— Ну если ты так желаешь…

Тенерожденный сделал неуловимый жест — и его воины как по команде обнажили клинки. Шелест освобожденной стали прозвучал подобно дурному предзнаменованию. Киирис стало неуютно из-за того, что подаренный Рунном меч так и остался в ножнах, и она изо всех сил надеется, что его не придется пускать в дело.

— Фу, Рунн, как грубо, — без тени беспокойства пожурила рыжая. Теперь лишь они втроем остались безоружными, и Киирис категорически не нравилось быть в числе этой троицы. — Я тебя в гости пустила, даже против шерсти не погладила за то, что ноги не вытер, а ты вздумал дать своим солдатикам зубочистки.

— Я лишь отвечаю дружелюбием на гостеприимство.

Крыса покачала головой, поднялась, поигрывая плечами как истинная соблазнительница. Она была достаточно крепкой, но вместе с тем и грациозной, как молодая косуля. В ней не было ни одного видимого изьяна, и все же рыжая категорически не нравилась Киирис. Было в ней что-то такое же непредсказуемое и бешенное, как и в Рунне. А близость двух безумцев не сулила ничего хорошего.

— Ладно, говори зачем пожаловал — и убирайся, — первой остановила из взаимное словесное пикирование рыжая. — Ты хорош, но в малых дозах, а сегодня у меня к ужину более сладкий и покладистый десерт.

— Здесь? Ты издеваешься?

— Хорошее место, Рунн. Я до сих пор вспоминаю, как первый раз трахнула тебя под вот тем деревом. Непременно прикажу срубить его и выстрогать деревянный сапог, чтобы в следующий раз как следует пнуть тебя под зад.

Она явно собиралась сказать что-то еще, но тенерожденный опередил ее. Одним из своих неуловимых движений в два счета оказался около рыжей и сжал пальцы на ее горле. Девушка выпучила глаза, когда он с садистским наслаждением крепче сжал пальцы. Наверное, собиралась даже кричать, но могла лишь безмолвно открывать рот. Одновременно с этим в землю около его сапога вонзилась прилетевшая из чащи стрела.

Киирис сглотнула.

«Боги, неужели сейчас начнется настоящее веселье? — Кровожадная чуть ли не силой заставляла ее достать клинок. — Ты должна попробовать каково это — убивать. Должна познать вкус тающей на кончике клинка жизни, почувствовать последний удар сердца. Как иначе ты исполнишь предназначение?»

— Прикажи своим молодчикам бросить эти игрушки и выйти, — до ужаса ласковым голосом, потребовал Рунн. — Ты знаешь, что и трех стрел недостаточно, чтобы отправить меня на тот свет. Я просто хочу поговорить, но если ты и дальше будешь такой же бестолковой упрямой ослицей, придется выполоть вас всех, словно сорняки. Ты будешь первой, а остальным — как повезет. Уверена, что твоя несуществующая гордость того стоит?

— Рунн… — сдавленно прохрипела Крыса, одновременно рассеянно махая руками, будто позабыла, какой условный знак существует для такой ситуации.

— Для тебя, грязнуля, Наследник тени. Будем считать, что предыдущая болтовня была последней твоей вольностью. Ну так как, мы договорились? Честно, — он склонился к своей жертве и наигранно звонко чмокнул воздух около ее щеки, — мне до смерти хочется свернуть тебе шею прямо сейчас, а ты знаешь, как тяжело мне отказываться от своих желаний.

Женщина моргнула полными слез глазами. Через несколько мгновений из чащи стали появляться одетые в какую-то грязную рвань молодчики. Они не хотя прятали оружие в ножны, убирали стрелы в колчаны. Оценив обстановку, Рунн, наконец, ослабил хватку. Крыса совсем не грациозно упала в примятую траву около его ног.

— И так, веди, радушная хозяйка, и без глупостей, потому что твоя желторотая детвора уже успела познакомиться с моим вороньем. Просто поразительно, какая же ты все-таки дура. Только я начинаю думать, что ты хоть изредка думаешь головой, а не промежностью, как ты тут же убеждаешь меня в обратном. Странно, как никто из этих славных парней до сих пор не выпустил тебе кишки.

На этот раз Крыса смолчала, но послала Наследнику тени убийственный взгляд. Рунн его проигнорировал, подошел к Киирис и широко беззаботно улыбнулся. Он вообще всегда улыбался, даже если собирался сказать распоследнюю гадость.

— Ты дрожишь, — сказал он, поглаживая ее по ноге. — Испугалась, рас’маа’ра? Честно говоря, я надеялся, что добром нам не договориться и рассчитывал устроить для тебя настоящую забаву.

— Что все это значит, Рунн? Воронье — это…

— Я просто перестраховался, — не дал закончить он. — Неужели ты думаешь, что я бы полез на рожон без крепкого тыла?

— Я думаю, что предосторожность была очень предусмотрительной, — после небольшой паузы, ответила она.

— Вот поэтому ты всегда будешь лучше всяких грызунов. — На этот раз в белозубой улыбке тенерожденного проскользнул настоящий соблазн. — Ты редко говоришь глупости, но даже если они и покидают твой хорошенький ротик, это так же естественно, как круговорот звезд на небе.

— Ты спал с ней, — сказала она шепотом, почему-то вспоминая, как несколько часов назад ее ногу точно так же поглаживала другая рука. — А только что чуть не убил.

— Одно другому не мешает. И потом — еще не вечер, а я все так же далек от желания сохранить ей жизнь. — Последнюю фразу он даже не пытался прикрыть шепотом.

«Так много риска в одном соблазнительном флаконе, — продолжала восторгаться Кровожадная. — Если бы Наследник тени дал мне перерезать парочку глоток, я бы сделала так, что он никогда не забыл предстоящую ночь»

Киирис проигнорировала и эту ее реплику. В последнее время обе ипостаси позволяли себе слишком много вольностей, в особенности в том, что касалось волеизъявления в пределах ее собственной головы. И это не сулило ничего хорошего.

Путаными ходами и тайными тропами, Крыса провела их дальше в чащу. Ее молодчики шли в окружении конных всадников Рунна, а сам наследник выглядел вполне удовлетворенным и даже насвистывал под нос какую-то незатейливую мелодию.

— Завеса, — с некоторым сомнением прошептала Киирис, когда Крыса остановилась перед непроходимой грядой черных деревьев. — Грязная работа.

— Полагаю, это все, что наши вынужденные друзья могут себе позволить, — отозвался Рунн, и первым проехал в открывшуюся с той стороны веху.

Киирис последовала за ним, воины наследника тени замкнули их небольшой строй.

По ту сторону завесы расположилось настоящее поселение: малолюдное, грязное и негостеприимное. Здесь даже воздух вонял так, что глаза жгло, а в горле тотчас образовалась кислая слюна. Киирис не смогла сдержаться и сплюнула комок, но его место тут же занял следующий. Крыса с отвращением покосилась на нее.

— Полагаю, сейчас ты сильно оскорбила радушие этих, вне всякого сомнения, милых и добродушных людей, — гоготнул Рунн — и тоже смачно плюнул. Следом поплевали его всадники.

Их провели в самый приличный с виду дом среди этого нагромождения хибарок, больше напоминающих организованную мусорную кучу. Вход сторожили два здоровенных мужика, чьи необъятные животы и руки покрывали густые жесткие волосы. Этим двоим даже промозглый ветер был нипочем. Чего нельзя было сказать о гостях. Две пары мутных глаз неопределенного цвета оценили Рунна с неприкрытой враждебностью, хоть впереди него стояла хмурая Крыса и пыталась втолковать им, что привела человека для разговора с отцом. Ни один толстяк и с места не сдвинулся, а вот рука правого начала рассеяно блуждать около крепкого оголовья моргенштерна.