялся забраться и корабли от причала увести.

– Наслышан, наслышан. Мы тут долго судили-рядили, да поверить не могли. Отважен! Сам, в одиночку два самых богатых корабля угнал!

– Да ну вас! Всего-то сукном из Гента гружены.

Его слова вызвали дружный смех.

– Борис Иванович! Хорош у тебя племянник! – сквозь смех выкрикнул один из купцов. – «Всего лишь» два корабля с лучшим европейским сукном!

Замечание только добавило смеха, некоторые даже начали утирать слезы.

– Пошли в крепость, племянник, столы накрыты, отобедаешь, а завтра тронемся в путь-дорогу.

Над причалом грозно нависала высокая стена из ровных, вертикально стоящих бревен.

– Тяжело было вкапывать ряд высоких столбов? – спросил Норманн.

– Вкапывать? – Воевода удивленно остановился. – Ты раньше никогда не видел таких стен?

– Нет, впервые вижу, – честно ответил Норманн.

– Чудно! Пошли наверх, я тебе все покажу и расскажу.

Они прошли через неширокие ворота и по лестнице поднялись на прируб, обошли площадку для лучников и оказались на стене.

– Что у тебя под ногами? – спросил воевода.

– Земля. – Для убедительности Норманн топнул ногой.

– Речной песок, а не земля. Ты видел пеньковую обвязку вокруг бревен?

– Да, семь рядов насчитал.

– Так вот, племяш, сначала делают насыпь, затем связывают и ставят толстые лесины, которые удерживают песок.

– После дождя поведет, ограда быстро завалится.

– Ты посмотри на ширину насыпи. Она в три раза больше высоты, плюс поперечные стяжки врублены венцом.

Норманн внимательно осмотрел необычную конструкцию. Широко – это хорошо, защитникам легко организовать численный перевес в любом месте, и для пращников просторно. Надо же, простое, дешевое и надежное решение защиты удаленных границ.

– Часто приходится бревна менять?

– Гнили нет, песок влагу не держит. Меняем по сроку, на лесинах рубим год, через десять лет меняем на новую.

Норманн еще раз поразился, насколько просто и прагматично поступали наши предки. Дешевый и легкодоступный строительный материал при минимальных затратах труда позволял в кратчайшие сроки построить мощное оборонительное сооружение. Причем стены без проблем выдержат не только удар тарана, но и пушечный обстрел. Понятное дело, за всем этим стоит многовековой опыт жестокой борьбы, и не с лесным зверем.

– Ну что, понял?

– Удивил, никогда бы не додумался до такого варианта строительства!

– В другой раз съездим в Пудожский монастырь, вот где стены по-настоящему неприступны.

– Расскажи!

– Бесполезно, то видеть надо.

– Объясни основную идею. Насколько я слышал, неприступных крепостей не бывает.

– Так и смысла нет такое строить. Если слаб, уйди в тихое место. Если силен, отгони врага, побей на его земле.

– Но здесь никто не хочет идти войной на черемисов, – возразил Норманн.

– Зачем попусту по лесам бегать? У них нет ни городов, ни больших сил. Так, мелкие шайки разбоем кормятся.

Вообще-то его дядя прав. Действительно нет смысла идти войной на лесной народ, зимой они занимаются охотой, летом торгуют да воруют. Сначала должно прийти время межродовой организации, и только после этого возникнут свои города и армии. Для примера та же армия Чингисхана – умер правитель, и родовые племена рассыпались по уделам со своими мелкими войнами и борьбой за право собирать мзду с транзитной торговли.

Борис Иванович расстарался, встретил своего племянника богатым столом, а по меркам двадцать первого века вообще баснословно дорогим. Одной малосольной икры несколько ведер, не говоря о перелетной птице, местных тетеревах и голубях. Окорока и колбасы диких свиней источали умопомрачительный аромат, копченая шейка лося так и просилась в рот, а нарезка из косули манила нежным розовым мясом. О рыбе и говорить нечего! Форель, лосось, ряпушка, минога, стерлядь, килец, корюшка – горы деликатесов в жареном, маринованном, вяленом и копченом виде. Норманн уже привык к современному застолью, где понятие «пир горой» подразумевало обилие еды и множество людей. Стояли и хмельной мед, и пиво, и бражка, но это как приложение, напиться – значит потерять уважение. С пьяницей никто не будет иметь дела, кому нужен ненадежный товарищ в торговле, тем более в дружине.

– Гости дорогие! – встал Борис Иванович. – Прошу любить и жаловать племянника моего, князя карельских земель Андрея Федоровича Вянгинского!