К выходу я шла максимально быстро, меняя на ходу тело, готовясь пробить себе путь на волю. Плохо, если я ошиблась, и вампир не понял, кто я, или не знает, чем метаморф может пригодиться вампиру… тогда придётся придумывать что-то другое. Вернуться и переиграть с другим вампиром уже не выйдет. Я не собираюсь становиться жертвой коллективной охоты кровососов… и коллективным донором – тоже.

Удивительно, но задерживать меня не стали – кажется, вампиры у дверей просто не поняли, как себя вести с такой наглой человечкой, а может, вампир дал им знак меня выпустить…

Я быстро шла прочь, и с каждым шагом на сердце становилось всё тяжелее. Даже самый тупоголовый вампир уже должен был додуматься. Неужели я ошиблась, и смазанный фон – не результат маскировки силы, а всего лишь врождённая особенность? Дефект? Побочный эффект дебилизма?.. Выворачивая из-за угла на набережную, я уже записала вампира в непроходимые тупицы, как и себя, но себя ещё и в неудачники…

– Ам! – сказал стоящий за углом вампир, выразительно блеснув клыками при свете луны.

С одинаковым трудом удержавшись от вскрика и от превентивного удара в глаза, спешно обрастаю прочной чешуёй. Кажется, я этого гада сильно недооценила, ведь ещё секунду назад была готова поклясться, что за углом никого нет.

Вампир неспешно, даже чуть лениво пробует чешую на прочность на моей руке – ковыряет острым когтём, и затем выдаёт:

– Ладно. Говори.

– Мне нужна помощь, – начинаю я. Он перебивает:

– Я догадался, – ухмылка.

Выразительно поднимаю бровь. Ты дашь мне сказать или будешь выпендриваться, вампир?

Ухмылка чуть тускнеет, затем и вовсе пропадает, а бровь поднимается даже выше моей. Я, наконец, продолжаю, чувствуя себя канатоходцем над рвом с голодными крокодилами… впрочем, нет, вместо крокодилов у меня вампиры:

– Нужно найти одного человека и освободить его.

– Челове-е-ека… – противно тянет вампирюга. То ли намекая, что это слишком приземлённо для его ранга, то ли подчёркивая свои гастрономические пристрастия. Сказал и таращится на меня, словно ждёт, что я буду оправдываться или объяснять. Я не буду. Сначала договор.

– И чем ты собираешься расплачиваться за помощь, метаморф? Собой?

У вампира любая фраза получается на удивление оскорбительной. Теперь я понимаю, что “ты не в моём вкусе” – это верх вежливости для данного кровососа. Но оценить всё равно не могу.

– Три глотка добровольно отданной крови. Моей, – сухо отзываюсь я, отворачиваясь. Так и хочется отрастить себе на затылке пару глаз. Я, наверное, могла бы… но это значит показать слабость и трусость, и проиграть вампиру в негласном поединке.

– Метаморф… – шепчет туман, кажется, отовсюду. – Что мне три глотка, когда я могу получить всю твою кровь, ничего в ответ не делая?.. Жалкое предложение, метаморф. Жал-ко-е… Время, которое я уже на тебя потратил, стоит куда больше, чем три глотка…

Я почти уверена, что вампир блефует, и важна именно добрая воля. Метаморф ведь может стать и ядовитым… Но всё равно мне сильно не по себе. Впрочем, показывать это я не собираюсь.

– Не жадничай, – коротко бросаю, усаживаясь на скамейку на набережной.

– Сто, – совершенно обыденным тоном, словно и не шептал туманом, отзывается кровосос, усаживаясь рядом.

– Два, – говорю я.

– Сто двадцать, – ничуть не уступает вампир. И некоторое время мы сидим молча. Я чувствую, как время утекает, но в торге вообще никогда нельзя спешить, проиграешь слишком многое, а уж в торге с вампиром – тем более.

– Что за человек-то? – наконец, спрашивает он.

– Тот, кто держит меня на поводке, – помедлив, всё же раскрываю карты.

– Ладно… – говорит вампирюга. – Три глотка до, три – после, и три – ещё один раз по моему требованию в любой момент. Лучшего предложения уже не будет, метаморф.

– По рукам, – отзываюсь я, старательно выдержав паузу. – Только пить будешь из кружки!

Вообще, подобная уступка со стороны вампира – всего девять глотков, кажется невероятной, знать бы ещё, в чём подвох… Вот прошлый вампир, который хотел моей крови, требовал в придачу к ней ещё и любовь… а этот что же?.. Хорошо, если просто не рассчитывает на это, а если что-то задумал?.. Что вообще происходит с метаморфом, когда вампир пьёт его кровь?..

Впрочем, отступать уже поздно, да и некуда. Да, я не знаю, что происходит с метаморфом, чью кровь пьёт вампир, но зато я очень хорошо знаю, что происходит, когда чёрный маг, удерживающий метаморфа на поводке смерти, гибнет…

Договор мы скрепили магической клятвой, я чувствовала при этом себя так странно, что не удивилась бы, достань вампир из-за пазухи мерный стаканчик с отметками “один глоток”, “два глотка”… но он просто разбил витрину магазина с фарфоровой, безумно дорогой посудой, и протянул мне белоснежную чашечку с прозрачными стенками…

Я смотрела, как он пьёт – мне казалось, что сама чашка стала красноватой от содержимого, и ждала, что он вот-вот скажет, что не сработало. Что я – неправильный метаморф, или “добровольно” у меня неправильное, или без немедленного акта любви эти три глотка – кажется, я слишком расщедрилась и нацедила почти четыре! – никак не приживутся… Но нет. Вампир блаженно жмурился, а с его магическом фоном происходило нечто невероятное – полыхнул, как костёр, раздутый порывом ветра, да так и остался ярким и огромным.

Я засмотрелась и прозевала момент – кажется, вампира всё же обуяла жажда любви, иначе как объяснить, что он шагнул ко мне, подхватил, прижимая к себе, и впился в губы… Не то поцелуй, не то укус. Первой реакцией было отрастить на губах острые шипы. Потому что кусать – противно, а из железной хватки вампира так просто не вырвешься… Остановилась в последний момент. Мелькнуло в памяти что-то такое, касательно крови вампиров… Нельзя, мне точно нельзя пить его кровь. И не этого ли он добивается?..

Так что я ограничилась безотказным ударом ниже пояса. Кровососа, кажется, не проняло, но, по крайней мере, меня он отпустил. И даже вспомнил о деле:

– Рассказывай, кого ищем. Метаморф…

Наконец-то! Всю правду я, разумеется, вампиру говорить не стала. Рассказала лишь, что мы пришли вчетвером в город, затем нападение, а затем на месте моего хозяина оказался другой метаморф.

Тут вампир хмыкнул, но комментировать не стал. Вперил в меня фиолетово-чёрный взгляд, поинтересовался:

– Как тебя зовут, метаморф?

– Фил, – отозвалась я, не теряя надежды закосить под мальчика – пусть теперь локти кусает, что целовал! Впрочем, не думаю, что что-то получится – говорят, по крови вампиры могут узнать о человеке очень многое, и уж пол-то – вообще легко.

– Что ж, Фил. Проверим силу твоей крови, – усмехается вампирюга. – Подожди меня тут.

Зачем-то я спрашиваю:

– А тебя как зовут, вампир?