с прощупыванием наших оборонительных позиций и глубины эшелонирования ПВО — вполне возможны. — объяснил Мирослав, чуть нахмурившись. — На их месте я бы дождался пока начнут меняться структуры штабов и управляющий состав на местах, и ударил именно в этот момент, пока нет согласованности между подразделениями.

— А с чего ей возникнуть? — спросил я, уже предполагая ответ.

— Сомневаюсь, что я могу говорить свободно. — хмыкнув произнес Мирослав, посмотрев на Мальвину. — Я и так уже совершил достаточно, чтобы провести весь остаток жизни под домашним арестом. Не хватало еще на дополнительный срок наговорить, подставив подчиненных.

— Я не пойду против мужа, если вы беспокоитесь об этом. — с легкой ехидцей ответила Мария, взяв меня за руку и переплетя пальцы с моими. — Если, конечно, ваши слова и действия будут отвечать его интересам.

— Хорошая позиция, достойная всяческого уважения. — кивнул Мирослав, а затем откинулся на спинку кресла. — Петр не может оставить преданных мне офицеров на управляющих постах. А учитывая, что мы прошли с большей частью штаба огонь воду и медные трубы — менять придется почти всех. Часть заменят служаки с северного флота Нарышкина, но в основном — выходцы из военной академии и штабные теоретики, не нюхавшие пороху. В условиях глобальной войны это будет катастрофа.

— А если менять их не придется? — спросил я, глядя прямо в глаза князю.

— Помилование? Не представляю с чего бы регенту поступать так. Не сейчас, когда вся полнота власти у него в руках. — покачал головой Мирослав. — Я давно знаком с Петром Николаевичем и могу сказать с полной уверенностью — он всегда требует тотального подчинения и контроля. А мы люди, потерявшие всякое доверие. Да и предложить нам в качестве отступных нечего.

— Думаете? — удивленно посмотрела на Мирослава моя супруга.

— Уверен. — усмехнулся старик. — Род Суворовых беден. То, что мы получили за время краткосрочного взлета скорее всего заберут и без нашего одобрения. Единственное что у нас было — преданное служение империи. Но и это пришлось поставить под сомнение ради её сохранности.

— Возможно у вас есть то, о чем вы даже не догадываетесь. — ответил я, предвкушая легкие переговоры. — Но прежде — стоит дождаться Романа.

— Приветствую вас, ваше высочество. — почти сразу послышался голос от дверей. — Не стоит ждать того, кто уже здесь. Так, о чем речь?

— Здравствуй, дядя. — произнес я, дожидаясь пока он займет место рядом с отцом. — Прежде чем начнем, у меня к вам довольно важный вопрос. Вы готовы и дальше служить империи, не жалея ни себя ни своих слуг и товарищей?

— Мне казалось мы доказали это не раз, даже пожертвовав положением и перспективами для рода. — чуть нахмурившись ответил Роман. — Если бы мы просто выполняли приказы, Суворовы бы владели сейчас половиной Урала, по праву силы и факту захвата земель. Но это бы поставило империю на грань краха.

— Все верно. Пусть род вновь попал в опалу, но мои внуки, хоть и приемные, пойдут по нашим стопам. — пожав плечами ответил Мирослав. — Пройдет десять лет, вы взойдете на престол, и, если сочтете возможным — доверите нам честь служить империи вновь. Ну или Роману, если я не доживу.

— Громкие слова. Надеюсь, они подтвердятся делом. — кивнул я, задумавшись. Может так случиться, что все это игра на публику в моем лице? Что Суворовы решили пойти ва-банк и уйти в тень на десяток лет, для того чтобы позже получить больше власти? Вполне. Они же не идиоты, и не раз это доказывали своими действиями. Да и с инициативой у них все в порядке.

— На сколько я понимаю, формально Роман находился под арестом, в момент начала бунта, когда флот перешел под ваше командование, Мирослав? — спросил я, и мужчина, чуть задумавшись, кивнул. — Вы специально это сделали, чтобы он не нарушил клятву верности империи и не участвовал в бунте? Или так вышло случайно?

— Специально. — ответил Мирослав спустя несколько томительных секунд тишины. — В случае всеобщего провала меня бы просто казнили, а его посадили под арест, оставив шанс на появление потомства.

— Умно. — признал я. — Хотя такой формализм вряд ли спас бы вас, при потере поддержки в войсках.

— К счастью, с этим все в порядке. — улыбнулся Мирослав. — Солдаты и офицеры нам верны. Мы всегда заботились о них, и они отвечают тем же. В начале ты работаешь на репутацию, а затем репутация работает на тебя.

— Но от гнева Петра Николаевича вас бы это не спасло. — заметил я, и старик невольно кивнул. — В таком случае я предлагаю выход из ситуации, для нас всех. Мирослав, вы уйдете на почетную пенсию. Роман вернется в войска, на генеральскую должность.

— Это звучит почти как сказка. — нахмурился дядька. — В чем подвох?

— Нет никакого подвоха, за это просто придется заплатить. — пожал плечами я, и увидев, как хочет возразить Мирослав, прервал его подняв ладонь. — У вас есть что предложить всем заинтересованным сторонам — наследство рода Меньшиковых. Ольга последняя живая душа из их семейства, так что формально оно все принадлежит ей.

— Боюсь она это и так знает, и не согласится отдать свое по праву. — нахмурившись проговорил Мирослав. — Стоило ей узнать о гибели отца и всех братьев, как она тут же собрала вещи и сбежала.

— Разве вы расторгли брак между ней и своим сыном? — заинтересованно спросила Мария, а у меня по спине пробежали мурашки. Пусть мы рядом всего ничего, я уже успел запомнить ощущение от ее перепадов настроения, и сейчас был именно он.

— Брак не был подтвержден. — напомнил Мирослав. — Они не провели вместе даже первую брачную ночь. Так что она легко сможет добиться освидетельствования и поддержки от близких к роду семей. Где — бесплатно, а где — за деньги. Благо сейчас их у нее достаточно.

— Это же просто превосходно! — довольно сказала Мальвина. — Вы должны официально потребовать от нее вернуться в семью. Желательно на крупном публичном мероприятии, например приеме по случаю свадьбы вашего внука.

— Она откажется. — пожал плечами старый князь.

— Конечно откажется! В этом и смысл. — теперь улыбка Марии больше напоминала акулий оскал. —