– Я не кричу. Я говорю.

– И я тебе говорю, что нет ее. Замуж она вышла.

Мне было известно, что теща у меня не подарок, но чтобы такой бред на ходу сочинить – такого я, право, от нее не ожидал.

– Ну и шутки у вас!

– Это не шутки. Шутки у вас, молодой человек!

Она смотрела на меня с откровенно торжествующим видом. Руки в боки, глазки в пляске.

– Я своей дочери не изменяла! – на высокой ноте выдала Ирина Викторовна.

В голове у меня загудело, заискрило, перед единственным глазом пошли круги.

– О чем это вы? – спросил я, хотя и без того догадывался о причине столь шокирующего выпада с ее стороны.

– Глаза твои бесстыжие! Ольга Максимовна все мне рассказала!

– Какая Ольга Максимовна?

– Которая с тобой в поезде ехала! Ты, может быть, ее не заметил. Кем ты там занят был, а? С какой там красоткой резвился? Кобель!

Я помнил, как ехал с Женей в Москву, как спал с ней, как открывал ей дверь из купе, как нежно целовал ее на глазах у проходившей мимо знакомой женщины. Тогда у меня еще была надежда на благополучный исход. Но вот все рухнуло. Соседка Ольга Максимовна опознала меня, сообщила Майе. Как это ни ужасно, но мои опасения оправдались.

Я представил, с каким сочувствующим видом сообщала она эту новость. «И не хотела бы говорить, но...» Не хотела она. Наверное, весь обратный путь от Москвы только о том и думала, как бы побыстрей донести до жены правду о нехорошем муже. Но, в общем-то, виновата была не она. Тайное стало явным, и винить в этом я должен был только себя.

– Ты очень обидел Майю. Ты очень расстроил нас с отцом! – продолжала клокотать теща.

Мне пришлось ее перебить:

– Как она замуж могла выйти? Мы же не разведены.

– Она и сейчас твоя жена. Но по бумажке. А по факту она жена другого человека.

– Но так нельзя. Сначала надо было разобраться, с кем я ехал.

– Не волнуйся, Майя разобралась.

– Я должен ее увидеть!

– А это ни к чему!

– То есть как?

– А так! Не нужен ты ей больше! И не надо бередить ей душу!

– Но я имею право ее видеть!

– И не надейся!

– Мне кажется, кто-то что-то недопонимает! Да, я страшен как черт! Но таким меня сделала война. Война! Я воевал! Я – заслуженный человек! И не надо мне палки в колеса ставить! Я ведь и разозлиться могу!

Ирина Викторовна поняла, что дала лишку. Попыталась меня угомонить:

– Тихо, тихо! Не надо нервничать. Можешь позвонить Майе. Если она захочет с тобой встретиться, пожалуйста. А если нет, извини.

Она знала номер телефона, по которому я мог связаться с Майей. Но сама набрала его. Первая моя попытка закончилась неудачей – к аппарату никто не подходил.

– Где она живет? – спросил я у тещи. – С кем?

– Не скажу, – не сдавалась та. – Если Майя захочет, то скажет. А я ничего говорить не буду. Чаю хочешь?

– Нет.

– Может, водки? – спросила она и внимательно посмотрела на меня.

Как будто хотела выяснить, алкаш я или нет. Как будто с такой рожей, как у меня, невозможно было оставаться нормальным человеком.

– Может, – кивнул я.

В конце концов, чего лукавить? Алкаш не алкаш, а выпить хотелось нестерпимо.

Она угостила меня обедом, налила сто граммов. А там и Майя домой вернулась... в свой, но чужой для меня дом. И неизвестный. Хотя я и догадывался, с кем она могла жить.

Теща снова набрала ее номер, подала мне трубку. Ответила Майя.

– Ну, привет, родная, – озлобленно поздоровался я.

– Сева, что за тон? – возмутилась она.

– Какой ты заслужила.

– Ты пьян?

– Нет, я зол.

– Откуда ты звонишь?

– От твоей ненаглядной мамочки.

– Ты уже здесь? – испугалась она. – Ты уже все знаешь?

– Не все, но знаю. Как же так, родная?

– Между нами все кончено.

– И почему об этом я узнаю только сейчас?

– Ты на войне был. Я не стала тебе сообщать. Мало ли – вдруг под пули полезешь. Хотя вряд ли, тебя же другая любовь греет. – В ее голосе звучал сарказм.

– Какая любовь, о чем ты?

– Ольга Максимовна все видела.

– Да ни черта она не видела! Я с Леной ехал! Со своей сестрой! Она в Электроцинке ко мне подсела.

Это было оправдание, которое придумала для меня Женя. Но, как говорится, поздно пить «боржоми», когда печень развалилась. Раньше надо было травку стелить – врать c Леной, договариваться, Майе лапшу на уши вешать. Но вдруг Майя поверит?

Но Майя не поверила.

– Я знала тебя как честного человека. Мы никогда не врали друг другу. Ты опустился, Сева. Ты врешь, как последний... А-а, да что с тобой говорить! – В ее голосе звучало отчаяние праведника, сбившегося с истинного пути.

Она была уверена в том, что я ей изменил. Но, похоже, сомневалась, что поступила правильно, разрушив нашу семью.

– А ты поговори. Может, поймешь, что не права. Твоя Ольга Максимовна могла ошибиться!

– Нет, ошибки быть не может, – не согласилась Майя. – Игорь показывал ей фотографию Жени.

– Игорь?! Фотографию Жени?!

– Да, я живу с Игорем. И это я его попросила.

– О том, чтобы он жил с тобой?

– Нет. Я попросила его найти фотографию Жени. И он ее нашел. Я показала ее Ольге Максимовне. Ты с Женей ехал в Москву? Хотя можешь не признаваться, это уже не имеет значения.

– Да, я ехал с ней. Но у нас ничего не было. Просто билет в одно купе. Это случайность.

– Ничего не было? – усмехнулась Майя. – Тогда тебе не в чем меня винить. У нас с Игорем тоже ничего не было. Просто живем под одной крышей.

– Под большой крышей, да? В трехкомнатной квартире. И ездите на «Волге».

– Да, живем в трехкомнатной квартире и ездим на «Волге». Но при чем здесь это? Поверь, если бы ты меня не обманывал, я бы осталась с тобой. Но ты любишь Женю, ты изменял мне с ней все это время, что жил со мной. Даже в Москву с собой взял. Не хочу больше об этом разговаривать.

– Я тоже не хочу. Но я должен увидеть своего сына.

– Это не твой сын, – сказала Майя, словно ушат ледяной воды на меня выплеснула.

– Как не мой? А чей?

– Игоря.

– Выходит, все это время ты меня обманывала? И чем ты лучше меня?