Народу в вестибюле было немало, цепкий взгляд фурии отметил странные выражения лиц: улыбки, посреди грохота?..

Здесь были деканы, все, кроме Алекса Муранова, вампиры со старших курсов, невозмутимый активист тролльского факультета Антон Колыванов, завхоз Фобос Карлович и растерянная Дрина, на лице которой блуждала такая же странная улыбка.

На Варю внимания никто не обратил – все взгляды были прикованы к коридору, ведущему в сторону деканата.

– О, смотрите, опять! – громко сказал Антон, вытянув руку и ткнув пальцем в облако зеленого тумана, которое летело по коридору.

По мере приближения облака из него в воздухе материализовалась фигура, и в вестибюле появился щуплый субъект в зеленом пальто, которое было ему размеров на пять больше. Рукава пальто нелепо болтались по бокам, полы подметали землю. Рыжие волосы у него были всклокоченные, брови лохматые, а выпученные глазки бегали по сторонам. Покрутившись на месте, он кинулся к сидящей у гардероба группе ребят.

– С-скажите, будьте так любезны, где… где деканат? – визгливо выкрикнул странный гость, вытирая со лба пот рукавом.

– А вы… отец Егора Бертилова? – осторожно спросил Горан Горанович, и щуплый подпрыгнул вверх как ужаленный, хлопнув себя по бокам руками.

– Да, представьте себе такое горе, я отец этого ирода! – завопил он на весь вестибюль. – Проклятое отродье, и как же мне со стыда не провалиться сейчас перед ректором?! Своей отцовской рукой убью негодяя… Я породил, я и убью! Так где деканат-то, скажи мне, милый мальчик!

– Там, – церемонно указал в сторону противоположного коридора декан Троллиума.

– Благодарю, уважаемый! Ух, я сейчас задам своему негодяю, совсем от рук отбился! Убью, точно… – с этими словами щуплый бросился в указанную сторону по коридору, налетая по пути на стены.

Дрина закрыла лицо ладонями, и ее плечи затряслись. Кикимора заходилась смехом, хотя он больше был похож на истерику.

– Это отец Егора? – Варя недоуменно провожала взглядом нелепое существо.

– Много пропустила, Синицина, – вампир Игорь Строганов хмыкнул, покачав головой. – Это уже двести тридцать восьмой отец Бертилова за последний час. Около деканата уже от них не протолкнуться. Носферон по швам трещит от урагана, всех эвакуировали. Нужно вывести только Адочку, но она как капитан корабля хочет последней покинуть универ. И успеть наорать на Бертилова напоследок. Так что придется нашу ректоршу, похоже, эвакуировать силой…

– А мамаш бертиловских пришло штук пятнадцать, – добавил Антон. – Но ни одна до деканата не дошла. Они сразу так орать начинают… «Его-о-о-ор!!!» – изобразил тролль, сложив руки рупором.

– От вопля их разрывает в клочья, потом туман зеленый долго висит, – давясь нервным смехом, продолжил Слава Шамаев. – Вот честно, не должны мы сейчас смеяться, но невозможно ведь. Вы бы видели… Кроме отцов, еще и фантомы ректорши нашей по универу бегают. По коридорам отцы Егора носятся за фантомами Адочки и просят прощения за сына-ирода. Причем иногда папуля до потолка ростом, а фантом ректорши размером с мышь.

– Клоун, блин, – сквозь зубы выругался один из старшекурсников. – Вот пусть сам Аду выводит из деканата, если мозги еще остались.

– Его-о-о-ор!!! – послышался вопль из другого конца вестибюля.

Огромная Эмма Бертилова, мать Егора, утиной походкой направлялась в сторону деканата. Одета она была по-домашнему: тапочки, застиранный халат. В одной руке Эмма держала клетку со сдохшей канарейкой, другой поигрывала кухонным полотенцем, словно собираясь отхлестать им первого, кто попадется по дороге.

Фантом огромной троллихи разорвало на клочки уже у деканата, где сейчас был скандал. Голоса отзывались эхом в звенящей пустоте помещения, еще вчера заполненного шкафами, креслами и массой вещиц.

Егор, непосредственный виновник событий, стоял там, скрестив руки и чуть морщась от плевков ректорши Носферона.

Ада Фурьевна орала и подпрыгивала от ярости, только вот нагловатая ухмылка на физиономии тролля висела как приклеенная. Несколько его отцов что-то верещали, один – самый мелкий, размером с мышь – вскарабкался на ректорский стол и теперь в ярости жевал листки с приказами, плюясь бумагой во все стороны.

– Я вас, Бертилов, заставлю уважать деканат, вы у меня будете извинения приносить каждый день в атриуме перед всеми, будете коридоры до последнего курса мыть! – бушевала Ада Фурьевна. – Вы еще пожалеете о том, что устроили в Носфероне… и не думайте, что легко отделаетесь!

– Пугать только не надо, – беззлобно огрызался Бертилов, – Ада Фурьевна, отсюда уходить пора, универ рушится. Полы помою, когда ураган уляжется. Пойдемте, ведь все вещи уже вынесли.

– А вы не смейте мне указывать, бесстыжий, я до сих пор не услышала объяснений! – крики ректорши летели в лицо тролля вместе с ядом. – Я уверена, что ни в какой Тьме вы не были, это только наглые прогулы… А сейчас снова безобразие творите, Бертилов, после всего, что вы сделали с бассейном в спортзале! Уберите своих отцов и матерей отсюда, немедленно!

Ректорша яростно ткнула пальцем в двери деканата, около которых галдели, как стая безумных гусей, несколько десятков отцов Бертилова.

– Я бы убрал, но вы же орете, где мои родители! – вскипел тролль. – Я отца в жизни не видел, мать уехала после эвакуации из Пестроглазово. Что вы от меня хотите? Сколько еще папаш привести, чтобы отстали?..

Скандал прекратился неожиданно: гул, раздававшийся повсюду, вдруг перерос в грохот, и стены деканата дрогнули. Стол, на котором сидел самый крохотный бертиловский отец, вдруг накренился, и папаша съехал с его полированной поверхности, как с горки. Ректорша издала вопль, увидев, как пол деканата задирается вверх, и заскользила на высоких каблуках, пытаясь удержать равновесие.

– Держитесь! – рванулся к ней Егор, подхватывая крохотную ректоршу под локоть.

Первым из деканата во весь опор рванул самый маленький бертиловский отец. Бежал он вприпрыжку, и в ручках у него флагом развевался один из погрызенных ректорских приказов.

– Минус ит магнус! – пропищал мелкий папаша Бертилова, пробегая мимо гардероба, после чего бросился наутек к выходу из универа.

Бертиловские отцы, вылезая из стен, падая с потолка, бежали, повторяя одну и ту же фразу и не обращая внимания на студентов.

Все фантомное войско, заполнившее Носферон, за какие-то несколько минут покинуло его по собственной воле. Потом с потолка посыпалась на головы пыль: по сводам вестибюля пронесся убормонстр Тетьзин. Бежал он очень странно: шваброщупальца его срывались, каждую секунду он рисковал свалиться на пол. Потом раздался гул, скрежет, и часть стены оторвалась вместе с убормонстром, унося его в янв. Одно из ведер Тетьзина с грохотом покатилось по полу вестибюля.

– Всё – опасно – рушится! – закричал Горан Горанович, отрывая взгляд от зияющего серебряного провала там, где только что была доска объявлений. – Фантомы бегут, минус ит магнус – меньшее к большему означает, это латынь! Носферон валит ураганом…