– Это действительно пугает, – произнесла я, не сдержав улыбки. – Пока сама не увижу, не поверю. Но обещаю, что непременно разберусь, в чем там дело.

Пока я говорила, Недуар деловито засунул серебряную мисочку в передний карман рубашки. Я красноречиво на него взглянула: ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что я хочу этим сказать, после чего он стыдливо достал солонку и поставил обратно на стол.

– Многие пациенты слишком бедны, чтобы мне платить, – проговорил он. – Боюсь, во мне развилась привычка забирать оплату самому – у тех, кто может пережить потерю некоторых вещей. Теперь отделаться от этого очень непросто.

Я подозревала, что он не сказал мне всей правды и что солонка снова исчезнет в кармане его рубашки, как только я выйду из комнаты. Однако я кивнула ему и отправилась на поиски дамы Окры, которая, судя по слухам, пребывала в хорошем настроении.

Обычно найти даму Окру в ее доме не составляло труда. Ее трубный голос сам был словно видение – он сообщал о ее приближении задолго до того, как она оказывалась в поле зрения. Подходя к библиотеке, я слышала, как она разговаривает, а прижав ухо к двери, легко различила слова:

– …больше сотни лет, думая, что я одна на всем белом свете. Можешь представить, как я себя чувствовала. Хотя тебе даже представлять не надо, так ведь? Ты знаешь, каково это.

Для разговора с самой собой это была довольно насыщенная речь. Я осторожно открыла дверь. Дама Окра сидела за резным столом из красного дерева в дальней части библиотеки, разложив перед собой бумаги и держа в руке перо. Стоило ей услышать скрип двери, она подняла взгляд и радостно улыбнулась.

От удивления я сделала шаг назад. И дело было не только в улыбке: дама Окра находилась в кабинете одна.

– Серафина, заходи! Так хорошо, что ты наконец проснулась! – воскликнула она и жестом указала на стул, стоящий напротив стола. Я окинула взглядом то, что на нем лежало: свитки пергамента, чернильницу, книги, перья, сургуч. Тников видно не было. С кем же она разговаривала?

– Я пишу отчет о твоем путешествии для графа Пезавольта и записываю все расходы, – сказала дама Окра. Судя по ее виду, она не замечала моей озадаченности. – Не переживай, тебе не придется иметь с ним дела. Только подпиши эту благодарственную записку, пожалуйста. – Она махнула рукой, чтобы я подошла поближе, а потом протянула мне письмо и перо.

Я опустилась на кожаный стул, стоящий перед столом, и изучила страничку. Дама Окра красноречиво описала, какую неоценимую помощь он оказал, позволив мне отправиться в путешествие по Нинису. В письме говорилось, что Горедд перед ним в долгу, но никаких конкретных обещаний не приводилось. Похоже, я могла подписать его без опасений.

– Нам нужно поговорить о Джианни Патто, – сказала я, возвращая ей письмо и перо.

– Не беспокойся, – отозвалась она. – Я уже успела договориться о том, чтобы его освободили.

Я вытаращила на нее глаза.

– Эээ… Извините, вы… что сделали?

Дама Окра радостно кивнула.

– Как только он приведет себя в порядок, он сюда придет.

– Сюда, в смысле сюда? – спросила я, указывая на пространство рядом со своим стулом.

– У меня просторный дом, а граф держал бы его на конюшне, не позволяя ему заходить во дворец. К тому же он вряд ли взялся бы за его воспитание. Это будет длительный процесс. – В ее словах была логика.

– Вам нельзя пускать его в дом, – проговорила я, стряхнув с себя изумление и вспомнив о том, зачем я сюда пришла. – Я совершила ошибку, приведя его с собой. Он жесток, непредсказуем и не вполне себя контролирует. – А еще он был до краев переполнен Джаннулой. Я собиралась сказать это вслух, но вдруг засомневалась.

С кем же она все-таки разговаривала? У меня по коже побежали мурашки.

– Тебе-то как раз должно быть все равно, пущу я его в дом или нет, – сказала дама Окра, прищурив выпученные глаза. – Ты отправляешься в Самсам завтра на рассвете. Твои сопровождающие ждут тебя в палашо уже неделю, и графу Пезавольта не терпится от них избавиться.

Так скоро? Разумеется, нельзя было терять ни дня.

– Абдо сможет поехать со мной? – У меня упало сердце при мысли о том, что я обещала навестить его утром, но проспала.

– Конечно же, нет, – отрезала дама Окра с возмущенным видом. – Ближайшие несколько недель Абдо нужен абсолютный покой. Я отвезу его в Горедд вместе с Джианни, Бланш и Нэдом.

– Я смогу навестить его до отъезда?

– Ему сейчас делают операцию – сшивают поврежденные сухожилия, – ответила она. – Не беспокойся, доктор Белестрос лучший драконий врач, которого Пезавольта только смог найти.

Мне предстояло уехать, даже не попрощавшись.

– А что с Жосканом? – спросила я.

– Белестрос дал ему снотворное. Всю ночь его терзала ужасная боль, – печально произнесла дама Окра. Впервые за все это время в ее голосе прозвучало сочувствие к дальнему родственнику, однако в следующую секунду ее губы снова изогнулись в улыбке. – К нему тебя тоже не пустят, но ты можешь написать ему письмо. Я знаю, что он твой друг.

Она вывалила на меня слишком много неприятных новостей, но помимо шока и печали меня тревожило что-то еще. Я пыталась распутать клубок своих чувств и понять, в чем именно дело, но мне это никак не удавалось, пока дама Окра не сказала:

– Все наши страдания окупятся, Серафина. Когда мы соберемся вместе и наконец заживем счастливо.

Дама Окра никогда не сказала бы ничего подобного.

Она была в хорошем настроении. Передумала насчет Джианни. Разговаривала сама с собой…

Накануне мои мысли были так заняты травмой Жоскана, что я не заметила происходящее перед самым моим носом. Прежде чем Джианни закричал, а Жоскан упал с лошади, у дамы Окры было видение.

Она потянулась своим разумом к Джианни и обнаружила там Джаннулу.

Я вгляделась в лягушачье лицо дамы Окры. На нем было счастливое выражение, совершенно не характерное для Джаннулы. Дама Окра выглядела совсем не так, как Джианни, когда Джаннула обращалась ко мне через него. Бланш сказала, что дама Окра не спала всю ночь. Могла ли Джаннула проговорить с ней все это время и с помощью манипуляций перетянуть на свою сторону? Или даже… изменить ее?

Если дама Окра действительно вступила в контакт с Джаннулой, каким образом они общались? Пожилая женщина слышала ее голос в своей голове, как это было с Абдо? Или Джаннула проникла в ее разум гораздо глубже, как в случае с Джианни и мной? Вселившись в меня, она меняла мои мысли и эмоции, но, с другой стороны, стоило ей исчезнуть, все вернулось в обычное русло.

Я вспомнила, как она бродила по моему разуму и подслушивала мои разговоры.

– Покажи свое лицо, Джаннула, – проговорила я.

В ту же секунду лицо дамы Окры заострилось, и она с кошачьей хитрецой прищурила свои выпученные глаза.