Рыжей девочки больше не было. Ее прогнала спиртовая настойка боярышника.

Топот ног. Они вошли в город. Большие, сильные. Спутавшиеся волосы, щетина на лицах. Пустые глаза. Расстегнутые на груди одинаковые рубашки, которые когда-то были белыми, а теперь пропитаны грязью и кровью. В руках – огромные молоты на длинных древках, чтобы можно было держать их двумя руками.

Согнали жителей на площадь.

Вывели из толпы одну девушку в оранжевом халате. Она улыбалась и приветствовала жителей города, поднимая обе руки. Она не понимала, что сейчас произойдет.

Один из них поднял молот. Послышался треск.

Девушка сидела посреди площади. Она смотрела удивленно, ее рот открывался и закрывался. Задней части головы у нее не было, она превратилась в кровавое месиво. Люди с молотами ушли. Все люди города лежали на площади с пробитыми головами – мужчины, женщины, дети, старики.

Оттуда, куда ушли люди с молотами, доносилось пение и запах благовоний.

Еще не проснувшись, Нина поняла, что это она – та девушка в оранжевом халате. И она совершенно не удивилась, когда, открыв глаза, увидела, что она лежит на кровати под белым пологом. На ней оранжевый халат. У нее ломит затылок. Пахнет благовониями – тот самый сладковатый запах, который привлек ее, когда она шла по улице. И откуда-то сверху доносится пение. Нина прислушалась – хор пел: «Харе Кришна, харе Кришна».

В соседней комнате стояли в ряд стулья, а перед ними стоял пузатый комод, заставленный картинками разноцветных многоруких богов. Такие же картинки были развешаны по стенам. В углу стояла стопка толстых разноцветных книг. Рядом с комодом стоял невысокий молодой человек. Его голова была обрита наголо, но на затылке была оставлена прядь волос. Он говорил негромко, но в его голосе была уверенность истинного гуру. На нем был серый костюм, который ему очень шел. Он был похож на комсомольского вожака.

Перед ним на одном из стульев сидел бритоголовый мужчина – тот самый, который ударил Нину поленом по голове, когда она пыталась похитить с вешалки спортивный костюм. Его голова тоже была обрита наголо. На нем была тельняшка с длинными рукавами. Он был недоволен.

– Видел, какая у нее пижама? Зуб даю, она из психушки сбежала. – Он говорил горячо, время от времени ударяя себя ладонью по коленке.

Гуру отвечал мягко и рассудительно:

– Борис, прежде всего, я тебя попрошу избегать тюремной лексики. Пока ты живешь понятиями тюрьмы – ты будешь притягивать к себе события тюрьмы.

– Я что-то не понимаю. Ты хочешь сказать, что это я ее к себе притянул? Она из-за меня полезла в наш двор и пыталась украсть мой спортивный костюм?

– Безусловно, так и было. Я уже много раз тебе говорил – события нашей прошлой жизни никуда не исчезли, они продолжают влиять на наше настоящее и наше будущее.

– Помню, карма, – разочарованно сказал Борис.

– Ты воровал – вот и тебя обокрали.

– У нее ничего не получилось.

– У тебя ведь тоже в последний раз ничего не получилось. Когда тебя поймали и посадили в тюрьму.

Борис задумался.

– Если это карма – тогда пусть ее посадят.

– Она уже получила свое наказание за кражу – ты ударил ее поленом по голове. Но я думаю, что ваша встреча обусловлена не ее кармой, а твоей.

– Это как?

– Вы встретились не потому, что это нужно ей, а потому, что это нужно тебе.

– Типа, я теперь с другой стороны?

– Типа да, – усмехнулся гуру, – и теперь все твое будущее зависит от того, как ты поведешь себя с этой девушкой.

– И как я должен с ней себя повести?

– Она как птица, которая влетела в твое окно. Ты должен помочь ей. Это знак. Сообщение тебе от высших сил. Не упускай свой шанс.

Боря пожевал губами, потом оскалил зубы – почти половина зубов у него были железные.

– Слушай, без обид, – сказал он, – эта баба сбежала из психушки. Ее будут искать. Кто-нибудь мог видеть, что она зашла в наш двор. Если ее найдут здесь, меня могут опять прихватить.

– За что?

– За укрывательство. За помощь в побеге. Они найдут за что. Что-то я совсем не хочу обратно в тюрьму.

– Если не хочешь обратно в тюрьму – начни мыслить и действовать как свободный человек.

– А я как мыс… мыслю?

– Ты мыслишь как бывший зэк.

– Тебе легко говорить, – с завистью сказал Борис, – ты, если что, не при делах.

– Если ты боишься, я заберу ее к себе. У меня правда всего одна комната, но ничего, как-нибудь разместимся.

– Ой, вот вечно ты так…

– Как?

– Убиваешь меня своим благородством.

– Борис, это не благородство. Я просто пытаюсь тебе помочь. Пройди это испытание и выйди на следующий уровень. Или ты сомневаешься?

– Да не сомневаюсь я, – неуверенно сказал Борис. – Ладно, харе Кришна, пусть будет по-твоему. А если придут ее искать?

– Спрячь ее где-нибудь. У тебя большой дом. Здесь танк можно спрятать, не то что одну девушку.

– Ладно, уговорил. Потружусь малехо на благо своей кармы.

– Вот и отлично.

– Сегодня как обычно, в восемь?

– Да, я приду пораньше, у меня сегодня последняя лекция в универе в три заканчивается. Да, сегодня еще два человека придут.

– Новенькие?

– Ну посмотрим, – уклончиво сказал гуру, – я пока с ними провел предварительную беседу. Хорошие ребята, умные. Непонятно пока, будет из них толк или нет.

– Все-таки я тобой восхищаюсь, – сказал Боря.

– Чем именно?

– Как у тебя это ловко получается.

– Я тебя не понимаю.

– Вербовать новых сторонников.

– Я никого не вербую. Я просто предлагаю человеку выбор.

– Я понял. Мне ты тоже предложил выбор, хочешь сказать?

– Разумеется. У тебя всегда есть выбор.

– Даже сейчас?

– Даже сейчас.

– А если я вдруг скажу, что мне все это надоело и я хочу, чтобы вы освободили мой дом, а сам уйду в монастырь замаливать вашу харе кришну?

– Ты этого хочешь?

Борис покачал головой.

– Не знаю. Кажется, нет.

– Если ты сделал шаг по пути осознанности – ты уже не можешь вернуться назад. Ты можешь остановиться, не идти дальше. Ты можешь свернуть в сторону. Но вернуться назад ты уже не можешь. Как не можешь вернуться в утробу матери после того, как родился на свет. Иди дальше по этому пути, Борис. Иди, не сворачивая. А я тебя всегда поддержу.