дискретных ощущений: движение и черты лица, поза, походка и манера говорить, звук голоса, предмет разговора и пр. — все остается в памяти более или менее долго, смотря по силе впечатления, но, наконец, все следы начинают сильно ослабевать. Вдруг встречается другой человек, между дискретными ощущениями от которого есть одно очень схожее с соответствующим от первого. Последнее оживает, освежается; я как будто снова стою перед старым ощущением. Если такого рода условия время от времени повторяются, то след не исчезает.

Если следы из-за большой силы возбуждения, благодаря, например, сильному испугу или сильной боли, попадают не в рациональную память, а в память «реактивного ума» (в физическое и астральное тела), то информация в ней может очень долго не терять свою синтетичность (слитность). Почему это происходит? Как мы знаем, анализ первичного сознания (подсознания) способен дифференцировать лишь две эмоции — «приятно» и «неприятно». Но выбор одной из них, не приводит к уничтожению, к потере другой: выбор лишь показывает отношение субъекта к объекту. Разделенный непринятием одного из полюсов след объекта в виде запечатленного образа или ситуации в психике человека наделяется энергетическим потенциалом между полюсами, то есть становится как бы некой сущностью, обладающей собственной жизнью. И если основной след находится в бессознательном физического тела, то он становится недосягаемым для анализа операциональным уровнем сознания. Причина — барьер в виде подсознания. А значит — этот след фактически не подвержен разрушению. Особенно это происходит в случаях рестимуляции, когда такая информация обрастает большим количеством напоминаний о себе в более высоких отделах бессознательного — астральном и каузальном телах. То есть получает в них подкрепление. Такой процесс опасен и при не очень сильных психических травмах — при хронической рестимуляции.

Мы уже говорили о том, что если ощущение повторяется, то оно делается четче в памяти. Наверное, за исключением некоторых все наблюдали, как дети интуитивно обводят рисунки для того, чтобы их «улучшить». Повторяемость — это природный механизм усовершенствования. Это восходит к сути взаимодействия законов Семикратности и Нейтрализации: количественный показатель анализа — это качество синтеза. Здесь я хочу повториться (об этом подробнее мы будем говорить позже): след в памяти, кроме повторяемости, тем ярче и четче, чем сильнее действует раздражитель, чем более сильное действительное впечатление получено. Этот эффект заключается в синтетическом аспекте впечатления: это как бы дополнительный толчок при иньско-янском (смерть-возрождение) прохождении сигнала. Если проще, то это цельный синтетический образ со всей его собранной воедино энергией перед следующим аналитическим прохождением последней. Далее мы его либо анализируем в ментальном теле и вносим в нижние уровни каузального и верхние — астрального. Либо, если сигнал слишком силен и, вызывая диссонанс, не проходит в ментальное тело, то, вернувшись в первичное сознание, например, в виде испуга, распределяется (впечатывается) в физическое и нижние уровни астрального тела. А так как анализ первичного сознания ограничен тождественностью, то осознания «впечатления» с последующим анализом — разложением его и его дальнейшей принципиализацией не происходит.

Итак, любое впечатление поначалу мы получаем как целое — синтетично, и чем более оно страстно, тем более кажется нам монолитным. Конечно, далее пойдет анализ, но каков он будет, зависит от силы сигнала, который пришел от раздражителя. Либо анализировать будут все уровни сознания. Либо примитивное с ослабленным интеллектуальным. Либо только примитивное, первичное сознание. Второй случай — это состояние аффекта. Третий — бессознательное с бытовой точки зрения состояние, где «впечатывающаяся» информация вообще недоступна для анализа ментальным уровнем сознания. Оговариваюсь, потому что в данном случае первичное сознание функционирует, оно, как всегда, констатирует информацию, приходящую к нему от работающих сенсорных «датчиков». Не работают ментальный и, тем более, будхиальный центры сознания. Эти уровни отключены за недостатком энергии для янско-иньского перехода от астрального тела к ментальному в аналитико-синтетическом единстве «человек».

Вообще ассоциированные ощущения (чувства астрального тела), воспринимаемые нами как целое, более запоминаемы, ибо уже представляют систему со своей структурой (внутренними связями) и энергетической составляющей. А, как правило, мы всё поначалу воспринимаем через ассоциации синтетическими образами. И время жизни такого образа зависит от его яркости, то есть от нашей страстности восприятия последнего. Самая сильная страстность возникает, скорее всего, когда о себе заявляют базовые инстинкты. Вот почему так называемый реактивный (или еще можно сказать — реверсивный) ум — это три первых тела: физическое, эфирное и астральное. Эфирное тело представляет сознание, качество идентификации информации которого мы уже с вами знаем. Бессознательное, или два первых банка памяти представлены физическим и астральным телами.

Подытожим: синтетические образы в данном случае — это «сочетанные ощущения», которые являются чувствами астрального тела. Внимательно отнеситесь к тому, о чем я говорю, потому что синтетические образы каузального тела — это уже «сочетанные», если использовать язык Сеченова, мыслеформы, прошедшие синтетическую составляющую процесса, который формирует на некоторое время как бы определенную позицию — убеждение. И таких убеждений вагон и маленькая тележка. А кроме того в нас огромное количество информации неосознаненной, воспринятой автоматически через органы чувств. Всё это в синтетическом каузальном теле организовано в систему, которую мы называем мировоззрением, из которого посредством ассоциативного поиска черпаем интуитивные откровения.

Итак, ощущения, систематизируясь, в астральном теле становятся чувствами — «сочетанными ощущениями». Данные ассоциации — это то «нечто темное», о чем говорил Сеченов. Это чувства низшего порядка, не отягощенные еще ни интеллектом, ни волей, ни творческим сознанием: дружелюбие или недружелюбие, сексуальные чувства, чувство отвращения, голода, боли и др. Затем в классическом варианте чувства астрального тела будут анализироваться операциональным сознанием, а результаты этого анализа не замедлят синтезироваться в каузальном теле. Затем снова анализ, но теперь уже творческого сознания, и, наконец, синтез атманического тела. Конечно, это дискретный подход, удобный для того, чтобы читатель принципиально представил трансформации психического процесса. Нам же для того, чтобы дедуктивно — по части восстанавливать целое, нужны ассоциации всего организма: чтобы они вмещали в себя весь комплекс составляющих, которые дадут возможность воспроизвести полный психический акт по составляющим этих ассоциированных целых. А это значит, что психический акт может вызывать не только реальный внешний или внутренний раздражитель, но след его в памяти, то есть представление. Однако вызвано оно будет каким-то раздражителем, являющимся частью ассоциированного целого. Сеченов пишет: «Я вижу человека, потому что на моей сетчатой оболочке действительно рисуется его образ, и вспоминаю потому, что на мой глаз упал образ двери, около которой он стоял». Малейший намек на пережитое является тем дополнительным толчком, нотой «до» в октаве воспроизведения пережитого, связанного с подобным актом. Наиболее вероятным будет воспроизведение тех жизненных фактов, которые либо наибольшее