В пятницу было необязательно ехать в университет, поскольку пары в его расписании отсутствовали, однако отвечающим за студенческое мероприятие следовало в последний раз помочь с подготовкой и проверкой к фестивалю. Раньше Мин бы и пальцем не пошевельнул, но в этот раз почему-то решил поехать.

Пока он, зевая, ехал по забитому пробками городу, Лайт рылся в кипе бумажек, пытаясь найти нужный материал. Хоть парень и являлся усердным студентом, но и в комнате, и в сумке у него творился настоящий хаос. А еще докторишка временами был забывчив и рассеян. Не лучшие качества для его будущей профессии.

– Че-е-ерт, – застонал Лайт, ударив себя по лбу и наморщив нос. Мин взглянул на него, когда они стояли на светофоре.

– Что такое?

– Забыл тесты, которые нужно сегодня сдать.

– Может, если бы ты навел в сумке порядок, то стало бы проще понять, чего не хватает, – поддел он.

– Это называется «творческий беспорядок», и в нем свой беспорядочный порядок и гармония, – проворчал медик и отчаянно стал искать что-то в телефоне. – Отлично, у меня сохранен электронный вариант, придется распечатать еще раз и заново отметить ответы.

Машина проехала до очередного светофора и снова застряла, а Мин подавил еще один зевок. И почему он вообще в такую рань тащится куда-то?

Пока он раздумывал над этим, взгляд снова устремился на Лайта; осознанно или неосознанно он искал в парне ответ на этот вопрос. Нет, он подписался на сей подвиг не от большого желания быть чьим-то водителем. Скорее всего, остаться дома одному ему просто показалось скучным. Плюс, злить отца было приятно, ведь тот теперь не прибывал в восторге от его сближения с приведенным в свой дом студентом. Да, опять по-детски, однако ничего с собой поделать Мин не мог, да и не хотел.

Внимательно рассматривая сидящего рядом Лайта, Мин понял, что его волосы выглядят уже не так ярко, как в день их знакомства. Розовая краска потеряла насыщенность и понемногу смывалась. Парень же заметил, что он рассматривает его.

– Что такое?

– Твои волосы.

– А-а-а, да. Вообще их нужно красить раз в месяц для поддержания цвета, но в этом столько всего произошло, что было как-то не до этого, – Лайт повернул к себе зеркало в салоне и стал перебирать цветные пряди.

– Уверен, ты пытался выглядеть крутым, покрасив их в этот цвет, – заметил Мин, не подавляя ухмылки и проезжая дальше.

– Кто из нас не хочет выглядеть круто? – признался Лайт, не стыдясь.

– Некоторым не нужно и пытаться.

– Как отвратительно самодовольно.

– Сложно отрицать то, что видишь в зеркале каждый день, – продолжил он ироничную игру.

– От твоих слов у меня мурашки по телу. Просто у тебя свой стиль, у меня – свой.

– Ты стараешься казаться не только круче, а еще и старше.

– Мне на следующей неделе двадцать четыре, куда старше.

Мин видел дату рождения Лайта в присланном Марой файле, но до этого момента не осознавал, что она приближается. Вдруг телефон Лайта зазвонил.

– Что такое, Нонг’?

Вара ему довелось увидеть еще один раз. Парень не все время болтался рядом с Лайтом, так как учился на другом факультете. Да и, видимо, сам был не в восторге от нового друга своего старшего. Зародилась взаимная неприязнь, которую никто из них не скрывал, поэтому встреч они не искали.

Вар что-то ответил, а Лайт отчего-то еще сильнее прижал мобильник к уху и улыбнулся.

– Я помню. Не забудь принести завтра ту футболку, которую я одолжил тебе на прошлое выступление. Завтра хочу надеть ее. Да, я уже почти подъехал. Мои занятия заканчиваются в четыре, и я сразу побегу к вам на репетицию. Хорошо. Пока.

Мин возражал против вмешательства в чужую жизнь. Правда. И все же спросил:

– Что за выступление?

– Иногда, если повезет, мы играем в кафе, ресторанах или на вечеринках. Брат одного из участников нашей группы смог выбить для нас подработку на одном мероприятии.

– Будешь играть на барабанах? – спросил Мин, когда они вышли из машины.

– Как всегда, – с широкой улыбкой ответил Лайт.

– А этот невоспитанный что делает?

– Вар – вокалист и гитарист. Знаю, вы не поладили, но он талантлив. Нам крайне повезло, что мы нашли его среди новичков в прошлом году. Я немного подучил его игре на гитаре, и за год его навыки выросли, да и голос у него отличный.

– Уверен, он не так хорош, как ты говоришь, – заупрямился Мин. Ему резко самому захотелось взять в руки гитару. Теперь он знал, чем займется сегодня, когда покончит с делами.

– Можешь убедиться вживую. Ты ведь и сам играешь, разве нет?

– Тебе что, снова нужен водитель? – Его колючая натура все равно прорывалась.

– На выступления мы всегда едем на фургоне одного из парней.

Лайт был отходчивым, и поэтому с ним было легко общаться даже такому, как Мин. Невзирая на исходящую от него временами грубость, докторишка, казалось, невосприимчив к ней. Или же всегда мог ответить так, что он сразу почему-то хотел исправить собственный промах. Это немного бесило. Мин не привык извиняться или заглаживать свое поведение.

Когда докторишка побежал к себе в корпус, он уже решил, что пойдет на выступление группы. На способности Вара ему было наплевать, а вот на Лайта за любимым делом хотелось посмотреть. Увидеть от чего тот отказался ради шанса стать врачом.

Несмотря на то, что Мин мог купить все инструменты мира и обустроить у себя дома студию – у него не было ни одного. Потому что сыну доктора позволяли изучать лишь то, что действительно важно. Именно с таким виденьем его растил отец. И музыка в этом списке не значилась. Тем не менее это не помешало ему научиться играть.

Для сокурсников приход Мина для помощи и проверки к фестивалю тоже стал неожиданностью. Он довольно-таки быстро освободился, так что вскоре уже ехал в музыкальную школу. Раньше он тайно занимался с преподавателем, когда только стал студентом, а теперь просто брал инструменты и играл для себя.

Прошло достаточно много времени с тех пор, как он в последний раз держал в руках гитару, поэтому вернуться к тому, что всегда заставляло отвлечься от неприятных мыслей, а сердце учащенно стучать, стало настоящим удовольствием. Он медленно перебирал струны, напевая знакомые мотивы. Тепло в груди разрасталось с каждым новым аккордом, и музыка, рождающаяся под пальцами, прогоняла тревоги. Спустя несколько часов он вышел из здания в прекрасном расположении духа, в котором давно не пребывал. Музыка всегда будет для него лучшим лекарством, которое помогло