В ответ я отрицательно махнула головой. Не потому, что хотела сделать пожертвование – этот мужчина не был из тех, кто нуждался в подачках, я это знала – а потому, что это был мой подарок автомату, уходящему в свой последний путь. Две драхмы, при помощи которых он сможет попасть в другой мир – мир заглохших и покоящихся с миром автоматов, которые никогда больше не выдавят из своих внутренностей ни единой капли горячего напитка.

Мужчина, пожав плечами, положил монетки в нагрудный карман комбинезона, после чего, развернув моего старого знакомого на сто восемьдесят градусов, покатил его прочь. Мне было грустно и одновременно легко. Я словно становилась очевидцем уходящей эпохи и наступлением новой.

Я метнула взгляд на автомат, установленный мужчиной ровно напротив того места, где прежде стоял мой автомат с горячими напитками. В его сияющем голубым светом окне блеском переливались разноцветные обёртки популярных марок сладостей. Я ещё не знала, что не заброшу в новенького ни единой монетки, сохранив преданность тому самому автомату, которого ненавидела всем своим сердцем. Всё-таки первая любовь точь-в-точь как первая ненависть – обе не забываются. Жаль, что первую я до сих пор так и не испытала. И хотя я испытала вторую, я знала, что с первой у меня всё ещё впереди. Прежде не надеялась, потом и слышать об этом не хотела, но сейчас, после того, как Хьюи очнулся, у меня не оставалось сомнений в том, что первая любовь возможна даже для меня. Но она не станет реальной, пока я повязана с человеком, которого не люблю. Все мои старания бесполезны. Дариана Риордана я не люблю. Я проверяла это несколько раз и каждый раз получала для себя один и тот же ответ. Этот ответ – нет.

– Скоро Миша и Мия вернутся домой и тогда мы все будем вместе, – улыбалась Жасмин, показывая Хьюи рисунок, на котором она изобразила и поимённо подписала всю нашу семью.

Жас зачастую называла Мишу по имени, а не мамой, так как последняя была не против. Мише было всё равно, а девчонка чувствовала себя взрослой. Для шестилетнего ребёнка Жасмин рисовала слишком хорошо – я с лёгкостью могла узнать каждого из нарисованных ею персонажей нашей семьи даже не глядя на подписи.

– Знаешь что, – коварно прищурился Хьюи. – Мне кажется, что ты больше похожа на меня, чем на Мишу.

Хитрец. Знает же, что мы однояйцевые близнецы.

– Думаешь? – Жас с любопытством заглянула в свой рисунок, словно на нём было изображено её истинное лицо, и начала в него всматриваться, будто в зеркало.

Хотя Жасмин и была весьма одарённым ребенком с высоким IQ, всё же в первую очередь она оставалась именно ребёнком. На самом деле, не смотря на то, что Жас была очень красива, она не была похожа на нас. Возможно только глаза и скулы, остальное она явно унаследовала от своего неизвестного отца. Что же касается её матери – пару дней назад Миша внезапно отказалась от контакта с внешним миром, а именно от встреч с родственниками. Со мной-то она отказалась встречаться с самого начала, и я была немного удивлена тому, что она так долго позволяла остальным видеться с ней. У неё сейчас была борьба не на жизнь, а на смерть, и так как мы с ней были не из того теста, чтобы позволять себя жалеть или поддерживать, нам всегда были неприятны лишние взгляды и ненужные объятия. И вот Миша наконец оборвала это.

Это значит, что она наконец добралась до самого эпицентра своей схватки. Значит, что сейчас ей совсем хреново. Но это же значит, что её война уже скоро закончится… Я обязательно дождусь её с фронта.

Если честно, я была удивлена, когда пришедший в сознание Хьюи сказал, что Миша регулярно, один раз в месяц приходила к нему. Она была беременна, бродяжничала, сидела на игле, спивалась, нюхала и была под кайфом, но регулярно, в тайне ото всех, навещала Хьюи не смотря ни на что. Думая сейчас об этом, я явственно ощущаю, как моё сердце обливается кровью. Как же так получилось, что мы с ней разошлись в разные стороны?..

…Сегодня был один из единичных случаев, когда я не задержалась, а ушла от Хьюи пораньше, оставив его с отцом и Жасмин. После пробуждения Хьюи отец заметно приободрился. Даже на меня стал смотреть более терпимым взглядом, словно только учился смиряться с отражением его погибшей возлюбленной в моём лице. Все эти годы, наблюдая его страданиями, я незаметно скрещивала за своей спиной пальцы, умоляя судьбу, чтобы подобная сила любви обошла меня стороной. Слишком велика цена, чтобы я смогла её заплатить, если это вдруг понадобится.

Припарковав машину на подземной парковке, на месте, которое принадлежало Дариану, я направилась к лифту. Мы договорились встретиться ровно в восемь, но я предпочитала дожидаться его приезда у дверей его апартаментов, а не на промозглой парковке.

Лифт ехал на редкость долго, поэтому я со спокойной душой вышла в интернет, лайкнула одну фотографию Нат, три новые фотографии Коко (не смотря на свой возраст, она вела более активную жизнь в инстаграме, чем огневолосая), ухмыльнулась фотографии Маверика в профиле Кристофера, на которой мальчишка конструировал железную дорогу, написала под ней слова: “Копия отца”, – и сразу же получила ответ от Криса: “Сам в шоке”, – и три смайлика в виде кривляющегося человечка.

– Кака-а-ая встреча! – протянул довольный мужской голос, но прежде чем я успела его оценить, я подняла взгляд и сразу же поняла, что голос мне противен. И не потому, что он был действительно неприятным, а потому, что он принадлежал Стивену Эртону. Тому самому пижону, который несколько месяцев назад пытался зажать меня посреди дома Риорданов. В тот момент против жестокости Дариана я не имела ничего против: когда он врезал придурку, после чего буквально вышвырнул его за дверь, словно мешок с мусором, я преисполнилась некой странной гордостью, будто это я была персональным тренером Дариана, который научил его такой крутой технике.

Прежде, чем я успела обойти вышедшего из лифта придурка в дорогом костюме стального цвета и чрезмерно блестящих лакированных ботинках, лифт успел резко захлопнуться и уехать. Пришлось повторно нажать на кнопку вызова.

– Дай угадаю, – криво ухмылялся парень. – Пришла к своему спонсору? – он специально выделил последнее слово.

– А ты, значит, уходишь от своего… – наигранно задумчиво осмотрела собеседника с головы до пят я.

– Не скрываешь того, что кувыркаешься с Риорданом?

– Зато тебе стоило бы скрывать свои “кувыркания”, – я сделала воздушные скобки пальцами, – получше. Выглядишь откровенно помято.

Парня явно подмывал мой сарказм. Поджав губы, он словно пытался выдавить из себя улыбку.

– Одно я знаю наверняка – тебе, девочка, нужен новый спонсор. Чтобы не засиживаться долго на одном, – он старался меня ужалить не меньше моего, и хотя в нём яда было значительно больше, я целилась точнее.

– Зачем мне что-то менять? Вот тебе, может, и стоит. Что я знаю наверняка, так это то, что мой спонсор куда богаче твоего будет. Кстати, кто тебя спонсирует? Какой-нибудь нефтяной магнат или, скорее, сын нефтяного магната? Во всяком случае выглядишь ты не очень… – я оценивающе посмотрела на странно уложенные гелем волосы собеседника. – Упорно кувыркаться приходится, да? – я язвила по-чёрному. Не хотела размениваться по мелочам.