Паладин салютует мне кинжалом и направляется к невезучему, кто не смог достаточно далеко уползти. Раненый воет в ответ на пристрастный вопрос, уверяет, что ничего не знает, и заказ брал Стрелок. Хорошее прозвище, говорящее… нетрудно догадаться, что его обладатель сейчас как раз валяется у моих ног. И хорошо, что он предусмотрительно привязал себя к трубе. А то так и упасть недолго, голову разбить…

Где-то неподалёку слышится истошное “Кристиан… Кристиан! Ну скорее же, скорее!”, шум шагов и голосов – вероятно, стража, выждав положенное время, чтобы всё уж точно закончилось, спешит “на подмогу”… Впрочем, всё произошло довольно быстро, так что, возможно, я снова предвзята… Однако сложно не заметить удивительное совпадение, которое я видела уже не один раз – стража держится от мест преступления как можно дальше. Возможно, у них просто инстинкт. Нет, можно, конечно, поспорить, что это преступники выбирают нужные места, но обычно они лишь следуют за жертвой, а та уж точно не заинтересована в том, чтобы выбирать безлюдные места и избегать стражу…

Подняться ко мне наверх и принять участие в допросе стрелка паладин не успевает – на него набрасывается с объятиями королева. А рядом топчется Лейрон, не зная, куда себя деть. Стражники забирают раненого и того, кто без сознания, и без особого энтузиазма призывают Рравеша проследовать за ними, чтобы дать показания. Он идёт, скользнув взглядом по крыше – я предусмотрительно затаилась, а моя жертва пока ещё без сознания, и ни слова не говорит страже о стрелке. То ли тоже не очень верит в бескорыстность и следовательские таланты стражи, то ли, что более вероятно, не хочет афишировать, что был не один.

Когда все ушли, и даже причитания королевы и сдержанные фразы Лейрона затихли вдали, я больно пинаю стрелка в бок. Он открывает глаза. И растягивает губы в идиотской улыбке. Ну конечно. Голая женщина, о чём ещё мечтать?

Беру его за горло, и улыбка тускнеет.

– Кто? – тихо спрашиваю я.

Мужчина предпринимает несколько попыток освободиться, но после того как я вырастила на теле острую чешую, и он изрезал все руки, сдаётся:

– Н-не знаю! Заказ Хромой п-п-передал. Он же и цель показал, там на п-п-площади. Темноволосого с косой – убить, как будто ограбление… хотя что с него кроме н-н-неприятностей взять!

– А что про остальных было велено? – тягуче спрашиваю я. Почему всё-таки покушение снова только на паладина?.. Или Стрелок просто так формулирует неудачно?

– Остальных… так, припугнуть, чтобы не мешались. Не трогать.

– Не нужно трогать или нельзя трогать? – уточняю я, но стрелок, кажется, не в состоянии понять разницу. Может быть, посредник окажется полезнее?

Стрелка я снова вырубила и оставила там же на крыше. Пусть ещё немного полежит на солнышке, погреется. Чтобы сам не верил собственным фантазиям про женщину-ворону в чешуе. Забирать его одежду побрезговала, так что перед тем как отправиться в трактир, где можно встретить посредника, я ещё завернула в лавку с готовой одеждой.

И, вероятно, поэтому меня опередили. В названном трактире за одним столом с предполагаемым посредником сидели мужчина и женщина, в которых, несмотря на надвинутые капюшоны, я без труда признала Лейрона и королеву.

Порадовавшись, что выбрала мужское обличье, которое никто из них не видел ранее, усаживаюсь за столик неподалёку, перестраиваю слух, чтобы лучше слышать. Нет, уши отращивать побольше для этого вовсе не обязательно, даже нежелательно.

– …обознались вы, господа, – говорит посредник. – Я тут просто приятеля жду…

– Сколько вы хотите? – тихо спрашивает Лейрон, кажется, после того как королева стискивает его руку. Что-то мне кажется, что паладин ему как бельмо на глазу…

Посредник – неопределённого возраста мужчина, уже слегка лысеющий, без пары передних зубов, подаётся вперёд:

– Говорю вам, господа хорошие, обознались вы. Мало ли чего вам люди прохожие набрехали… видят же, что нездешние вы… вот и обманули.

И нагло улыбается.

Я знаю, что нужно сделать – приставить под столом нож к чему-нибудь для всякого мужчины дорогому, или же взять наглеца за горло… но Лейрон, и уж тем более королева этого не делают. Что ж, сделаю я, когда они уйдут… Вообще-то, шли бы уже, а? Только время отнимают своими неумелыми попытками расспросить. Так и хочется подсесть к лорду Лейрону, панибратски ткнуть в плечо и глубокомысленно изречь, что да, мол, инквизитор, это тебе не обездвиженную, закованную в магические наручники нечисть допрашивать… впрочем, не удивлюсь, если Лейрон сразу начал свою карьеру с высокого чина… вот и не умеет общаться с “низами”.

До моего вмешательства, увы, дело не дошло. Хромой вдруг закашлялся, схватился за горло, весь покраснел… и упал без чувств. Лейрон, надо признать, сориентировался быстро – схватил королеву за руку и, не обращая внимания на её причитания и растерянные вопросы, потащил прочь. Кажется, даже не заплатив за свою выпивку, к которой они, впрочем, и не притронулись.

Я же наоборот бросилась к посреднику, в надежде, что тот ещё жив… Может быть, движимый местью, он скажет что-то нужное? Увы. Мужчина не дышал, и дышать не собирался.

– Мёртв, – уверенным басом сообщила я присутствующим. И свою бороду пригладила. – Вот ведь оказия…

В воздухе витает еле заметный горьковатый запах, который различает разве что нос метаморфа или собаки, но собака вряд ли кому-то объяснит, что это за яд… И метаморф тоже объяснять никому не будет, не до того. Еле заметный след и тот оборвался. Можно, конечно, наведаться на кухню, выяснить, кто наливал вино, но вряд ли это хоть что-то даст, потому что запах не от вина, запах от самого посредника… отравили его не здесь и не сейчас.

Я была уверена, что Лейрон и королева в спешке покинут город, и не подумав позаботиться о паладине, и спасать его придётся снова мне. Чёрным магам не положен ангел-хранитель, а вот ворона-хранитель вполне сгодится… Но тут меня ждал сюрприз: в тюрьме Рравеша не было, и не было в доме местного мага, так что я уже даже начала волноваться. И лишь перекинувшись снова в птицу и сделав большой круг над городом, увидела троицу путешественников стремительно удаляющуюся по дороге в сторону столицы. Нагнала. Покружилась над ними.

Королева что-то сказала, и Рравеш рассмеялся. Даже Лейрон, отстающий на несколько шагов, и тот, кажется, улыбнулся.

Наверное, я никогда ещё не чувствовала себя настолько лишней и чуждой, а поводок на шее, пусть и неощущаемый, но, конечно же, незабываемый, не был настолько невыносимым. С предыдущими хозяевами меня всегда грела ненависть и знание – однажды я увижу их смерть, а теперь, стоит представить мёртвым того, кто держит за поводок, так и самой жить уже не хочется… И уж конечно, мне было плевать, кому там улыбались другие чёрные маги. Этот же…

Смотреть на Рравеша с королевой было неприятно. У меня слишком хорошая память и слишком честный жизненный опыт. Я многое видела, и я знаю, что любая ссора затирается, смывается из памяти. Не рушится любовь из-за одной только ссоры, из-за одной не такой уж большой лжи…