Абибаал кивнул.

— Я распоряжусь.

Через несколько минут Энимилки в сопровождении Зеба и еще двух рабов стоял перед клеткой. В клетке, опершись спиной о прутья, сидел Чернозубый.

Купец сразу приступил к делу.

— Я допрашивал твоего дружка, Казза, — холодно сказал он. — Тот сказал, что ты ловишь некоего мальчишку. Тебе с него никакого интереса нет, так что вопрос — по чьему приказу ты его искал?

Чернозубый исподлобья глянул на Энимилки, потом плюнул.

— Так ты тот купец, который помог этому мальцу сбежать? Ха! А его ищу не только я, его и местные ищут, вроде как для жертвоприношения. Так что, знаешь ли, я лучше им расскажу, что это ты его покрываешь и скрываешь, посмотрим, что ты тогда запоешь!

— Попробуй, — равнодушно сказал Энимилки. — Я, собственно, только что это и рассказал верховному жрецу. И спрашиваю тебя по его приказу. А о мальчишке не беспокойся, не уйдет.

Чернозубый сверлил его взглядом, потом вдруг обмяк.

— Я все расскажу, — немного плаксиво сказал он. — Все-все. Только выпустите меня отсюда!

— Зачем это? Снова пойдешь искать мальчишку? Или просто — на большую дорогу, грабить?

— Зачем вы так! — Чернозубый вскочил на ноги, приблизился, прижимая руки к груди. — Я со всем сердцем говорю. Как только выйду — сразу расскажу вам всю подноготную этого дела. Вы очень сильно удивитесь, узнав, кто и как в этом замешан. Я вам правду говорю! А после — я уйду на Родос, к сестре, и все, что у меня есть, потрачу на очищение от всего, что натворил за свою жизнь. Все-все поставлю, все внесу! Я уже не молод, пора подумать о том, что ждет меня там, на другом берегу.

Энимилки презрительно скривил губы.

— Ты и так все скажешь, ведь правда? А очищение от всего, что ты натворил, может дать и Ваал.

— О-о, — то ли завыл, то ли заплакал Чернозубый. — Вы ведь не представляете, чего лишаетесь. Здесь, — он хлопнул себя по лбу. — Хранятся такие тайны, что за обладание ими вы не просто отпустили бы меня — еще и одарили, да так, что…

— Я ухожу. Завтра загляну еще раз, думаю, ты уже будешь сговорчивее.

Энимилки развернулся и пошел к лестнице. Чернозубый захохотал ему вслед.

На выходе из храма Энимилки остановился поговорить с двумя жрецами. Его интересовало пророчество, которое касалось мальчишки. Он рассудил, что ничего страшного не произойдет, если он приоткроет карты, поэтому он не стал скрывать, что знаком с мальчишкой, которого разыскивают, и хочет принять участие в его поисках. Ему самым подробным образом рассказали все.

Когда он уже собирался покинуть храм, к подъезду поднесли двое носилок. Из них вышли Мербал в сопровождении неизвестного Энимилки богато одетого грека. Они скрылись в храме.

— Ого, — пробормотал он. — А вот это интересно. Зеб! — окликнул он старого раба. — Выясни, кто это с ним.

Сам он отправился домой и до конца дня принимал самых разнообразных визитеров. Город гудел словно улей — известие о том, что Цезарь потерпел поражение под Ктесифоном, достигло всех, наложившись на известия о пожарах и взрывах в храмах Юпитера. Распространялись самые дикие слухи. Энимилки выслушивал всех, кому-то давал совет, от кого-то наоборот, его принимал.

Одним из его посетителей был старый Арбон, полугрек-полутирянин, объехавший весь мир, давний его контрагент и компаньон. Он давно отошел от дел и жил в свое удовольствие на вилле в Ушу, материковой части Тира.

Они встретились радостно, Энимилки распорядился подать вино и фрукты. Арбон поднес хозяину миниатюрную шкатулку из Хадрамаута, в ответ получил письменный набор из каппадокийского оникса. Потом перешли к делам.

— Страшные дела творятся, — начал Арбон. — Вы слышали о битве на Востоке?

Энимилки кивнул.

— А о том, что произошло в Антиохии?

— Нет. Что там?

— Там готовились к празднованию победы Цезаря. Говорили, что он должен был проехать по городу на крылатой колеснице самого Юпитера, а на вожжах у него должен был стоять сам Гермес.

Купец только покачал головой.

— Невиданное дело. Я слышал про это диво и собирался поехать в Антиохию и посмотреть. Надеялся успеть.

— Так вот, крылатые лошади обезумели и вырвались на улицы города. Передавили огромное количество людей. Их едва утихомирили…

Энимилки погладил бороду.

— И я могу, наверное, сказать, когда это произошло. В тот день, когда загорелся храм Юпитера!

— В тот день и в тот час.

Они погрузились в молчание.

— Я распродал весь товар со складов в Тире и Александрии, — сказал Арбон после паузы. — Отдавал за бесценок. Сделаю вклады в храмы, ну и…

Он не договорил, но Энимилки прекрасно его понял. Купцы знали, как сохранить средства в недобрые годы.

— Думаете, будет большая война?

Арбон махнул рукой.

— Я ничего не думаю. Вернее, я думаю про другое. Ведь не только Орот одолел Цезаря. Еще и Ахурамазда одолел Юпитера!

— В это очень трудно поверить, — после недолгого молчания сказал Энимилки.

— Но как иначе? Воспламенились — одновременно — его храмы. И теперь на алтарях олимпийских богов почти нельзя возжечь огонь! А наши прорицатели молчат.

— И что тогда будет?

— Я не знаю, — сказал Арбон. — Ни на моей памяти, ни на памяти моего отца или деда не было такого.

— Ко мне сегодня приходил Дурран, — сказал Энимилки. — Он часто видит вещие сны, с ним говорит сам Мелькарт. Он тоже сказал мне, что грядет буря. Что боги встревожены и хотят жертв.

Арбон покачал головой.

— Это страшно. Я надеюсь, ваши дети…

Энимилки покачал головой.

— Давайте оставим эту тему. К тому же, все мы помним отношение римлян к этому вопросу. Я не думаю, что парфяне так уж быстро перейдут Евфрат. Я даже не думаю, что в этом году они вообще будут его переходить. А это значит, что Рим останется полновластным правителем этих мест, что бы там не случилось с Юпитером. Значит к их мнению прислушаются. Жертв не будет.

— Не все думают так, как вы, уважаемый Энимилки.

— Кстати, почтенный Арбон. Сегодня в Тире видели известного вам Мербала… вот уж кто с радостью вернется к жертвам, вы это знаете. Так вот, его сопровождал греческий жрец. Как мне удалось выяснить, это Аполлинор, он служитель храма Аполлона в Антиохии. Известно ли вам что-то о нем?

Арбон погрузился в раздумье.

— Возможно, — медленно сказал он. — Если это тот самый Аполлинор, сын Аполлодора. Я знавал его отца. Их род из Коринфа, но его предки ушли с Селевком и обосновались в Антиохии. Аполлодор был очень уважаемый и образованный человек. Могу это засвидетельствовать, я не раз с большим удовольствием