Лот тоже заметил и понял его взгляд. В тот же вечер, принеся Авраму пива, оставшегося от ханаанских запасов, и наполнив стаканы, Лот сказал:

— Посмотри, — сколько нас, Аврам. Мы целый народ. Нас тысячи, не считая скот, хоть и исхудавший. Мы идем, словно нашествие саранчи. Кто не испугается, увидев нас на своих землях?

— Что ты хочешь сказать?

— Мы приближаемся к земле Фараона. Нам следует соблюдать осторожность.

Аврам горько засмеялся:

— Я не знаю никого здесь, кто думал бы иначе.

— Мне пришла одна мысль. Позволь мне пойти вперед с несколькими друзьями, чтобы узнать, где находятся солдаты Фараона.

— Зачем?

— Чтобы знать, сколько их, чтобы знать их силу, чтобы знать, на каких дорогах они стоят. Ждут ли они нас или будут удивлены, увидев нас.

— Ты хочешь сражаться с ними? Ты не успеешь поднять руку, как они отрубят ее! — воскликнул Аврам. — Кроме того, мы идем к Фараону за помощью. Никто не воюет с тем, кто протягивает руку,

— Кто говорит о сражении? — возразил Лот. — Совсем наоборот. Я просто хочу встретить солдат. Нас будет немного. Мы будем твоими послами. Они поймут, что мы не собираемся, как саранча, набрасываться на их пастбища. Мы сможем попросить у них права вступить в земли Египта. Они либо согласятся, либо откажут. Мы будем знать, чего нам ожидать от них.

— Ничего не сможет помешать им убить вас.

На этот раз Лот улыбнулся насмешливо:

— Что ж, я докажу, что, даже не будучи сыном Аврама, я достоин его имени.

Аврам пропустил его иронию мимо ушей, но посоветовался со старейшинами. Все нашли предложение разумным. Двадцать молодых людей вызвались сопровождать Лота.

Они ушли на следующее утро, взяв с собой лишь одного мула, немного еды, воды и свои посохи. На прощание Сара прижала к себе Лота, целуя его глаза, шею, нежно напоминая о предосторожности. Она долго стояла на холме, пока маленькая группа не исчезла из виду, и сердце ее сжималось от страха.

* * *

В следующие дни Аврам велел продвигаться еще медленнее, чем обычно. Все дожидались возвращения Лота и его спутников и вглядывались в горизонт, страшась увидеть, как из-за холма, дюны или пальмовой рощи внезапно появятся солдаты Фараона.

Наконец Лот и его спутники вернулись в час, когда солнце, казалось, золотом плавилось в море, и все искали тени, чтобы укрыться от послеполуденной жары.

После смеха и объятий, Лот рассказал, что, перейдя дюны и прибрежные скалы, они увидели перед собой Египет.

— Вся страна покрыта зеленью. Даже Ханаан до засухи не был таким зеленым, как Египет. Это огромная страна. Куда ни посмотришь, всюду видно ее богатство.

— А солдаты Фараона? — нетерпеливо спросил Аврам.

— Мы не видели ни одного! — воскликнул Лот. — Ни одного солдата! Мы видели много большого и малого скота, дороги, кирпичные дома, склады, и ни одного солдата.

— Что говорили люди, которых вы встречали? — спросил кто-то.

— Ничего, — смеясь, ответил Лот. — Или ничего из того, что мы поняли. Они не говорят на нашем языке. И у них на лицах нет ни одного волоска. У мужчин подбородки такие же гладкие, как у женщин. И они кажутся такими же мирными и доброжелательными, как гладки их щеки. Несколько раз нас угощали ячменным пивом. Я еще никогда не пил более мягкого на вкус пива. Я запомнил его вкус и название: буза!

Вокруг раздался смех.

— Значит, рассказы рыбаков просто выдумки?

— Из того, что мы видели, — ответили спутники Лота, — земля Фараона нам кажется самой мирной и самой радушной из всех. Мы не встретили ни одного человека, который бы выглядел как раб или же с кнутом в руке, как то рассказывали рыбаки.

Однако радость и надежда не могли полностью развеять их страхи. Смогут ли они остановиться в землях Фараона, никого не спрашивая и ничего не боясь?

Разговоры стихли только с наступлением сумерек, когда надо было заняться скотом. Все это время Аврам задумчиво сидел в стороне. В конце дня он уединился, чтобы совершить жертвоприношения Яхве. После наступления ночи, он присоединился к Саре, приготовившей еду для Лота, который успел помыться и переодеться.

Аврам сел рядом с ними в полумраке, освещаемом тусклым светом лампы. Сара протянула ему хлеб. Он взял его, но неожиданно удержал ее руку и поцеловал пальцы. Сара и Лот внимательно смотрели на него, понимая, что он принял решение. Прежде чем начать говорить, Аврам разломил хлеб на три части.

— Я думаю, что рыбаки говорят правду. Солдаты Фараона придут к нам. Я в этом не сомневаюсь.

Лот открыл было рот, чтобы возразить, но Аврам поднял руку, требуя молчания.

— Ты их не видел, Лот, но те, кто видел тебя на земле Фараона, предупредят солдат. Так это обычно бывает.

— Откуда ты знаешь? — спросила Сара.

— Салемские торговцы, которые возвращались из земли Фараона, рассказывали то же самое. Их караван беспрепятственно продвигался по Египту. Они шли день, два, никто не спрашивал их, почему они пришли туда, откуда шли и что было в их мешках и корзинах. А потом солдаты Фараона оказались перед ними.

— Почему ты разрешил мне пойти, если ты знал все это? — возмутился Лот.

— Потому что ты хотел. Все этого хотели. И были правы. Теперь все мы знаем, что земля Фараона богата, как об этом рассказывают. Это придаст нам мужества при встрече с солдатами. А я теперь знаю, что салемские торговцы говорили правду.

Аврам улыбнулся. За ним улыбнулась Сара. Хитрость Аврама пришлась ей по душе.

— Они придут и выполнят приказ Фараона, — продолжил Аврам, пристально глядя на Сару. — Они проверят наши стада, удостоверятся, богаты мы или бедны. И увидят красоту моей жены. Если они еще не знают о ней. Они повернуться ко мне и спросят: «Это твоя жена?» Я отвечу: «Да, это Сара, моя жена». И тогда они убьют нас, чтобы увести Сару во дворец Фараона. Вот как все произойдет.

Все трое сидели, как окаменевшие. Первым опомнился Лот.

— Почему ты так уверен? — спросил он пронзительным голосом.

Аврам не ответил. Он продолжал в упор смотреть на Сару. Она утвердительно кивнула головой:

— Аврам прав. Если то, что мы знаем, правда, то все может произойти именно так.

— Тогда мы должны спрятать тебя! — воскликнул Лот. — Тебя можно переодеть в мужчину. Или измазать сажей твое лицо. Обвязать тебе ногу, словно у тебя язва. Или еще…

— Солдат можно будет обмануть в первый день, может быть, во второй, — спокойно перебил его Аврам. — Но придет день, или кто-нибудь скажет им, что жена Аврама самая красивая женщина, которую нам было дано увидеть. Ярость солдат будет тем сильнее, когда они поймут, что их одурачили, и они испугаются гнева Фараона.

Они снова замолчали, пока Сара не спросила: