— Ром, она девушка, — поморщился Степа. — Ей не положено тяжести тягать. Жену свою заставь.

Михаил понял из их разговора, что Ника хорошо знает этих людей. Высокий русый парень с полубоксом показался ему знакомым, но память никак не хотела выдавать нужную информацию. «Я его точно видел. Только вот где?»

— Все, я добежала до Китая и обратно, — выдохнула Ника, вытирая шею полотенцем. — Теперь можно идти спать. У вас воды не найдется? Забыла.

Степа протянул ей свою бутылку.

— Забирай, я у Ромы отожму его воду, — по-дружески приобнял Степан Рому и получил от него тычок под ребра. Ника рассмеялась, закрутила крышку и вернула бутылку с водой.

— Не слишком раскачивайтесь тут, в двери не пролезете. До завтра.

По дороге в номер встретила директора с Полиной. Директор отвел глаза и быстро прошел мимо, не поздоровавшись. «А я-то столько времени от него отбивалась. Всего лишь нужно было подкинуть Полине мысль, что неженатый директор — замечательная партия для нее», — подумала Ника.

Под утро из номера Полины потянулся едкий запах гари, на что сразу среагировали охранники на этаже, сначала постучав, потом выломав дверь. В номере никого не оказалось, источником запаха оказался фен, корпус которого почти расплавился, и жидкая пластмасса капала на резиновый коврик под умывальником.

— Какой придурок оставляет фен в розетке! — ругался один из стражей, выдергивая вилку. — Ни о себе, ни об окружающих не думают.

— Что вы здесь оба делаете? — недобро рыкнул Павел, влетая в номер. — Один здесь, второй в коридоре. Я же ясно сказал — следить за конкретной дверью. Почему никого не вызвали??

— Ну так горело же, — оправдывался охранник. — Вдруг пожар сильный.

— Где тебя учили, что при пожаре все люди, которые в сознании, должны бросаться в огонь? — Павел позвонил Михаилу. — Быстро сюда. Тут кое-что случилось.

Из номеров начали выглядывать жильцы, которых Павел тут же отправлял обратно. Михаил примчался, успев накинуть на себя только халат.

— Что тут?

— Проверь девушку. Как-то не по себе.

Липкий страх пополз по всему телу следователя, и сердце вдруг забилось где-то в горле, как только он сложил вместе неудавшийся пожар, обоих охранников в номере Полины и пустой коридор.

— А вот сейчас мне реально страшно, — признался скорее себе, нажимая ручку двери, которая неожиданно легко открылась, и уперся лбом в эту самую дверь. — Это катастрофа.

30

Михаил шагал к изолятору, сжимая деревянными пальцами ручку портфеля, и в очередной раз мысленно изменил текст своего предстоящего выступления. Поморщился, покрепче сжал потеющие пальцы. Ника пропала без следа, как не преподноси этот факт. Лекс будет в ярости, в ужасе, а самое страшное, что он заперт в четырех стенах изолятора, а до освобождения еще сутки. За это время может случиться что угодно, и Михаил точно знал, чья это вина. «Я должен был днем и ночью торчать рядом. Лекс ведь предупреждал», — уныло думал он, пока охранник отпирал двери камеры. И снова перехватил выскальзывающую ручку портфеля.

Лекс поднялся с койки, всматриваясь Михаилу в лицо, и с ходу спросил:

— Что?

— Она исчезла. Ночью была попытка поджога соседнего номера. Два идиота, которые должны были стоять у ее номера, решили сыграть в героев и помчались спасать соседей. Паша мне позвонил, через две минуты я был на этаже. Но номер уже был пуст. — Михаил выпалил все это на одном дыхании, не давая себе времени подумать. И покосился на Лекса, у которого все шире распахивались глаза.

— Ты что сделал? — шепотом переспросил Лекс. — Оставил ее одну?

— Да. Я сходил с ней в тренажерный зал, потом она ушла спать. Проверил охрану и тоже на боковую, уже ничего не вижу от недосыпа.

Лекс стал затравленно озираться по сторонам, мазнул взглядом по закрытому решеткой окошку под потолком и по решетке вместо дверей. Выбор был совсем невелик, и Лекс уставился на охранника, прикидывая в уме свои шансы выйти из изолятора более-менее целым.

— Не вздумай, — быстро сказал следователь, проследив за метаниями Лекса. — Тебя просто пристрелят при попытке побега.

Лекс отвел глаза и смахнул рукой струйку пота, сбежавшую по виску.

— Есть хорошие новости, — невесело сообщил Михаил. — Твой лечащий врач из отеля получил результаты анализа — у Полины нет бешенства.

Лекс посмотрел на него как на умалишенного.

— Кого не было в своих номерах?

— Удивишься — все были в своих кроватях. Нет, — поправил себя Михаил, — некоторые не в своих, но строго все на этаже.

— Дима?

— В своем номере с Полиной. Как раз ее номер и пытались поджечь.

— «Думай, думай» Кто покидал отель? На воротах камеры есть, я точно знаю.

— Никто. Ни люди, ни машины. Лекс, с обратной стороны есть калитка. Она не просматривается, там заросли ежевики, она оплела все, что только можно. Даже садовник в ту сторону не ходит. Я нашел там ход, проделанный совсем недавно, свежие срезы на ветках. Уверен, что и тело Алекса занесли таким же образом.

Лекс сжал виски и привалился спиной к стене.

— Она сама не ушла бы. Вынести из номера и спуститься с десятого этажа с брыкающимся человеком незамеченным просто нереально. Скорее всего, она была без сознания. Следы в номере были: кровь, борьба? Хоть что-нибудь?

— Нет, — покачал головой Михаил. — Идеальный порядок. Будто она сама встала в кровати и ушла. Откинуто одеяло и все, — потер переносицу и медленно повторил за Лексом. — Без сознания. Или спала. Лекс.

Лекс убрал руки от головы и оперся по обе стороны от себя.

— Мы вчера были в тренажерке, там мужик один приходил. Точнее, два, один с обложки который, но интересует меня другой, который посветлее. Из ваших, Ника его знает. Знакомая рожа у него, все никак не мог вспомнить, где видел его. У вас, у богатеев, забава такая — за оклад целый день сидеть в офисах?

— Степан, ну есть такой, — Лекс не понимал, при чем здесь Степа. — Только