уже поел. Оставляю вас вдвоем, – ответил он на немой вопрос. В этот раз его слова не содержали сарказма и злобы. Он смирился. И принял тот факт, что Лайт не в ответе за отца и его поведение. И уж тем более не повлиял на их погибшие отношения. Мертвеца не оживить. Даже без Лайта он никогда не устраивал отца.

Поднявшись к себе, Мин погрузился в чтение, когда в комнату через какое-то время постучали, и в дверном проеме показалась голова Лайта.

– Вау, ты пережил это рандеву один на один, – произнес он, откладывая в сторону книгу.

– Ты ведь ушел не из-за меня? – Лайт неловко почесал затылок.

– Нет. Я не фанат трапез с отцом. Не знаю, что ты в нем нашел. Не поспособствуй он моему рождению, я бы добровольно не подписывался на это и держался от него подальше.

– Ты слишком строг к нему.

– Давай проясним: у нас разное мнение о нем. Закончим на этом, чтобы не портить наши начавшиеся дружеские отношения.

– Окей. Я не для того зашел, чтобы ругаться. Хотел спросить: ты точно решил завтра прийти послушать наше выступление?

– Да. Посмотрим, кто из тебя лучше – врач или музыкант.

Лайт фыркнул на его замечание и объяснил куда ехать.

– Бери с собой Беста или Нонг’Мару, чтобы не скучать в толпе одному.

После чего они пожелали друг другу спокойной ночи.

На следующий же день Мин стоял в толпе рядом с одногруппником, который обрадовался редкому проявлению инициативы от интровертной «ледышки», ведь обычно именно Бест сам куда-то приглашал его.

Людей оказалось больше, чем Мин предполагал. Группа Лайта состояла из пяти человек. Кроме соседа за барабанной установкой в самой дальней части сцены, он знал лишь Вара, который стоял на переднем плане у микрофона. Также рядом стояли еще два бас-гитариста и клавишник.

После нескольких песен пришлось признать правоту Лайта: чертов Вар хорош! Как и вся группа в целом. Они не только сыграли пару известных песен, но и несколько незнакомых Мину композиций. Возможно, их собственного сочинения.

Остальные участники лишь подпевали Вару на припевах. Но после очередной песни Лайт объявил, что пришло время их последнего номера, и они впервые на публике исполнят композицию, которую он недавно написал. Теперь уже докторишка пел сам: его голос был не настолько техничен, как у Вара, но отчетливо чувствовалось, что это его творение. Лайт находился полностью в своей тарелке.

Мин в очередной раз испытал зависть. Но уже не ту, после которой хочется сделать противнику больно. Лайт, помимо четкой цели в жизни, имел еще и любимое дело, в котором был хорош. Парень пожертвовал многим ради решения стать врачом, но все еще находил время на то, что жило в его сердце.

Текст песни рассказывал о мальчике, который чувствует себя потерянным среди людей. Лайт пел о том, что не стоит обесценивать свою жизнь, даже если ты сам не понимаешь, ради чего живешь.

Публика аплодировала, когда ребята уходили со сцены, и Мин также поддержал их. Он сожалел, что в свое время не присоединился к музыкальному клубу в университете. Первый курс прошел очень сумбурно, и сейчас он толком не помнил этот период, промелькнувший так быстро, а позже показалось, что момент упущен.

– Не знал, что обедал со звездами! – закричал рядом с ним Бест в гуле голосов.

Они выбрались из помещения и нашли ребят, которые затаскивали свои инструменты обратно в фургон с заднего входа сцены. Бест сразу же подбежал к Лайту и Вару.

– Нужно взять у вас автограф, если вдруг обретете популярность! Нонг’, я и не думал, что ты так круто поешь!

– Вот кто из нас собирается стать звездой. Вар настроен решительно! – похлопал по спине младшего Лайт.

– Хочешь стать певцом? – впервые подал голос Мин.

– Какие-то проблемы, Пи’? – храбро ответил юный музыкант.

– Никаких. Просто это шаткий путь.

– Не у всех есть столько денег и связей, как у тебя.

Это был не первый, и даже не сотый раз, когда его попрекали подобным. Никто и никогда не забывал напомнить Мину о том, кем он является. Вот оно клеймо. Как у скота. Вот только он – элита, родословный скакун. И никто не понимал, что это обязывало выигрывать скачки и оправдывать собственную ценность изо дня в день. Мин ненавидел золотую сбрую, накинутую на него с рождения.

– И отсутствие головы на плечах, как у тебя. – В этот раз Вар заработал от розоволосого старшего подзатыльник. Потом Лайт обратился к нему: – Не обращай на него внимания. Тебе понравилось?

– Да, было лучше, чем я предполагал. Кстати, хорошая песня в конце. Не знал, что у вас есть еще и собственный репертуар.

Пока они разговаривали, Лайт заканчивал затаскивать последний барабан в фургон. Бест в это время попросил Вара познакомить его с остальными участниками, и они отошли от них.

– Обычно мне не хватает времени что-то написать самому. Но пока лежал в больнице, появилась возможность, наверное, впервые за год, – задумчиво объяснил парень.

– Ну хоть какая-то польза от этого похищения.

– Могу повторить в который раз – я не виню тебя. Наоборот, хотел сказать спасибо.

После заявления докторишки Мин посмотрел на того с легким изумлением.

– Знаешь, мне разное доводилось слышать, но благодарность за смертельную опасность чуть ли не самое странное.

– Ты вдохновил меня. Надеюсь, ты не злишься. Просто я часто мыслями возвращался к нашим разговорам в грузовике и пока мы бродили по лесу. И, вообще, вся эта ситуация заставила меня о многом задуматься.

Мин не знал, должен ли злиться или благодарить за то, что его историю использовали. Однако чувствовал себя странно.

– Ха, если бы в первые дни после твоего приезда кто-то сказал мне, что приведенный отцом будущий докторишка вскоре посвятит мне песню, даже не стал бы над этим смеяться, настолько абсурдно это звучит.

– Не то чтобы она посвящена прямо тебе, но ты помог ей родиться. Немного дико звучит, и все же прости. Зато это отличная возможность поделиться с другими людьми личными переживаниями и напомнить им, что они не одни. Не одни, кто сомневается и боится.

«Ты не один» – именно так называлась песня.

Мину тут же вспомнились слова из запретного прошлого. Слова, сказанные женским голосом, когда он прижимался к теплому телу, боясь монстров в своей комнате. В такие ночи мама всегда прибегала к нему и не оставляла до самого утра. Она единственная, кто говорила ему эти слова.

Девушки, с которыми он, повзрослев, коротал время, признавались ему в любви, предлагали встречаться, капризно