– Надеюсь, она сегодня не заснет. Как жаль, я не могу пока ей сообщить самого главного. Через несколько дней Елизавета Дубровская умрет.

Как ни странно, он не испытывал по этому поводу ничего из того, к чему привык: ни жгучего желания, ни сладкой боли. Он наигрался ею, как кот мышью, и пришла пора закономерного финала, а вкус вожделенного блюда теперь казался ему пресным.

«Как жаль! – подумал мужчина. – Ведь рядом с ней мне было по-настоящему хорошо. Но жребий брошен. Она должна уйти…»

Лиза первым делом бросилась к двери и проверила замки. Заперто. Потом ее взгляд упал на окна. Ну конечно, створки раскрыты и занавески колышутся от ночного ветерка. Не годится. Она закрыла окна и тщательно задернула портьеры. Пусть она лучше будет мучиться от духоты, но ей важно чувствовать себя в безопасности.

Она села на кровати, поджав под себя ноги. Ее била дрожь. Как на грех, семья Дубровских была на даче. Если бы рядом находилась хоть одна живая душа, ей было бы не так страшно.

Что же ей делать? Звонить? Но кому? В милиции ее поднимут на смех. Беспокоить среди ночи Климова было бы с ее стороны беспардонно. Придется ждать утра. Уснуть ей все равно не удастся. Неплохо бы придумать, что ей предпринять дальше.

Как ни советовал ей бывший клиент хранить молчание и до поры до времени не беспокоить прокуратуру, очевидно, сделать это ей все-таки придется. Ситуация вышла из-под контроля. Развязка могла быть скорой и непредсказуемой. Но перед тем как она отправится на поклон к Вострецову, неплохо бы убедиться наверняка в том, что ее подозрения небеспочвенны.

Она достала из комода цветной снимок. Они сфотографировались с Андреем в парке во время воскресной прогулки. Как беспечно улыбалась она, как весел был ее приятель. С той поры минуло что-то около месяца, но как страшно изменилось все вокруг. Этот человек, который держит руку на ее плече, превратился в незнакомца. Да и она сама напоминает испуганную лань, загнанную охотником. В шорохе листвы за окном ей мерещатся чьи-то осторожные шаги, а тиканье часов действует на нервы.

Завтра она покажет эту фотографию Николетте. «Я видела убийцу во дворе дома и смогу описать его приметы, – говорила она. – Знаешь, я не сказала об этом следователю. Я слишком дорожу своей жизнью».

Лиза тоже боится, но все же она встретится с Вострецовым. Завтра, быть может…

Дубровская не заметила, как задремала. Свернувшись калачиком в кресле, она лежала, должно быть, недолго, но тело затекло от неудобной позы. Она проснулась. Что-то изменилось, вот только она не могла понять, что именно. За окном по-прежнему было темно.

Девушка опустила ноги вниз и тотчас же ощутила слабый сквозняк, тянущийся по полу. Она вздрогнула. Лиза помнила довольно отчетливо, что перед тем как впасть в это странное оцепенение, она успела проверить двери и окна.

Стараясь не шуметь, она на цыпочках вышла в коридор. Убедившись, что в квартире стоит тишина, которую, без сомнения, можно было назвать мертвой, Лиза двинулась вперед. Не успела она сделать и пары шагов, как входная дверь жалобно заскрипела и отворилась. Коридор разрезала полоска света с лестничной площадки. Что за чертовщина! Дверь не была заперта.

Дубровская вздрогнула и почувствовала, как по напряженному телу побежали противные мурашки.

Она едва удержала себя от того, чтобы не кинуться вперед, зажечь свет и повернуть ключ в замке. Инстинкт подсказывал ей, что делать все нужно было тихо и в темноте.

Она подошла к двери, осторожно выглянула наружу. Яркий электрический свет на площадке несколько успокоил ее. Там не было ни души.

Бесшумно девушка заперла дверь и почти без сил прислонилась к стене. Сердце зашлось в бешеном темпе, а ладони стали влажными. Как она беспечна! Существует реальная угроза для ее жизни, а она по-прежнему витает в облаках и не может предпринять элементарных мер безопасности. Хорошо еще, что ее внутренний голос, инстинкт самосохранения или, может быть, добрый домашний дух вовремя привели ее в чувство.

Она вдохнула полной грудью, чтобы унять дрожь, и направилась в спальню. Проходя мимо гостиной, девушка не услышала, а скорее даже угадала какое-то слабое движение.

– Доброй ночи, Елизавета! – раздался чей-то знакомый голос. Хотя почему «чей-то»? Он принадлежал Андрею!

Молодой человек в расслабленной позе сидел в кресле. Он протянул руку, щелкнул выключателем, и настольная лампа на небольшом журнальном столике мягко осветила комнату. Он насмешливо улыбался, наслаждаясь реакцией Дубровской.

– Ты меня не ждала?

Девушка нашла в себе силы отрицательно покачать головой. В голове творился полный сумбур. Она понимала лишь одно: нельзя бросаться в панику, кричать, звать на помощь. Это вряд ли поможет, а вот навредить может очень сильно. «Не буди лиха…» – шепнул ей внутренний голос. Она решилась последовать его совету и взять себя в руки. Может, все обойдется?

– Андрей? – Лиза сумела улыбнуться. – Как ты здесь оказался?

Он не кинулся на нее, а, продолжая пристально смотреть ей в глаза, зачем-то полез в нагрудный карман.

– Забыла? Ты же давала мне ключи!

Елизавета голову могла отдать на отсечение, что он обманывает. Возможно, он похитил их ранее, находясь в гостях в квартире Дубровской. Это неудивительно, если учесть, что она беспечно разбрасывает везде не только ключи, но и документы, а также деньги. Но обличать преступника в краже легко лишь в зале судебных заседаний, а столкнувшись с ним в собственном доме, да еще ночью, разумнее придержать обвинения.

– Ты меня избегаешь, Лиза? – спросил ее недавний друг.

– Какая глупость! Почему ты так решил?

Дубровская старалась выдержать как можно более спокойный тон, даже легкомысленный, вот только улыбка предательски сползала с ее лица.

– Ты не умеешь врать, Дубровская. Неужели ты о чем-то догадалась? Тебя трудно упрекнуть в особой сообразительности.

Господи, о чем это он? Лиза призвала все свое самообладание, чтобы не потерять голову от испуга.

– Архипов, ты бываешь ужасно загадочным, но о чем ты сейчас ведешь речь, мне совсем непонятно, – она глухо рассмеялась. – Будешь пить чай?

Молодой человек внимательно посмотрел на нее.

– Чай… А почему бы и нет?

– Ну вот и славно! – обрадовалась Лиза.

Она выиграла первый тайм и получила немного дополнительного времени. Только бы распорядиться им разумно!

– Располагайся, как тебе удобно. Я пойду поищу что-нибудь в холодильнике. Может, включить телевизор?

Она хлопотала, стараясь заглушить ужас, который подобно дикому зверю рвался наружу. Архипов вел себя почти примерно, только не сводил с Елизаветы настороженных глаз. Это сильно беспокоило девушку, но она делала вид, что ничего не замечает.

Когда на сервировочном столике появились чашки с чаем и вазочка с печеньем, Дубровская вздохнула свободнее. Сейчас они попьют чай, побеседуют. Не будет же он ее душить, держа в одной руке крекер!