достаточно, чтобы понять, насколько распространены украшения у обезьян. Я часто видел, как шимпанзе подбирают необычные предметы — от яркого перышка до дохлой мыши — и расхаживают с таким украшением на голове остаток дня. Также они часто накидывают на себя лианы и ветки или кладут их себе на спину. Большинство шимпанзе, которые так поступают, — самки. Первооткрыватель мыслительных способностей у животных, немецкий психолог Вольфганг Кёлер, описывал, как шимпанзе «важно выступает одна», нарядившись в ветки, веревки или цепи[212]. Роберт Йеркс тоже повествует о том, как самки шимпанзе пубертатного возраста давят яркие фрукты, такие как апельсины и манго, и украшают себя, поместив их себе на плечи. Это не только визуальный, но и ольфакторный (связанный с запахами) сигнал[213].

В приюте для шимпанзе в Замбии такого рода поведение вошло в моду у целой группы обезьян. Одна самка засунула травинку себе в ухо, так что травинка свисала словно ювелирное украшение, пока она ходила по вольеру и занималась грумингом с другими шимпанзе. Через какое-то время остальные последовали ее примеру, создавая для себя такой же «образ» с травинкой в ухе. Из сотен задокументированных примеров в 90 % случаев украшают себя именно самки[214].

Уровень самосознания в такого рода играх с прихорашиванием поражает. В питомнике для шимпанзе, обученных языку жестов, две молодые самки, без сомнения, вдохновлялись людьми, когда надели очки и нанесли блеск для губ, любуясь собой в зеркале[215]. Немецкие ученые Юрген Летмате и Герти Дюкер описывали, как самка орангутана по имени Сума из зоопарка в Оснабрюке спонтанно отреагировала на установку зеркала в ее клетке:

Она собрала листья салата и капусты, встряхнула каждый лист и сложила их в кучу. В какой-то момент она положила один из листьев себе на голову и так пошла прямиком к зеркалу. Она села перед зеркалом, посмотрела на отражение своего головного убора, поправила его рукой, придавила кулаком, потом передвинула лист себе на лоб и начала покачивать им вверх-вниз. Позже Сума подошла к ограждению с листом салата в руке и положила его на голову, как только увидела себя в зеркале[216].

Обезьяны, выросшие в человеческих семьях (практика, которая, к счастью, прекратилась), таскают на себе одеяла даже в жаркие дни и украшают себя при помощи шляп, бумажных пакетов, кастрюль и другой кухонной утвари[217]. Понятно, что все вышеперечисленные примеры могут быть отражением человеческого влияния, но у нас также есть свидетельства подобного поведения в дикой природе. Иногда украшения не так уж и красивы, например дохлая змея или внутренности недавно убитой антилопы, которые дикая самка бонобо носила в качестве ожерелья. Сходным образом молодая самка шимпанзе из Национального парка Махали-Маунтинс в Танзании завязала узлом кусок шкуры макаки, после чего надела его себе на шею и расхаживала в таком импровизированном ожерелье[218].

Самцы тоже иногда используют предметы, но из других соображений. Например, на одной из исследовательских станций самец шимпанзе стащил пустые банки из-под керосина и шумно ими стучал. Напугав всех до полусмерти, он сумел повысить свой статус. Самцы человекообразных обезьян в дикой природе могут использовать большую палку или ветку для демонстрации угрозы. В зоопарках они часто используют пустые ведра, чтобы отбивать на них барабанную дробь и пинать их. Используемые самцами предметы служат не для повышения половой привлекательности, а скорее для запугивания.

Осознание собственной внешности и интерес к украшению себя — это, по большей части, женская черта.

Неполовозрелые самки шимпанзе гуляют с чужими детенышами и играют со сверстниками, и большинство взрослых не обращают на них внимания. Но все меняется, как только у них впервые, в возрасте девяти или десяти лет, вспухают гениталии. После этого к ним постоянно прикованы мужские взгляды. С каждым последующим циклом розовые, как будто надувные, шарики у них на задах становятся крупнее. В это же время юные самки начинают проявлять половую активность. Поначалу у них не получается соблазнить взрослых самцов и им приходится ограничиваться самцами-подростками. Их ненасытное половое любопытство утомляет любого молодого самца, который проявляет к ним интерес. Часто доводится увидеть, как молодая самка щиплет пенис самца, когда тот начинает повисать после целого дня неутихающих приставаний.

Чем больше становится припухлость у молодой самки, тем сильнее возрастает к ней интерес со стороны взрослых самцов. Самка быстро усваивает, что это дает преимущество в жизни. В 1930-е гг. Йеркс проводил эксперименты, связанные с тем, что он называл «брачными» отношениями у шимпанзе (неправильное название, так как у этого биологического вида не наблюдается стабильных межполовых связей). Бросив арахис между самцом и самкой, Йеркс отметил, что самки с набухшими гениталиями были в привилегированном положении, в отличие от самок, которым недоставало этого бартерного товара. Для самки шимпанзе с набухшими гениталиями не составляло труда заполучить орех. Но если самка находилась в другой фазе цикла, весь контроль за поставками арахиса оставался у самца. Йеркс пришел к выводу, что сигналы фертильности временно отменяют мужское доминирование[219].

Публикация этого исследования привела к забавной ответной реакции американской поэтессы Рут Хершбергер, которая взяла воображаемое интервью у Джози, главного объекта исследования Йеркса. Шимпанзе Джози не согласилась с тем, что крупный самец, с которым она оказалась в паре, «доминантен от природы». В ходе множества экспериментов она набрала приблизительно столько же орехов, сколько и он. Джози предположила, что добилась успеха не благодаря женским хитростям, а просто потому, что становилась смелее и увереннее в себе в дни повышенной фертильности. И ее особенно оскорбило слово «проституция», которое Йеркс использовал в одном из своих описаний: «Больше всего меня бесит именно этот элемент проституции!»[220]

Тем не менее результат эксперимента Йеркса не был ошибочным. Зависимость изменений статуса от фазы менструального цикла у самок также встречается в природе. Говоря о диких шимпанзе, Джейн Гудолл отмечала, что «набухшее состояние, без сомнения, сопряжено со множеством привилегий для самки». Она описала потрясающие примеры, такие как случай старой Фло, которая обычно не участвовала в драках за раздаваемые в лагере бананы. Но в те дни, когда ее гениталии набухали, она бросалась в бой против крупных самцов, чтобы получить свою долю[221].

Захватив добычу, самцы-охотники угощают мясом преимущественно самок с набухшими гениталиями. Когда такие самки поблизости, самцы шимпанзе охотятся особенно жадно в свете предстоящих половых возможностей. Самец низкого ранга, поймавший нечеловекообразную обезьяну, как магнитом притягивает представительниц противоположного пола, что дает ему шанс спариться за мясо, пока его не заметит кто-нибудь повыше