Александр остановился. Я подъехала к нему ближе и открыла дверцу. Парень все еще колебался. Чувствовалось, что ему хотелось заработать, но что-то его останавливало. Вряд ли он узнал во мне ту девушку, которая сидела в пиццерии за соседним столиком. Я забрала распущенные волосы в хвостик и надела яркую жилетку. А еще теперь я улыбалась конкретно ему и очень профессионально.

— А куда ехать-то? Далеко?

— Нет, пять минут езды. Заправку на Слонова знаете?

— Конечно.

— Ну вот туда. Заправимся у него на глазах, и вся недолга.

— А почему вы именно меня об этом попросили?

— Честно говоря, вы — третий. Двое отказались, но я им деньги не предлагала. Вот. — Я показала Александру стодолларовую купюру.

Студент сел в машину и сразу же взял баксы.

— Богатая, да? — ухмыльнулся он. — Ну что ж, поехали.

— Сейчас, — сказала я и незаметным движением руки заблокировала дверцы.

Кстати, это Валентинский поставил в мою «девятку» блокиратор от иномарки. Очень полезная опция.

— Не понял, мы куда едем? Вы же говорили, что надо на Слонова, — запоздало опомнился Саша.

— Ну мало ли что я говорила, — усмехнулась я.

— Останови!

Я зарулила во дворик и остановилась.

— Саша, знаешь, за что я тебе деньги заплатила?

— Не понял, откуда ты мое имя знаешь? — спросил студент и, не дожидаясь ответа, попытался открыть дверь. — Черт! Это ж «девятка», откуда здесь блокиратор?

— Не дергайся! Ты попался и, пока не поговорим по душам, отсюда не выйдешь.

— Чего? Да я сейчас тебя! — Пассажир подался ко мне всем корпусом. Я ждала чего-то подобного, поэтому молниеносно ударила его кулаком в подбородок. Мой профессиональный удар мог уложить любого неподготовленного человека хладным трупом. Но покойник мне был не нужен, поэтому я свои силы рассчитала. Мне надо было лишь поставить его мозги на место. Молодой человек лишь взвизгнул, но сознания не потерял. Потом прохрипел: — Ты что, охренела?

— Сам напросился. Если не хочешь получить еще, то давай без глупостей. Я — частный детектив, и мне надо с тобой поговорить. Ответишь честно, сто баксов оставишь себе. Хотя что это такое по сравнению с тем, что ты у Тришевского взял? Так, мелочь на карманные расходы.

— Вы меня с кем-то путаете, — сказал Александр, но что-то в этом роде я и ждала в начале разговора.

— Нет, не путаю и хочу еще раз предупредить, чтобы ты, Александр, не делал глупостей. Молчать тоже не советую, иначе придется тебя милиции сдать, а мне самой бы хотелось кое в чем разобраться.

— Вас Колесниковы, что ли, наняли? — вдруг спросил мой пленник. — Вот чудаки! Не буду я на Ленке жениться, как они этого понять не могут?

— Ну что ты, откуда у них деньги на частного детектива? А вот ты себе шестьсот тысяч забрал, но все равно на сотку баксов позарился. Деньги сильно любишь, да? — подначивала я.

— Какие шестьсот тысяч? Вы, девушка, это о чем? — Александр снова перешел на «вы».

— Ну разумеется, о взятке Тришевскому Валерию Ивановичу. Отрицать станешь? Не советую, мне все про тебя известно. Ты проходил медицинскую практику в СИЗО, как раз в это время Алексея Александровича посадили. Ты подкинул Колесниковым идею о переводе будущего тестя в больницу…

— Нет, идею такую не я подкинул, а адвокат, он и таксу за эту работу назвал — сто пятьдесят тысяч рублей, — после некоторой паузы признался студент. — Меня попросили поговорить с Валерием Ивановичем, я и поговорил, а потом деньги ему отдал. Только Тришевский сразу после этого умер. Тромбофлебия — это такая непредсказуемая болезнь, в любой момент тромб может оторваться и…

— Мы не на лекции, не надо мне мозги парить этой клиникой. Я все и так знаю. Деньги ты Тришевскому не отдал, себе оставил, а потом для отвода глаз стал с Ильи их требовать. Так ведь?

— Не так, — возразил Александр. — Повторяю, я деньги отдал! Ленка с Генкой тоже мне сначала не поверили и заставили сына Валерия Ивановича потрясти. Мы с Колесниковым вдвоем это сделали. Но Илья сказал, что гол как сокол. Вот, собственно, и все. Куда его отец бабки дел, точно неизвестно. Может, успел кому-то передать…

— Все говорят, Тришевский был неподкупным.

— Значит, так и есть, если он себе ничего не оставил. Валерий Иванович сказал, что Колесникову действительно надо в кардиологию лечь, только он один этот вопрос решить не может.

— Стройная сказка, но ты, Саша, послушай, что я тебе скажу. Не надо кого-то еще в эту историю впутывать. Деньги все-таки ты прикарманил, понимаю, что это вышло само собой. Валерий Иванович отказался выполнить просьбу, но ты сразу не сказал об этом Колесниковым, тянул с ответом несколько дней, надеясь, что Тришевский изменит свое решение. Но так уж случилось, что Валерий Иванович умер, и в твоей голове возникла шальная идея. Лариса Анатольевна — женщина доверчивая, она сразу поверила в твою сказочку, а вот Лена и Гена гораздо прагматичнее матери. Они захотели вернуть назад сто пятьдесят тысяч. Ты испугался, что твоя нечистоплотность откроется, поэтому решил развести невесту и ее брата.

— Невесту. — Саша горько ухмыльнулся. — Доисторическое слово. Ленка привязалась ко мне и никак не отвяжется… А зачем мне такая жена нужна? Отец — в тюрьме, и она с братом тоже туда захотела… Я рад бы забыть о ее существовании, так не получается.

— Знаешь, а я сегодня за вами наблюдала на проспекте. По тебе не скажешь, что ты хочешь с ней расстаться, но и жениться на Елене тоже не хочешь…

— Как же, расстанешься с этой семейкой…

— Ладно, давай личное пока оставим в покое. Вернемся к вымогательству. Впрочем, никакого вымогательства не было, так ведь? Ты попросту сговорился с Ильей и устроил спектакль. Молчишь? Значит, все так и было. Одного раза Колесниковым было недостаточно, спектакль пришлось время от времени повторять. Ведь вы Илью на счетчик поставили, не так ли?

— Нет, я деньги отдал, оставил у Валерия Ивановича на столе и ушел. А вот как он ими распорядился, не знаю. Это все, что я могу вам сказать, — сказал Александр и снова попробовал открыть дверцу.

— Нет, не все. Допустим, ты деньги отдал. Потом вы стали требовать у Ильи возврат долга, так?

— Ну так. Я не хотел в это ввязываться. Меня Генка с Ленкой заставили, сказали, если я откажусь принимать в этом участие, то докажу этим, что деньги себе оставил. Пришлось согласиться. Первый раз я вообще никакого криминала в этом не углядел. Думал, парнишка отдаст чужие деньги, и все по справедливости будет, а он в отказ пошел. Наглец такой! Ну а потом Ленка с Генкой во вкус вошли, стали периодически ему на мозги капать, на счетчик поставили… То есть Ленка-то в стороне все время была, она только угрозы всякие придумывала. У нее идей бредовых в голове — тьма. Например, чтоб Илья квартиру продал… Примерно месяц назад Тришевский сдался, твердо сказал, что вернет деньги с процентами. Думаю, все-таки он решился квартиру продать. Вот, собственно, и все.