Обширная часть джунглей была смята, переломана и обожжена сгоревшим топливом из баков вертолета. На первый взгляд сложно определить, где же обгоревший каркас машины, а где обгоревшие стволы пальм, различных древовидных молочаев, кофейных деревьев и эвкалиптов. Трагедия случилась всего несколько дней назад, а тропический лес уже старательно залечивал раны. Зеленела трава на обожженных участках, снова ползли лианы, наступал из стены джунглей новый древесный подрост.

Еще месяц, и все заполнится зеленью, жизнью. Все, что бросил тут человек, поглотится и скроется в глубине поющей, стрекочущей, орущей и свистящей тропической чащи.

Спецназовцы вышли на образовавшуюся поляну, перешагивая через поломанные стволы и стелющиеся пучками толстые руки лиан, которые так и не отпустили упавших деревьев. Маштаков подошел и погладил пальцами остатки надписи «Ми-8». В кабине тел, конечно, уже не было. Их вывезли, и сейчас погибшие летчики в запаянном цинке транспортируются на родину.

Андрей полез в карман жилета, вытащил пистолет и извлек из рукоятки обойму.

Спецназовцы поняли командира и проделали то же самое, разряжая оружие. Три ствола поднялись вверх, и в тропическом шуме почти неслышно щелкнули три бойка. Беззвучный салют! Поло понимающе смотрел на белых и тоже снял с головы зеленую кепку. У эфиопского контрабандиста никогда не было друзей, а теперь он считал таковыми этих здоровяков. И их друзей он считал своими. И если они отдавали честь погибшим, то и его долг был тоже почтить память летчиков.

– Как он летел, откуда в него выстрелили и как он падал, мы теперь не определим, – заключил Маштаков. – А надо бы, если мы за основы взяли ситуацию, что он нашу девоньку искал.

– Скорее всего, он совершал облет по квадратам, – сказал Рыськин. – Если они не связывались предварительно по рации, а исходили из предположения, что наша деваха выйдет в этот район, то он просто прочесывал местность. Летал и светил надписями на бортах, в надежде, что она обозначит себя сигнальной ракетой, столбом дыма или каким-то иным способом.

– А какой смысл было его сбивать? – вслух спросил Андрей. – Может, потому и сбили, что ее выследили. Хотели помешать эвакуации? А может, с вертолета засекли момент ее захвата кем-то. Скажем, перестрелку.

– В любом случае нам тут все прочесать надо, – согласился Рыськин. – Если мы происшедшее связываем с ней, то нужны следы, доказательства, подтверждения.

– Тихо! – Рыськин поднял руку и замер, прислушиваясь.

Спецназовцы и даже Поло тоже замерли на месте. Наконец Андрей услышал, как с шумом сорвались несколько птиц справа где-то на уровне среднего яруса леса. Что побеспокоило птиц на высоте около двух-трех метров от земли? Сверху у них угрозы быть не может, потому что густые кроны деревьев света-то мало пропускают, не то что хищных птиц. Нет, лесные птицы живут на своем ярусе. Значит, их испугал кто-то снизу. Кабан-бородавочник, ягуар, лесная антилопа, если она сюда забралась, для птиц не опасны, они не пугаются больших животных. Значит, вывод один – человек. А человек для всех животных опасность, угроза.

Андрей глазами показал Рыськину и Маштакову в разные стороны. Те кивнули и исчезли в зелени травы. Поло, настороженный и взволнованный, но не видящий опасности, тоже посмотрел на командира.

– Останься со мной, – тихо сказал Андрей эфиопу. – Мы будем ходить и смотреть под ноги. Делай вид, что ты что-то ищешь. И шуми, ногами топай.

Поло в знак согласия кивнул и даже попытался улыбнуться. Но чувство страха все же давало о себе знать. Он выразительно посмотрел на Андрея и указал глазами в сторону зарослей.

– Не бойся! Поверь мне, что на нас никто не успеет напасть. Не успеют!

Трудно делать невозмутимый вид, если предполагаешь, что в тебя целятся. Такое мог предполагать Поло, но Андрей нет. Незачем подкрадываться и наблюдать, если через минуту откроешь огонь. Если не напали сразу, значит, попытаются захватить живыми. Тем более что это могут быть местные повстанцы или бандиты. Мирным жителям вообще нет резона нападать. Эти постараются так же незаметно исчезнуть в джунглях, как и появились.

Потом в лесу тихо вскрикнул человек, раздался шум правее, и снова все стихло. Птицы по другую сторону остатков вертолета никак не реагировали на шум. Пока к ним никто не подходил, они вели себя невозмутимо. Поло услышал звуки борьбы и вопросительно посмотрел на Андрея.

– Вот и все, – улыбнулся спецназовец. – Сейчас мы узнаем, кто и зачем к нам подкрадывался.

Через минуту появился Миша, который подталкивал прикладом АК в спину чернокожего в грязной футболке с отложным воротником. Парень был угрюм и то и дело сплевывал кровь, вытирая рот сгибом локтя. Рыськин появился чуть позже и один. Он как раз засовывал нож в ножны на груди своего жилета. Вид у него был рассеянный.

Маштаков подвел пленника, который напряженно смотрел на белых, и заставил его встать на колени, скрестить стопы и заложить руки за голову.

– Там второй был и больше никого, – пояснил Рыськин. – Я обыскал тело. Ни документов, ни особых личных вещей, подходящих для идентификации. Обычная одежда, гражданская. АК-74, подсумок, наличности немного в заднем кармане штанов, часы дешевые китайского производства. И вот это!

Он протянул Андрею пакетик с пластиковым замком. Обычный пакетик, в котором продают в киосках всякую дешевую бижутерию. Только в пакетике были не пластмассовые сережки и браслетики для девочек тинейджерского возраста, а золотые кольца, серьги и с десяток золотых зубов и коронок разной степени изношенности. Причем явно не из зубопротезной мастерской, а со следами удаления кусачками.

– Твою мать, Рысь! – взорвался Истомин, стискивая в кулаке пакетик. – Ты спятил? У тебя руки чешутся? Какого… ты его убил? А если это просто местный, из соседнего поселка, если у них дружина самообороны, может, они нас за бандитов приняли, а ты его…

– Самооборона? – удивился Рыськин. – А пакетик? По-твоему, тот парень был местным зубным техником?

– А если был? – прорычал Андрей. – Что ты понимаешь в местных нравах и обычаях, чего ты лезешь с европейскими мерками! Он тебя убить пытался, он напал первым?

– Нет, – спокойно ответил Рыськин. – Он тебя убить пытался. Уже целился.

– Точно, а этот ему приказал, – поддакнул Маштаков. – Сам видел!

– Слушай, это же бандиты, – попытался вразумить командира Рыськин, – это же очевидно. Давай допросим наконец второго, и все станет ясно.

– Хорошо, – начал остывать Андрей.

Он подошел к пленнику и присел перед ним на корточки. Поло с готовностью встал рядом.

– Do you speak English? – задал Истомин дежурный вопрос.

Пленник посмотрел на белого и опустил глаза. Андрей вздохнул. Этого и следовало ожидать, тем более в такой глуши. Проверять варианты с французским, испанским и…

Коля Рыськин, кажется, немецким владеет. Повернувшись к Поло, Андрей кивнул ему на пленника и встал, уступая место эфиопу.