время брачных игр. Она определенно не сомневалась в своих… достоинствах.

– Знаю, а ты знаешь, что имею в виду я, лапонька моя. Не думай, что способен одурачить меня. Я много чего насмотрелась, путешествуя по миру, и этого вполне достаточно, чтобы хорошенько напугать тебя. – Она провела пальцем по лежащей на стойке руке Хьюго.

– Не сомневаюсь, – сказал Хьюго. – Если вы не станете причинять беспокойство другим посетителям и будете держаться…

– Нет, черт побери, – прорычал чей-то голос. Дверь за стойкой распахнулась, ударив о стену, так что склянки с чаем зазвенели, и из кухни вылетела Мэй с маленьким полотенцем в руках.

– …подальше от Мэй, то все будет хорошо.

– Мэй, – с немалым презрением процедила женщина.

– Дездемона, – рявкнула Мэй.

– Вижу, все еще кухаришь. Подходящее для тебя дело.

Хьюго удалось удержать бросившуюся было к стойке Мэй.

На женщину – Дездемону Трипплторн (не самое простое для произнесения имя) – это не произвело ни малейшего впечатления. Она ударила по руке перчатками и пренебрежительно посмотрела на Мэй.

– Тебе стоит поработать над вспышками гнева, дорогуша. Они не пристали леди, даже такой, как ты. Хьюго, я выпью чаю за своим обычным столиком. Поторопись. Духи сегодня беспокойны, и я не хочу упустить свой шанс.

Мэй не угомонилась:

– Можешь взять свой чай и вылить себе в… – Но что бы там ни собиралась посоветовать Дездемоне Мэй, Уоллесу оставалось лишь гадать об этом, потому что Хьюго втащил ее обратно в кухню.

Дездемона развернулась и обвела взглядом всех, кто пялился на нее. Ее губы скривились в близком подобии презрительной усмешки.

– Можете продолжать, – сказала она. – Мои дела совершенно недоступны вашему суетному пониманию.

Все почти незамедлительно отвернулись от нее, и шепот достиг своей наивысшей точки.

Нельсон схватил Уоллеса за руку и быстро повел в кухню. Перед самой дверью Уоллес оглянулся и увидел, что Дездемона и двое мужчин направляются к столику у стены под постером с пирамидами. Она провела пальцем по столешнице и покачала головой:

– …и если позволишь, я подсыплю ей в чай немного яда, – говорила Мэй Хьюго, когда они очутились в кухне. Аполлон сел рядом с ней и стал переводить взгляд с одной на другого, ухо у него было завернуто. – Недостаточно чтобы убить ее, но столько, сколько нужно, чтобы это считалось преступлением. И я с радостью отсижу за свое деяние.

Хьюго ужаснулся:

– Ты же испортишь чай. Каждая чашка особенная, а из-за яда чай утратит вкус и аромат.

– Не испорчу, если яд будет безвкусным, – возразила Мэй. – А я читала, что мышьяк именно такой. – Она немного помолчала: – Но в данный момент я не представляю, где его взять. Черт побери. Я должна была подумать об этом после того случая.

– Мы не убиваем людей, – сказал Хьюго, и, казалось, он говорит ей это не в первый раз.

– Ну тогда нужно искалечить ее.

– Этим мы тоже не занимаемся.

Мэй скрестила руки на груди и скорчила недовольную гримасу.

– Нас ничто не остановит. Сам говорил, что нужно стремиться осуществлять свои мечты.

– Я не имел в виду убийство, – сухо сказал Хьюго.

– Это потому, что ты узко мыслишь. Со щитом или на щите. – Она посмотрела на Уоллеса: – Скажи ему. Ты ведь на моей стороне? И знаешь законы лучше всех нас. Что там говорится об убийстве тех, кто это заслужил?

– Это незаконно, – ответил Уоллес.

– Но не то чтобы совершенно незаконно, правильно я говорю? Бывают же оправданные убийства. Наверное.

– Всегда можно заявлять о невиновности кого-либо, если убийство совершено в состоянии умопомешательства, но это трудно…

Мэй в ярости кивнула:

– Вот оно. Это будет моим оправданием. Я настолько умопомешана, что не отвечала за свои поступки, когда сыпала мышьяк ей в чай.

Уоллес пожал плечами:

– Я не смогу выступить свидетелем обвинения и заявить, что ты заранее планировала свое деяние.

– Ты не помогаешь мне, – сказал Хьюго.

Может, так оно и было, но Уоллес не думал, что Мэй действительно убьет кого-то. По крайней мере, он на это надеялся.

– Что не так с этой женщиной? Кто она? Что она натворила, кроме того, что у нее ужасное имя?

– Она называет себя медиумом, – выпалила Мэй. – Ясновидящей. И кроме того, втюрилась в Хьюго.

Хьюго вздохнул:

– Ничего подобного.

– Согласен, – подал голос Нельсон. – Много кто вываливает свои титьки на стойку. Это в порядке вещей.

– Она безобидная, – сказал Хьюго, словно пытался убедить в этом Уоллеса. – Приходит сюда раз в несколько месяцев, чтобы устроить представление. Но ей это не удается, и она уходит. Это никому не причиняет вреда.

– Ты думаешь, что говоришь? – всплеснула руками Мэй.

Уоллес же застрял на слове «втюрилась». Оно разозлила его больше, чем он того ожидал.

– А я думал, вы гей.

Хьюго моргнул:

– Я… ну да.

– Тогда почему она флиртует с вами?

– Я… не знаю.

– Потому что она ужасная, – продолжала гневаться Мэй. – Худшая из живых существ. – Она начала ходить взад-вперед. – Дает людям вроде меня обидные прозвища. Разводит на деньги, обещая помочь связаться с любимыми. Дрянь. Но она способна лишь дать ложную надежду и говорит людям лишь то, что они хотят слышать. Она понятия не имеет, через что мне довелось пройти, но даже если бы имела, это вряд ли остановило бы ее. Она ведет себя здесь как хозяйка и потешается надо всем, что мы делаем.

Хьюго вздохнул:

– Мы не можем просто выставить ее отсюда, Мэй.

– Можем, – возразила Мэй. – Это очень просто. Смотри, я прямо сейчас сделаю это.

Она хотела было выбежать в дверь, но Хьюго остановил ее.

Сначала Уоллесу показалось, что это своего рода шоу. Что Мэй преувеличенно театрально исполняет какую-то роль. Но ее губы кривились, как не кривились никогда прежде, а глаза сверкали, как не сверкали до прихода в лавку Дездемоны. Она закусила нижнюю губу и быстро моргала. Уоллес вспомнил, как она рассказывала ему о том, что чувствовала, будучи моложе, когда никто не слушал ее, пытавшуюся доказать, что с ней что-то не так.

– Чем она занимается? – спросил он.

– Устраивает спиритические сеансы, – фыркнул Нельсон. – Утверждает, что нашла в антикварном магазине говорящую доску, принадлежавшую в начале девятнадцатого века сатанистам. Но на обратной ее стороне есть ярлык, говорящий о том, что она была сделана компанией «Хасбро» в 2004 году.

– Потому что она вшивое трепло, – с яростью выдала Мэй.

– В общем-то да, – согласился Нельсон. – А еще она все записывает и фотографирует и выкладывает в интернет. У нее есть канал на Ютьюбе – «Сексуальные сеансы Дездемоны Трипплторн». – Он скорчил гримасу. – Я бы не сказал, что это очень интеллектуальное зрелище, но где