Судя по звукам, женщина забарабанила пальцем по дереву, задумчиво глядя на меня.

– Хорошо, я сформулирую вопрос по-другому. Мой сын явно испытывает к вам чувства. Что вы будете делать, если он сделает вам предложение?

Теперь я забарабанила пальцами по подлокотнику.

– Вот тогда я об этом и подумаю. В любом случае это очень личный вопрос.

– Поймите меня правильно: я его мать и меня волнует судьба и счастье моего сына. У него в прошлом уже было увлечение, которое принесло ему горечь и разочарование. Теперь я подозреваю более сильное чувство. Доната ждет великая судьба, правление империей в Совете. Если любимая будет его использовать с холодным расчетом, это сломает моего сына.

– Госпожа Реван, ответов или обещаний, что вы хотите сейчас от меня услышать, вы не получите. Предлагаю нам вернуться к этому разговору после того, как ваш сын пройдет финальное испытание и получит назначение.

– Но тогда будет поздно!

– А сейчас это бессмысленно! В последнее время очень много любопытствующих, которые интересуются личной жизнью моей и моих студентов. Это неприемлемо. На эту тему я не буду более общаться. Хотите, поговорите с сыном.

– Гоблины не обсуждают с родителями личную жизнь или заключение брака, – хмуро ответила женщина, сверля меня взглядом.

– Тогда, если вы беспокоитесь о будущем своего сына, переживайте о том, чтобы он прошел испытание.

– Я полагаю, вас интересует его положение? – чуть сощурилась собеседница.

– А вы полагаете, оно может кого-то интересовать? Нравится ли вам быть женой канцлера? Легка ли эта ноша?

Вопрос был очень личным, и мать Ревана помедлила, прежде чем ответить.

– Мое положение непростое, ноша высокого положения не так легка, как кажется, – усмехнулась мне с намеком женщина.

– Я росла при дворе и жила в резиденции императора, долгое время близко дружила с его дочерью. Уверяю вас, я кое-что знаю об этом.

Меня начинала уже раздражать эта беседа.

– Значит, вы не хотите пойти навстречу в этом вопросе.

– Сейчас я могу дать вам лишь один ответ: я сделаю все необходимое и сверх того, чтобы довести Ревана и остальных студентов до испытания, помочь им его пройти. Дальше я не загадываю.

– Если большего мне добиться не удастся… я очень разочарована…

Я лишь равнодушно пожала плечами, и в этот же момент замигал свет.

– Что у вас происходит? – встревожилась госпожа Реван.

– Не знаю… – протянула я. – Очень странно: связь только-только наладили…

И тут свет погас, а в темноте засветились красные глаза.

– А-а-а… – завопила я.

В зеркало воткнулся нож, а я отклонилась, активируя защитное заклинание. Темное помещение тут же рассек луч голубого света, очертивший контур барьера между мной и убийцей.

Теперь я разглядела не только красные зрачки глаз – последствия от специального состава, который капают в глаза, чтобы лучше видеть, – но и лицо человека. Один из новеньких, прибывших в этом году, Роен ван Дет.

– Значит, это вы… Немыслимо! – выдохнула я.

– Что же вас так удивляет? – усмехнулся он.

– Так долго ждали…

– Мы это умеем. Ведь я профессиональный убийца, а вы совершили непростительные вещи в отношении нашего клана.

– Если я скажу, что меня подставили, вы ведь мне не поверите? – пискнула я.

– Нет. История давняя, мы проверяли.

– Тот, кто ее устроил, имел возможность обставить все обстоятельно, без малейших ошибок.

– Магистр, – улыбнулся убийца, – ошибки есть всегда. Вот вы, например, сейчас надеетесь на свой защитный экран и не знаете, что он погаснет через пару минут: там нет больше манны. Я предусмотрел любые варианты вашего спасения. Прошлое фиаско было очень непрофессионально, я поддался моменту.

У кого-то в момент опасности голова кристально чистая и спокойная, а у меня мысли в панике роились. Но очень хотелось жить. До ужаса хотелось! Также я понимала, что спастись не удастся, если… если не применить свой дар, не подвергнуть опасности раскрытия свою тайну.

И когда голубая линия замигала, я решилась:

– Вы продумали все до мелочей, кроме одного.

– И что же это? – мурлыкнул убийца, подбираясь ко мне все ближе и ближе.

– Девушки очень любят хранить секреты. – И, вскинув глаза, увидела, как застыл ван Дет.

В моем взоре горел огонь.

– Вы так и не узнали, какой у меня дар, – произнесла я, и в моем голосе уже гудел огонь.

Убийца словно очнулся и бросился прочь, когда я подняла руки и прожгла мужчину пламенем насквозь. Огонь быстро охватил все тело. Пылая, ван Дет сделал пару шагов и упал на пол.

Я не переживала, что моя комната может сгореть: огонь не тронет того, что ему не положено. Устало повернувшись, направилась к своей сумке.

Несомненно, что мое спасение вызовет вопросы. Но, зная о своей особенности, я заранее подстраховалась. Чтобы скрыть результаты воздействия своим даром, я достала из сумки амулет и досадливо выдохнула.

Наполовину разряжен… Но ничего, опалить тело хватит. Приблизившись к мертвому мужчине, прошлась сверху простым огнем. Ну, будем надеяться, никто не узнает.

Когда в мою комнату вломились люди, я уже спокойно сидела на кровати, сложив руки на коленях и уставившись в одну точку – как всегда, чувство полного опустошения, холодно. В стороне сиротливо лежал амулет.

Вбежали ректор, дознаватель… кто-то еще… Передо мной на корточки присел Катарт.

– Магистр, нам нужно узнать, что произошло.

Я кивнула.

– Вот это, – указала я на тело на полу, – убийца. Он охотился за мной из-за нелепых слухов в начале года. Явился в ПТУ, выжидал, когда нападение можно будет выгодно свалить на заговор. Первая попытка его была, когда он случайно ранил Ревана, это – вторая.

– Вы уверены? – нахмурился ректор.

– Абсолютно. Думаю, в его вещах при должном обыске можно будет найти подтверждение, что он убийца. Сегодня он убрал в моей комнате всю защиту, но не учел, что я носила с собой амулет. За что и поплатился.

– Она странно себя ведет, – сказал дознаватель, словно меня не было в комнате. – У нее сильный шок.

– Надо отвести ее в медпункт, – заметил ректор и воскликнул: – Реван, Идар, что вы тут делаете?! Надеюсь, остальные…

– Они в коридоре, – послышался голос моего гоблина, и я сразу вскинула голову.

Он смотрел на меня не отрываясь, и в его глазах плескался страх, злость и что-то еще.

– А ну, быстро с места преступления, и чтобы я вас не видел, – рыкнул глава университета.