– Я хочу сказать, что не хочу о нем разговаривать!Понимаешь, не хочу! – Осознав, что Вероника надо мной издевается, я невыдержала и прокричала еще раз: – Я не хочу о нем ничего слышать! Пусть он тебяхоть до смерти заревнует! Мне нет до этого никакого дела!

– Все понятно. Значит, ты его еще любишь, –сделала вывод Вероника и встала с бортика ванны. Затем быстро скинула с себяодежду и не дав мне опомниться, тут же залезла в ванну и села напротив меня.

– Не помешаю?

– Я даже не знаю… – опешила я. – Наверно, это неправильно. Я могла бы вылезти с ванны, а потом бы в нее села ты.

– У нас времени нет. Скоро придет гример. Мы обе должныбыть с чистыми головами и с лицами без косметики. Сейчас меня будут превращатьтебя, а тебя в меня.

Вероника остановила свой взгляд на моем плече и покачала головой.

– Знаешь, а по тебе сильно машина проехала. Плечопосинело и опухло.

– Если бы по мне сильно машина проехала, я бы ужележала в больнице вся в гипсе, с многочисленными переломами.

– Тоже верно. Так вот, я тебе про Игоря-то недорассказала. Представляешь, совсем недавно мы ушли из ресторана только потому,что один мужчина смотрел на меня глазами, полными обожания. Причем я даже неотвечала на его взгляды! Тогда я поняла, что ревнивец всегда прислушивается ксвоим эмоциям и совершенно не прислушивается к голосу своего разума. Знаешь, аведь Игорь такой человек, которому можно все прощать. Вернее, не все, а многое.Он сразу меня зацепил. Моментально, как только я его увидела. Наверно, у нас стобой вкусы одинаковые. Взял же он чем-то тебя. И взял же он чем-то меня. Оночень отличается от других мужчин. В нем есть что-то свое, и это очень важно.Он азартный и рисковый человек, который любит строить здание на песке, несмотряна то, что оно может рухнуть в любой момент. Он смог полюбить такое существо, какя!

– Он полюбил не тебя, а твои деньги. – Я не моглане перебить Веронику и не снять с нее розовые очки.

– Нет, милая. Здесь ты в корне не права. Он полюбилменя вместе с моими деньгами. Понимаешь, я и деньги неразделимы! Там, где я,там и деньги. Я знаю, что меня невозможно полюбить без денег, уж слишкомскверный у меня характер, но и деньги невозможно полюбить без меня. Мыдополняем друг друга. Мы совокупный продукт. Так вот, Игорь настолько полюбилэтот продукт, что, не раздумывая ни минуты, сдал свою душу и свое сердце на моюмилость. Когда он целует меня в губы, он слышит шелест больших денег, когдапринюхивается к моим духам, ощущает запах все тех же денег… Он кое в чем мнепризнался…

– Мне это неинтересно! – перебила я, ощутив, чтомне начинает не хватать воздуха. Но Вероника не обратила даже внимания на моюреплику и продолжала:

– Он признался мне в том, что с тобой он всегдачувствовал себя свободным и не раз напоминал тебе о том, что ты не можешьограничить его свободу. Со мной же все по-другому. Со мной он понял главнуювещь: то, что в моей любви нет свободы и что никто и никогда не предоставит емутакой возможности. Быть может, в глубине души ему жаль, что у меня не такаячистая и нежная душа, как у тебя, но он понимает, что какая бы ни была у менядуша, я за нее не ответственна. То же самое происходит и в сексе. Когда он спалс тобой, он привык в основном брать и получать желаемое. Со мной же совсеминаче. Со мной ему приходится отдавать, потому что я сама люблю брать иполучать желаемое.

– Все! Хватит! – прокричала я что было сил иплеснула в эту чересчур наглую девицу водой. – Что ты от меня хочешь? Тыполучила Игоря, он теперь твой… Что тебе еще от меня надо?! Какого черта тызалезла со мной в одну ванну и травишь мне душу своими любовными байками?!

– Не забывай, что это моя ванна, – прищурила глазаВероника.

– А ты не забывай, что я живой человек и что если тебенравится колоть меня упреками, то всему есть предел. Ты меня уже всю исколола.Ты даже не представляешь, как ты меня достала! Вот сейчас пошлю все на фиг,вернусь домой, и черта с два ты полетишь в свою Турцию со своим фраером! Толькои слышно: Я да Я! Мне твое яканье уже надоело!

Я хотела было вылезти с ванны, но Вероника взяла меня заруку и сказала уже более спокойным голосом:

– Извини.

– Надо же, ты даже извиняться умеешь…

– Я не подумала о том, что тебе больно это слышать.

– Я не хочу это слышать, и я уже говорила тебе об этомчерт знает сколько раз!

– Жалко, что мы с тобой не близнецы, – неожиданнопроизнесла Вероника, вызвав у меня еще большее удивление.

– Почему?

– Потому что, если бы мы с тобой были близнецами, я быискупила свою вину.

– Каким образом?

– Когда бы я уехала в Турцию, я бы разрешила тебепереспать с Игорем вместо меня, по старой памяти. Один раз мне было бы нежалко, честное слово.

– Боже, да ты сумасшедшая! – отбросив рукупорядком поднадоевшей мне Вероники, я вылезла с ванны и принялась вытиратьсяполотенцем. – Угораздило же меня связаться с сумасшедшей! Кстати, я сразупоняла, что ты девушка с большими отклонениями, еще с того самого момента, какты предложила мне поменяться с тобой местами и известила, что хочешь уехать вТурцию. Только интересно, почему Игорь этого не понял. Видимо, грядущиеперспективы окончательно закрыли ему глаза.

– Считай, что это была шутка, – неприятнорассмеялась Вероника. – Насчет того, что я разрешила бы тебе переспать сИгорем, я пошутила.

– Дурацкая шутка!

Вероника придирчиво осмотрела мою фигуру и остановила свойвзгляд на моей груди. Почувствовав себя совершенно, как говорится, не в своейтарелке, я закутала свое тело в полотенце и направилась к выходу.

– Ты куда?

– Что-то мне уже ничего не хочется.

– Не выдумывай! Мы с тобой уже все давно обговорили.Знаешь, а у тебя фигура почти как у меня, только грудь на размер побольше.Больше никаких особых отличий я не нашла, ни родинок, ни родимых пятен.

В этот момент раздался звонок в дверь, и Вероника тут жевылезла с ванны.

– Гример пришел. Надевай махровый халат и иди следом замной.

Вероника надела халат на мокрое тело и протянула точно такойже белый махровый халат мне. Мы вышли из ванной и направились в коридор.

– А где же все-таки твоя тетя?

– В Подмосковье уехала, к подруге. Завтра вечеромвернется. Так что нам повезло. Ты можешь совершенно спокойно обследовать этуквартиру.