нашего свободного выбора. Вопрос о соотношении воли Неба и воли человека, об отношениях между Небом и человеком имел дальнейшее развитие и стал основным вопросом китайской философии.

В Древнем Китае, как и в Древней Греции, рано пробуждается интерес к истории, что позже произошло в Индии. Ранние историки и философы зачастую обращаются к мифам и народным преданиям с целью обоснования своих этических и правовых учений. Таким образом если в Индии мы видели мифологизацию истории, то здесь наблюдаем обратный процесс – историзацию мифов. Исследователь конфуцианства середины прошлого века Юань Кэ говорит в связи с этим: «Историзация мифов, заключавшаяся в стремлении очеловечить действия всех мифических персонажей, была главной задачей конфуцианцев. Стремясь привести мифические предания в соответствие с догмами своего учения, конфуцианцы немало потрудились над тем, чтобы превратить духов в людей и для самих мифов и легенд найти рациональное объяснение. Так мифы стали частью традиционной истории» (Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. М., 1965. С. 16)

В эпоху династии Восточного Чжоу (770–221 гг. до н. э.), или в период «сражающихся царств» сложились большинство известных китайских философских систем с преимущественно этическим содержанием. Этот период вошел в историю философии в Китае как время «соперничества всех школ». Всего их было десять; главных среди них – шесть; самые известные среди них: инь-ян-цзя (натурфилософы – сторонники учения об инь-ян), жуцзя (школа служилых людей, конфуцианство), мо-цзя (моизм), фа-цзя (школа легистов, законников), мин-цзя (школа номиналистов или софистов), дао-дэ-цзя (даосизм – школ сторонников учения о дао и дэ), материалистическая школа.

§ 2. Даосизм

Когда потеряна добродетель, является добродушие,

Когда потеряно добродушие, является справедливость,

Когда же потеряна справедливость, является приличие.

Правила приличия – это только подобие правды и начало всякого беспорядка.

Будьте внимательны к своим мыслям, они – начало поступков.

Лао-Цзы

Немногим ранее других, во второй половине VI века до н. э. сложилось учение Лао-Цзы (настоящее имя – Ли Эр или Ли Боянь) (примерно 560–460 гг. до н. э.), псевдоним которого означает буквально «старый учитель». Продолжателем учения Лао-Цзы был Чжуан-цзы (Чжуан Чжоу) (369–286 гг. до н. э.).

Главным источником изучения его наследия является одноименное сочинение «Лао-Цзы», написанное в 460–470-х гг. до н. э. Впоследствии его учение было изложено с его слов и отредактировано после в виде небольшой, но интересной философской работы, которая оказала очень существенное влияние не только на последующее развитие философии, но и в особенности на развитие религии, – «Дао-де-цзин» («Путь добродетели»). Это – сборник афоризмов, мудрых, но порой странных и загадочных изречений.

Центральным звеном философии Лао-Цзы была идея дао. Отсюда это учение, распространенное в Китае и по сей день, получило название даосизм. Это слово на китайском языке буквально означает путь; но в этой философской системе оно получило гораздо более широкое метафизическое, религиозное содержание. «Дао» означает образ жизни, метод, принцип, первооснова мира, «матерь земли и неба». Одно из главных свойств дао – превращение всех вещей и явлений в свою противоположность через накопление количественных изменений: Превращение в противоположность – движение дао (Лао-Цзы, 40).

Антропология даосизма покоится на убеждении, что человек является закономерным порождением дао, он – часть природы. Предназначение человека – следовать по пути добродетели, то есть жить в согласии с природой. Если же человек начинает менять установленный природой порядок – он идет к гибели: «Когда устранили великое дао, появились гуманность и «справедливость». Когда появилось мудрствование, возникло и великое лицемерие. Когда шесть родственников в раздоре, тогда появляется «сыновняя почтительность» и «отцовская любовь». Когда в государстве царит беспорядок, тогда появляются «верные слуги». (Ян Хин-шун. Древнекитайский философ Лао-Цзы и его учение. – М.; Л., 1950. С. 124–125).

Этика даосизма

Всякое стремление что-либо сделать, что-либо изменить в природе или в жизни людей осуждается. Злом считает Лао-Цзы и всякое знание: «Святой муж», управляющий страной, старается, чтобы мудрые не смели сделать чего-нибудь. Когда все сделаются бездеятельными, то на земле будет полное спокойствие… Кто знает глубину своего просвещения и остается в невежестве, тот сделается примером всего мира (Лао-Цзы, 37).

Итак, счастье Старец видел в пассивности, бегстве от мирских забот, уединении и, по большому счету, связывал с возвратом к родовому обществу. В учении Лао-Цзы проявилось характерное для всей китайской философии понимание неразрывной связи личного и общественного счастья: не случайно у него чаще идет речь о «счастье (или несчастье) для страны» – ведь от этого во многом зависит счастье каждого человека.

Основная идея этики даосизма – принцип неделания, бездействия, квиетизма, понимаемый как жизнь в соответствии с природой, ненарушении ее законов. Отступление от дао Лао-цзы видит в нарушении социальной справедливости: «…если дворец роскошен, то поля покрыты сорняками и хлебохранилища совершенно пусты. Знать одевается в роскошные ткани, носит острые мечи, не удовлетворяется обычной пищей и накапливает излишние богатства. Все это является разбоем и бахвальством. Оно является нарушением дао» (Там же. С. 144). Мудрый военачальник руководствуется дао в несении своей службы: «Кто служит главе народа посредством дао, не покорят другие страны при помощи войск, ибо это может обратиться против него. Где побывали войска, там растут терновник и колючки. После больших войн наступают голодные годы» (Там же. С. 90).

Любая деятельность, направленная портив дао, влечет за собой негативные последствия. Отсюда проповедь недеяния (увей), которое лежит в основании социально-политической теории Лао-цзы. Мудрый человек не должен бороться за свою правоту и ее доказывать: «Верные слова не изящны. Красивые слова не заслуживают доверия. Добрый не красноречив. Красноречивый не может быть добрым. Знающий не доказывает, доказывающий не знает. Мудрый человек ничего не накапливает. Он все делает для людей и все отдает другим. Небесное дао приносит всем существам пользу и им не вредит. Дао мудрого человека – это деяние без борьбы» (Там же. С. 159).

Концепция Лао-цзы предъявляет высокие моральные требования к мудрецу, учителю людей. Он должен являть собой высший нравственный идеал: «Мудрый человек не имеет собственного сердца. Его сердце состоит из сердец народа. Добрым я делаю добро и недобрым также желаю добра. Это и есть добродетель, порождаемая дэ. Искренним я верю и неискренним также верю. Это и есть искренность, вытекающая из дэ. Мудрый человек живет в мире спокойно и в своем сердце собирает мнения народа. Он смотрит на народ, как на своих детей» (Там же. С. 141–142).

Одним из постулатов даосской теории управления является тезис о том, что управлять легче неграмотным народом. Ведя народ за собой к цели, не нужно посвящать его в то, куда его ведут и для чего. Правитель лучше знает, как сделать народ счастливым и на личном примере показывает, что есть благо и нравственность – дэ. Счастье и познание –