– Дурачье вампирское! – Влада поняла, что очутилась на крыше, замурованная в шатер из нежити. На этот раз не паучьей: непробиваемое черное кружево из ворон, змей и скорпионов окружило ее, надежно оберегая от ветра. Так накрывают орхидею стеклянным колпаком, чтобы случайно не повредить хрупкий и капризный цветок.

– Эй! Готти, Холод, Дымов!! Выпустите меня сейчас же! – касаться руками змей и скорпионов было страшно, и Влада со всей силы пнула темницу ногой – та даже не дрогнула. Сквозь черное кружево внутрь причудливыми узорами падал дневной свет, и можно было разглядеть толпу на бульваре, которая пока по-прежнему стояла без движения в ожидании новостей.

* * *

Тем временем Варя Синицина пробиралась между стоящими, цепляя их локтями, наступая на ноги и бесцеремонно толкаясь. Около Носферона захлюпало под ногами: странный зеленый туман обволакивал щиколотки, причудливо стелился между стволами деревьев и лился по мостовой.

– Варя, тут пока ничего, – окликнула фурию Жанна Болотова. – Мы просто стоим, нас из универа прямо с лекции эвакуировали, там гул очень сильный. Наверное, потому что Носфер почти в янве находится, да?

– Наверное, – сказала печальная Эля Флаева. – Домовые собираются бежать, а мы вот с Янчесом хотим остаться. А ты плохо выглядишь, Варька.

– Да, будто рыдала всю ночь и волосы не расчесывала неделю, – добавила Жанна.

– Забыла зайти в салон красоты по дороге, – жестко отозвалась Варя, с остервенением пригладив ладонями непослушные кудри, которые трепал ветер. – Нормально со мной все, отвяжитесь.

За последние дни юная фурия изменилась так, что сейчас ее было трудно узнать. Глаза распухли и покраснели, губы дрожали, а взгляд был постоянно устремлен вверх, будто она искала там что-то или кого-то.

– Ни с кем сейчас не нормально, – пробормотала Жанна Болотова, шмыгая носом. – Я вот помню, Ац подкатывал ко мне на первом курсе. В столовке подошел, типа, ты ничего, давай полетаем. Я его обозвала такими словами, беднягу…

– Ац ко всем подкатывал, это правда, – ледяным тоном отозвалась Варя. – Но никто не посмеет сказать о нем плохо ни слова. Просто я не позволю этого, или кое-кто узнает мой яд и когти…

– Да я же наоборот, чего ты сразу в бутылку-то лезешь… – Жанна всхлипнула. – Столько про него слухов теперь, и ничего не понятно.

– Смотрите, смотрите, наш Ац наверху! – закричал вдруг девичий голосок из толпы. – Ой, нет, мерещится уже…

– Димка не умер ведь? – валькирия Красавина вытащила из кармана упаковку платочков, неловко принялась ее трясти, и те разнесло ветром по бульвару. – Варь, объясни еще раз, а? Про воронку и Аца, а то говорят, что это ты его каблуком тогда…

– Объясняю в сотый раз, – хмуро процедила фурия, прикрыв глаза воспаленными веками. – Особенно валькириям, которые не ворочают мозгами. Ац был ранен светляком и рану свою скрывал или просто не хотел в это верить! – Варя порывисто вздохнула, чтобы не разреветься. – А когда совсем плохо стало, его уже ничего не могло спасти. Рассыпался бы в пыль, как Арман, как Григо Бертович. А теперь он жив, понимаете?!

– Не понимаю! – вмешалась Юля, но фурия яростно зашипела.

– Тогда не перебивайте, раз спросили! Вы же знаете, что у нас в янве шторм, и, как говорят, начался он давно! Еще несколько лет назад, в Москве. И древние тогда потянулись сюда, в Питер. Они вокруг города встали как стена, и все решили, что они готовят нам охрану! А оказалось – наоборот. Знак они нам давали, что сюда нельзя, что воронка откроется здесь. И янв кружить начал, как водоворот, стену древних снесло и теперь их затягивает в воронку, которой еще нет. Для нас пока нет, а для них – уже есть.

– Эта янвология такая сложная, – сокрушенно вздохнула Красавина. – Вот никогда не понимала. Если у нас что-то произошло, как об этом задолго могли знать древние? И как янв вообще может помнить прошлое…

– Не ходи не янвологию, ходи на кикимороводство, изучай, как охмурять людей, – оборвала ее фурия. – Короче, смерч этот в янве, он усиливается с каждым днем. Собрали совет нечисти, решили перезаключать Конвенцию, чтобы остановить это все. Потому что никто не знает, чем это закончится, а домовые вопят, что Тьма открывается. Конвенция штука древняя, чтобы ее активировать и созвать всех, кто ее заключал, нужен посланник. Это вроде распорядителя бала Темнейшего, если его кто-то видел. Посланник не умирает, ясно вам? Ивлева рвалась стать посланником, но я древнюю магию в этом случае очень даже понимаю: такую стервозину делать вечной не стоит. И магия выбрала Аца. Он не живой и не мертвый, он между мирами. Доступно объясняю?

– Даже на сессию не придет? – спросила Юля Красавина, захлопав глазами. – Ада же ему неуд влепит…

– Варь, а Ац прилетит сюда, да? – дрожащим голоском спросила одна из младших кикимор, которую валькер также в свое время не обошел вниманием. – Прилетит и останется! Бертилов же вернулся!

– Так, с меня хватит, – проронила фурия, вцепляясь когтями в плечо стоящего в оцеплении вампира. – А ну, Воронцов, пропусти! Что там в Носфере происходит?! Эвакуировали, да не всех же! Я староста, имею право там быть.

– Синицина, обалдела царапаться?! – сердито обернулся на нее студент факультета вампиров Иван Воронцов, но оцепление уже дрогнуло. Студенты решительно поперли вперед, не обращая внимания на окрики.

Несколько сотен метров до зловоротни любопытные преодолели бегом, толкаясь и наступая друг другу на ноги. Вмешалась вампирская нежить: валькирий и кикимор оттеснили, но трогать Варю поостереглись: фурия яростно шипела и готова была плюнуть ядом в любого, кто встанет на пути. На миг Варе почудился Димка, его голос и смех, и она оттолкнула стоящих впереди Холода и Моргана, делая последний рывок ко входу в Темный Универ. Колени подогнулись, и фурия влетела в липкую лужу зеленого цвета. Лужа булькала и пузырилась, разбрызгивая вокруг хлопья тумана.

– Варя, спокойно, здесь концентрация морока очень сильная, – беззлобно заворчал на нее Морган, поднимая фурию под локти. – А Димки Ацкого тут нет, если ты его ищешь.

– Не твое дело, кого я ищу, – Синицина оторвала взгляд от собственных джинсов, заляпанных по колено чем-то вроде болотной грязи. Та заливала сейчас весь подземный переход около зловоротни, пузырилась и булькала, ленивой дымящейся рекой вытекая из каменного грота.

– Я хочу посмотреть, я староста и имею право! – яростно рявкнула Варя. – Если там гремит от шторма, это не повод оцепление ставить!

– Да пусть идет, – откликнулся Холод, махнув рукой. – Все равно всех не отгонишь, даже Дринка прорвалась. Если в янв их унесет из Носфера – поймаем…

Внутри Носферон оглушил Варю рокотом, от которого у нее заложило в ушах. Вестибюль трясся, качались маятниками пальто на вешалках в гардеробе, доска с объявлениями стучала о стену, будто чья-то невидимая рука расправлялась сейчас с ней, а окна покрывала мутная сетка трещин. Усилиями вурдалаков от тролльского золота вестибюль был освобожден, зато теперь его заволокло зеленым туманом в такой едкой концентрации, что щипало в глазах.