— Они ведут какую-то свою игру, — тихо-тихо, едва слышно вообще добавила леди Райви, не глядя на меня.

Я… снова промолчала. И вот так, молча, мы стояли с ней посреди пустой улицы и безрадостно осматривали такой же пустой город.

— Да, — в конце концов также тихо отозвалась я, — у них своя игра. По всем законам логики, нам с тобой следует им довериться, но…

Покачав головой, я не смогла подобрать подходящих слов.

Зато они нашлись у Лиззи:

— Но мы никому не доверяем, — тихо и спокойно, без сожаления или надменности, просто констатация известного нам факта.

Повернув голову, я нашла её глаза. В глубине ярких изумрудов не было никаких ярко выраженных мыслей, лишь… умиротворение.

Именно с ним в голосе крайне спокойная Элизабет Райви сообщила:

— Я верю тебе, Ада. Делай то, что считаешь нужным, и помни о том, что я всегда рядом.

В душе разлилось горячее, практически обжигающее чувство искренней благодарности.

— Я знаю, — кивнула ей, — я знаю, Лиз.

* * *

Остаток часа мы бессмысленно бродили по городу. Наткнулись на три маленьких абсолютно зелёных парка с каменными дорожками, полюбовались на трёхэтажные здания из тёмно-серого камня с многочисленными декоративными вставками, заглянули в несколько лавок, но так ни на что конкретное и не посмотрели.

А потом мой взгляд упал на моё собственное отражение в витрине и в голове с оглушительным щелчком что-то встало на место. Словно всё это время одна-единственная деталь стояла неправильно, была не на своём месте и искажала всё остальное, а сейчас она наконец заняла своё законное место и…

И я поняла. Просто в одно мгновение нашла тот выход, то решение, которое решит большую часть наших проблем как минимум.

То решение, что сохранит жизнь моей Лиззи.

— Ада? — Встревожилась подружка, когда я так и осталась стоять, глядя на своё отражение.

— Кажется, это что-то вроде лавки артефактора, — проговорила я медленно, словно бы не своим голосом, — помнишь, ты всегда хотела артефакты связи.

Лиз была бы не Лиз, если бы просто взяла и ушла в лавку. О, нет, она не сделала и шага.

— Ада, — напряжения в её звонком голосе стало на порядок больше, — не пытайся убрать меня с глаз, я очень тебя прошу.

Пришлось с трудом, отчётливо ощущая, как одеревенело от понимания всё тело, повернуться, заглянуть в встревоженное лицо моей единственной родной души и приложить все усилия, чтобы выглядеть спокойной и невозмутимой.

Такой, словно и не было никакого сбивающего с ног понимания.

— Как ты могла такое подумать? — Улыбнулась ей, коснувшись холодной женской ладони. — Я просто не хочу заходить внутрь. Помнишь, что было в прошлый раз, когда мы встретили артефактора?

То был придворный артефактор, который явно точил на меня зуб и постоянно пытался подкинуть мне какой-нибудь пакостливый амулет, и в конце концов доигрался. Он, может, и был умным мужиком, но бегал так себе — от псов королевы не убежал, хоть и пытался. Таким образом всем стало известно, что собачки её величества меня любят едва ли не сильнее, чем саму королеву, а зализанного до сверкающего состояния артефактора решили отослать из замка подальше. Во избежание, так сказать, дальнейших попыток зализывания.

И пусть это были два совершенно разных случая, но Лиззи заметно побледнела от воспоминания, кивнула и послушно величественно ушла в лавку.

Когда десять минут спустя она, сияющая счастливым взглядом и радостной улыбкой, выскользнула из-за деревянной двери с прозрачной стеклянной вставкой, держа в руках небольшую прямоугольную коробочку чёрного цвета, незаметное чужому взгляду заклинание сверкающими искорками сорвалось с моих пальцев и растворилось в груди Элизабет, завершая заключительную стадию того, что выпило мои силы практически досуха.

— Это именно то, что я и хотела! — Воскликнула счастливая до невозможности она, подняла восторженный взгляд и вздрогнула всем телом. И воскликнула уже нисколько не радостно, а встревоженно и испуганно: — Ада, что ты делаешь?!

Её звонкий голос показался мне сильно приглушённым шепотом. Пришлось несколько раз медленно моргнуть, пытаясь избавиться от потемнения в глазах. Всё тело пропитала такая усталость, что я не могла даже нормально на ногах стоять, из-за чего пришлось привалиться спиной в дверному косяку и пытаться просто устоять.

Хотелось просто лечь и лежать прямо здесь, на каменном тротуаре…

Но вместо этого я заставила себя вымученно улыбнуться и заверить перепуганную подругу:

— Всё хорошо, Лиззи. Я уже ничего не делаю.

А дальше не рассчитавшая силы я позорно потеряла сознание, успокаивая себя тем, что теперь я хотя бы могла себе это позволить.

* * *

В чувство привёл надрывный вой:

— Она умирает! Сделайте же хоть что-нибудь!

Кричала Лиззи, и это… шокировало. Не то что моя величественная принцесса не может кричать, просто как-то не совсем понятно, почему она, собственно, кричит.

— Элизабет, прошу вас, успокойтесь, иначе мне придётся наложить на вас сонные чары, — а вот это уже айэр Оркоми, с вежливо-отстранённым голосом, прозвучавшим откуда-то сверху и немного со стороны.

«Не подействуют», — подумала облегчённо я.

— Да катитесь вы к Тьме вместе со своими чарами! — Откровенно психанула Элизабет, а дальше она сделала то, чего делать в принципе не любила: перешла к угрозам. — Если вы сию минуту не приведёте леди Корвей в чувство, я устрою вам такой дипломатический конфликт, что до конца жизни разбираться с последствиями придётся, уважаемый айэр Оркоми.

Пауза, во время которой присутствующие в количестве даже не знаю скольких человек осознавали сказанное леди Райви, а затем в тишине прозвучал холодный, практически вымораживающий голос айэра Оркоми:

— Вы угрожаете мне, леди Райви?

Любой разумный человек на её месте сказал бы «нет». Собственно, Лиззи и была разумной, а потому со сладкой улыбкой в голосе взбешенно пропела:

— Я обрисовываю вам перспективы, айэр Оркоми.

— Я понял, — сухо уведомил он.

— Безумно рада, — столь же сухое, но ещё изрядно саркастичное в ответ от Лиззи.

И тут где-то совсем близко, прямо у меня над головой прозвучал удивлённый и вместе с тем уважительный голос:

— Она правда готова устроить из-за тебя дипломатический конфликт?

И вот этот голос я… тоже узнала мгновенно. А ещё поняла, что я, кажется, сейчас на руках у Дэмиса Йэхара, и мне так хорошо, уютно и тепло… если бы Лиззи с местным правителем не ругалась.

С трудом разлепив пересохшие губы, но даже не пытаясь открыть глаза, я хрипло хмыкнула:

— Однажды принцесса Райви разбила нос эльфийскому послу, изъявившему желание взять меня в жёны и увезти из королевства. Ваше государство будет не первым в числе тех, кому Элизабет устроила дипломатический конфликт из-за меня.