Имеет ли он право навязываться Соне вместе со своим прошлым, которого не изменить? С дочкой, которая так сильно похожа на Дану?

От всех этих мыслей голова снова начала трещать. Кирилл замахнул ещё одну стопку «анестетика», и неизвестно, чем бы закончилась его терапия, если бы в номере не появился Матвей.

Друг сразу же прервал оргию.

– Ты что, офигел?! – возмутился Матвей. – Тебе нельзя пить! Ну-ка, отдай!

– Отстань, а? – мрачно буркнул Кирилл.

– Что случилось, старик?

– С Соней два дня не виделся. Ломает жутко.

– Ого! Как же ты два дня продержался без своей очаровательной синички? Поезжай к ней прямо сейчас, чего ждёшь?

– Во-первых, поздно. А во-вторых… Я понял, что не должен к ней лезть.

– Ты чего, Кир? Совсем крыша съехала? Вот нельзя тебе было отменять капельницы, дуралей!

– Мм…

– Должен ты лезть к Соне, должен! Ты же влюбился. Вот и добивайся, завоёвывай!

Кирилл несколько секунд смотрел на друга, а потом вывалил ему все свои сомнения. После откровений товарища Матвей опустился рядом с ним на диван и тоже плеснул себе из штофа.

– Ты давай это… Не накручивай себя. Женщины… Они великодушные и самоотверженные. Если Соня захочет быть с тобой, она и Анютку безоговорочно примет.

– В том-то и дело, Матвей… Если захочет! А она вовсе не пылает ко мне любовью. Шесть лет назад была влюблена, это точно. Даже ребёнка сохранила. А сейчас, вероятно, поезд ушёл. Ещё и обижена на меня до сих пор…

– Да блин!

– В общем, не знаю, что делать… – Кирилл обхватил голову руками, запустил пальцы в волосы. – Если буду приставать и настаивать – наврежу детям. И Олежке, и Анютке. Ради малышей мы должны сохранить хорошие отношения, нам нельзя ругаться. Но дело в том, что рядом с Соней я просто теряю самообладание.

– Кир… Почему у тебя всё так сложно, а?

– Как будто у тебя с Дашей было просто!

– Ну… Да. Зато сейчас у нас всё хорошо. Может, и вы с Соней сумеете договориться?

Кирилл уныло помотал головой.

СОНЯ

Лиза позвонила, когда я вместе с фотографом просматривала отснятый материал. Подруга закричала в трубку:

– Ура-а-а-а-а! Нам разблокировали счёт! Теперь можем нормально работать.

– Боже, Лиза, какое счастье!

От радости у меня едва не выпрыгнуло сердце. Я прижала ладонь к груди, чтобы унять бешеный стук. Сразу горячей волной накатила благодарность – Кирилл выполнил обещание, сделал для нас всё, что смог. Не думаю, что ему было просто решить проблему со счётом, тем более так молниеносно. Наверное, поднял свои связи, нашёл нужных людей… И всё это – ради нашей фирмы…

Какой же он милый… И ответственный!

А я его в субботу фактически выставила из квартиры.

– Твой Казанцев – прелесть! – подтвердила мои мысли подруга. – Так, ну-ка, быстро езжай к нему в отель и расцелуй в обе щеки. И во все остальные места тоже!

– Щ-щаз, разбежалась! – тут же возмутилась я. – Ещё чего не хватало! Не буду я его целовать.

Мне и думать о Кирилле нельзя, а то, что предлагает Лиза, это чистой воды провокация. Я стараюсь даже мысленно держаться на расстоянии от любимого мужчины, усиленно воздвигаю между нами стеклянную стену. Веду с собой непримиримую борьбу, а это так сложно, ведь моё сердце не желает слушаться…

Мы не виделись уже почти три дня, и это невыносимо. Но надо тренироваться. Скоро Кирилл уедет, и тогда мы будем видеться еще реже…

А Лиза весело щебетала в трубке:

– Хорошо, что Олежка рассказал папе о блокировке. От тебя же не дождёшься! Ты бы вечно носилась со своей гордостью, молчала. Послушай, раз мы уже приняли помощь от отца твоего ребёнка, можно идти дальше. Давай я сейчас позвоню Кирюше и нажалуюсь на трудовую инспекцию.

– Лиза, я тебя убью, – сердито выпалила в трубку. – Не вздумай!

– Мы из-за них который день на ушах стоим! Если бездействовать, нам закроют цех. Так лучше?

– Нельзя вешать на Кирилла все наши проблемы.

– Можно! Он будет только рад сделать для тебя ещё что-то полезное. У Кирюши комплекс вины перед тобой, дай мужчине возможность от него избавиться.

– Лиза, не надо изображать из себя психотерапевта. Комплекс вины – придумала, тоже мне! Поклянись, что не позвонишь Кириллу.

– Ладно, не буду, – вздохнула подружка. – Вредина!

Закончив с фотографом, я отправилась в цех, где сообщила радостную новость маме.

– Смотри-ка, как Кирилл прыгает вокруг тебя, – удивилась мама. – Доча, я переживаю. Вот ты сейчас опять в него влюбишься, а он в Москву уедет.

– Я и сама ужасно этого боюсь, мама.

– А что он ещё тебе предлагал? Кроме того, что помог разблокировать счёт?

«Секс, – ответила я про себя. – И миллион долларов на мелкие расходы».

– Денег хочет дать на развитие «Софлайна», мам. И шоу-рум предлагает открыть…

– Это понятно. У него миллиарды, для него такие подарки – ерунда. Потратит пару миллионов и даже не заметит. А в плане отношений? Что-то предлагал? У вас общий ребёнок. Как вы дальше будете строить жизнь?

Мама с тревогой уставилась прямо мне в глаза, но я отвела взгляд.

Нельзя же признаться ей, что я совершенно растеряна и не знаю, что делать. От поцелуев Кирилла всё пылает огнём, помню каждую секунду субботней встречи – когда наши тела были так близко. Сейчас даже не понимаю, как мне удалось устоять, как смогла выдержать атаку Кирилла?

Три ночи представляла, а что было бы дальше, если бы я согласилась? Как бы у нас всё прошло? От этих фантазий скручивало тело, по нему вились кольцами огненные змеи, жгли, заставляли метаться по кровати и глухо стонать в подушку…

Возбуждение превращалось в яд – сладкий, терпкий и мучительный. Наверное, Кирилл страдал, не получив желаемого. Но и я страдала не меньше!

– В плане отношений… Пока всё глухо, мам, – угрюмо призналась я.

– Тогда держись, доченька! Не превратись в его игрушку. Он богач и красавчик, ни одна перед ним не устоит. Но тебе надо сохранить достоинство.

– Да, мамуль. Не переживай. Теперь я взрослая и умная.

– Угу. А у самой губы дрожат, когда о Кирилле говоришь. До сих пор его любишь, я понимаю. Вот же засада!

Развела руками: что тут поделаешь?

– Но Олежка очень счастлив, Сонь. Когда мы с ним пекли блины, он соловьём заливался, какой у него крутой папа. И сестричка чудесная.

– Да, Олежка на седьмом небе.