Ника присела на краешек кровати, любуясь Лексом. — Рома и рядом не стоял, даже под фотошопом.

В темных глазах Лекса замерцал странный свет, он напрягся, как перед прыжком, и Ника машинально втянула воздух.

— Провоцируешь меня? — голос Лекса стал еще ниже, с заметной хрипотцой; он соблазнял, притягивал к ее себе, ласкал взглядом ее лицо, и Ника обхватила себя руками, унимая мгновенно появившуюся дрожь. — Иди ко мне, малыш.

Ника безжалостно подавила порыв залезть к нему под одеяло и быстро спрыгнула с кровати.

— Ты демон-искуситель, — выдохнула, покачав головой. — Тебе нельзя делать резких движений, рана может открыться. Будь благоразумным.

Лекс разочарованно зарычал и с силой откинул голову на деревянную спинку кровати. Ника поморщилась:

— Господин главный редактор, держи себя в руках.

— Эм, — Лекс тут же поднял голову и прищурился. — Теперь мы будем делать это так? До полного выздоровления?

— Ты…! — Ника тут же покраснела и Лекс, не сдержавшись, расхохотался. — Извращенец!

— Ой, да ладно, — протянул Лекс, давясь смехом, — Этот извращенец может заставить тебя кричать за пять минут. Иди, покажу как.

Ника позорно сбежала в ванную и засунула голову под холодную воду, остужая горящее лицо. Только Лекс может заставить ее забыть обо всем на свете, рассмешить в любой ситуации, хотя ему самому сейчас несладко. «Мой», — подумала она с нежностью. — «Он мой». Закрутила кран и накинула на голову полотенце, прислушиваясь к звукам в номере. Лекс с кем-то говорил. Приоткрыла дверь и столкнулась с одним из полицейских, который, судя по всему, ожидал ее. Он сделал жест рукой в сторону двери.

— Пройдемте со мной.

Ника оглянулась на Лекса, словно спрашивая его. Он кивнул и продолжил говорить, человек из следственной группы быстро записывал его слова. Ника вышла из номера, и страж порядка предложил ей стул у стены. Сам остался стоять рядом, наблюдая за коридором.

— Снимают показания? — спросила Ника и получила в ответ один утвердительный кивок и ни одного слова. Она, наверное, будет следующей.

— Скорее всего, у тебя проблемы, — сообщил Михаил, наматывая круги по номеру. Ника забилась в угол кровати и тревожно наблюдала за ним.

— Не мельтеши уже, — раздраженно сказал Лекс. — Сядь. Что не так?

Михаил потер глаза, потер затылок, потер лоб. Посмотрел, наконец, на Лекса.

— Если даже не принимать во внимание, что вы друг друга на дух не переносили, мотив на данный момент был только у тебя. И возможность была только у тебя. Картина вырисовывается совсем не хорошая. — Михаил тяжело опустился на стул и оперся локтями о колени. — Он похитил твою девушку, удерживал ее, ранил ее, угрожал тебе оружием, даже попал случайно, как выяснилось. Ты его убил, провез в отель в машине, которую, само собой, никто не проверял, и ночью скинул в бассейн.

— То есть я его убивал не сегодня ночью? — переспросил Лекс.

— Он уже сутки как мертв. С той ночи, когда ты уезжал в горы. И парнишку нашли, который тебе любезно указал дорогу.

— Проклятье. Погоди, охранники у номера стояли, — вспомнил Лекс.

— Они менялись. Одни ушли вниз, вторые после них поднялись. В этом промежутке никто за тобой не следил. Веревка, которой его удушили, идентична той, которую достали из раны Ники.

— Он мог в кармане ее таскать, — начал закипать Лекс.

— Мог. Либо ты развязал ей руки и этой же веревкой задушил Алекса. А еще ты трогал тело и мог забрать доказательства, которые случайно оставил.

— Ты же был там!

— Я тебе говорил не трогать! — закричал следователь. — Посмотреть ему надо было! Идиот!

— Он ночью был в номере и никуда не выходил, — вмешалась Ника.

— И кто это может подтвердить? Ты?

— Что с директором? — устало спросил Лекс.

— Умрешь от удивления. Он был с Полиной. В первый день напился и завалился к ней в номер. Там и оставался до сегодняшнего утра. То ли с бутылкой, то ли с Полиной, то ли был он там, то ли нет. Там такая же ситуация, как и у вас: один покрывает второго, и больше ни одного свидетеля. Только у него мотива нет. А у тебя есть.

— О Боже, — прошептала Ника, осознавая масштаб трагедии. — Что теперь будет?

— Его могут задержать, потом арестовать до суда. Либо взять подписку о невыезде. Либо найдется что-то, что снимет подозрения с него. Я не знаю. Не знаю, — Михаил закрыл руками лицо.

Лекс хмурился, пытаясь представить дальнейшее развитие событий. Ника прижалась к нему сзади, обвив руками так крепко, точно видела его последний раз.

— Не реви, все будет хорошо, — мягко сказал Лекс, а внутри у него все стыло. — Мы же точно знаем, что он ушел вполне живым тогда. Найти бы его телефон. Кто ему звонил, что он так быстро свалил от нас. Миш, — дождался, пока друг поднимет на него покрасневшие глаза. — Если что, пригляди за ней. Ты знаешь.

Следователь обреченно кивнул. Ника еще крепче вцепилась в Лекса и вытерла мокрую щеку о его свитер.

29

За ним пришли утром. В дверях стоял уже знакомый следователь, за ним маячила группа захвата на случай сопротивления. Внутри разрасталась паника от мысли, что он оставляет ее одну, а рядом находится убийца и еще, возможно, псих, который за нее заплатил. Собственное бессилие вкупе с пониманием, что его сейчас запрут в клетку, рвало на части, причиняя боль гораздо сильнее физической. Лекс на секунду прижался лбом к холодной стене, приклеивая на лицо маску уверенности, и повернулся к Нике. Она вся тряслась, зажав в пальцах край футболки с такой силой, что они побелели.

— Не заставляй доктора опять нервничать с твоими руками, отпусти футболку. Постарайся не выходить из номера. Если что — звони другу. Вероника, все будет хорошо, не переживай так, — Лекс подмигнул ей, улыбнулся краем губ и сам вышел из номера, не давая бойцам повода скрутить его как африканскую косичку.

Ника уставилась на закрывшуюся дверь, надеясь, что это дурная шутка, Лекс сейчас заглянет обратно и рассмеется. Прошло десять минут,