Продолжая давать поручения самой себе, Инга помчалась в прихожую, чтобы успеть на ближайшую электричку.

Женщина нервничала. Она пристально вглядывалась в проезжающие мимо нее машины, но нужной все не было. И вот наконец и она! При виде большой черной машины, чьи тонированные стекла не позволяли заглянуть внутрь, сердце женщины радостно дрогнуло. Это приехал он! Любовь всей ее жизни! Человек, ради которого она была способна пойти на любое безрассудство, лишь бы заслужить его одобряющий взгляд.

Это с ним она обнималась при лунном свете, ускользнув, точно преступница, из собственного дома. Но что поделаешь, они были вынуждены сохранять конспирацию. Это было тягостно для них обоих, но поделать было ничего нельзя. Так уж сложились обстоятельства. Им было еще рано выходить из лунного света на свет солнечный. Пока что об их связи рано было еще кому-либо знать.

Машина притормозила возле нее, и женщина проворно запрыгнула внутрь. Двигалась она легко и грациозно. И мужчина смотрел на нее с удовольствием.

– Здравствуй, моя красавица.

– Здравствуй!

Обменявшись поцелуями, они свернули с оживленной магистрали и оказались в тихом дворике. Мужчина задернул черные занавески, которые в обычном состоянии были незаметны и прикрывали собой лобовое стекло лишь в момент ее остановки, делая внутренности машины и то, что в ней происходило, совершенно непроницаемыми для любопытных глаз. Такими же занавесками были снабжены и боковые стекла передней двери машины, которые по новым правилам нельзя было делать полностью тонированными.

Закончив эти приготовления, мужчина недовольно проворчал:

– Раньше было лучше. Сделаешь полную тонировку – и все. А теперь, с этими новыми законами, приходится прикрываться шторками.

Но женщина уже тянулась к нему, она жаждала ласки. И мужчина, наклонившись к ней, жадно прильнул губами к ее рту.

После любовных утех, приводя себя в порядок, он снова буркнул:

– Ну? И сколько нам еще так жить?

– Еще немного, любимый, еще совсем чуть-чуть.

– Боюсь, я не выдержу.

– Нет, ты выдержишь, мой хороший, ты сможешь. Ты выдерживал и не такое.

– Твоя правда. Но если бы ты знала, как мне тяжело!

Но женщина ничего не могла сказать в ответ. Она лишь обняла своего любимого, баюкая его голову у себя на груди. Она понимала, что сейчас от их поведения, от того, насколько ловко они будут исполнять свои роли, зависит вся их дальнейшая судьба. Игра вступила в свою решающую стадию. И та заветная цель, ради которой и была затеяна вся эта канитель, пролита чужая кровь, была близка как никогда прежде. И все же до нее было еще невозможно дотянуться. Следовало быть очень терпеливыми и ждать, ждать и ждать.

Любовники вновь обменялись ласками и женщина произнесла:

– Так что? Ты решишь эту проблему?

– Да.

– Уверен?

– У них просто не останется другого варианта.

– Тогда все в порядке, я тебе верю.

И любовники прильнули друг к другу. У них было слишком мало времени, чтобы тратить его на такую ерунду, как разговоры.

Как ни любила свою дачу Инга, но оказалось, что добираться до нее общественным транспортом было совсем не то же самое, что катить на машине, сидя рядом с Залесным. Инга всегда восхищалась своим мужчиной в такие минуты. Залесный водил машину легко, вроде бы играючи. Но Инга много раз была свидетельницей его быстрой, прямо-таки мгновенной реакции, которая помогала им выйти с честью из всех ситуаций на дороге.

Оказавшись на даче, Инга также не ощутила привычного покоя и умиротворения. Во-первых, рядом с ней не было Залесного, с которым всегда можно было переброситься словечком. А во-вторых, рядом не было крепкого мужского плеча, на которое Инга уже привычным образом «спихивали» все тяжелые или грязные работы. И ведь, как назло, именно сегодня надо было столько всего переделать! Помимо привычных дачных дел появилось также множество новых, связанных со скорой сменой хозяев дома.

Внезапно оказалось, что Инге нужно столько всего сделать, что толком попрощаться с дачей вряд ли получится. Она металась взад и вперед, но чувствовала, что не успеет переделать и половины задуманного по дороге. А время уже подбиралось к вечеру. Инга позвонила Залесному, но тот был настолько занят, что не смог уделить ей и двух минут своего времени.

Инга лишь успела объяснить, что находится на даче, пакует вещи и, по всей видимости, останется тут ночевать. И услышала в ответ лаконичное:

– Ладно!

На этом их разговор и завершился, толком так и не начавшись. Однако перспектива ночевки на даче позволила Инге вздохнуть немного посвободней.

– За ночь я все успею упаковать, – успокоила она саму себя и спохватилась, что неплохо бы сначала поужинать.

Завтракала она рано утром еще дома, на обед проглотила чашку чая, поэтому к вечеру желудок начал давать о себе знать мощным урчанием. У Инги была припасена упаковка сосисок, которые она собиралась частично употребить на ужин, частично оставить на завтрак, а если Залесный так и не приедет – то еще и на обед. Сосиски, кабачки с грядки и булка с протертой малиной или яблочным джемом могли составить очень неплохую трапезу.

Но сунувшись в кухню, Инга обнаружила отсутствие одного важного ингредиента:

– А хлеба-то совсем нет!

В магазин идти было уже поздно. Но ведь тем и славится Русь-матушка – добрыми людьми и хорошими соседями. Среди дачных соседей Инга могла назвать, по крайней мере, троих, кто не отказал бы ей в куске свежего хлебушка. Решив, что ужин никуда от нее не денется, Инга отправилась в сад, выкопала две свои самые любимых розы и, поместив их в пластиковые контейнеры, отправилась к соседке – тете Гале.

Окна у той были ярко освещены, так что Инга без колебаний открыла калитку и вошла на участок. Тетя Галя была дома, красная и распаренная, она попивала чаек после бани.

– А я видела, как ты целый день по саду носилась. Хотела подойти, да не решилась отвлекать. Чего хоть металась-то?

– Так мы дом обратно хозяевам возвращаем.

– Почему это вдруг?

Ни Инга, ни Залесный еще не рассказывали никому из соседей о складе боеприпасов, оставшихся с войны, которые обнаружились у них под домом. Они промолчали потому, что не хотели, чтобы этот рассказ пошел гулять по поселку и над ними стали бы потешаться все кругом. А еще и потому, что ближайшие соседи неизбежно начали бы давить на них и торопить с принятием решения. Жить со складом боеприпасов под боком никому бы не захотелось.

Но теперь, когда проблема уже почти перекочевала на чужие плечи, Инга решилась и сказала тете Гале правду. Та поохала, поахала, а потом выдала реакцию, какую и ожидала Инга с самого начала.

– Так надо же склад этот ликвидировать! Как можно скорее!