– Зря тебя не ценят режиссеры. Ты действительно талантливый актер!

– Тоня, пожалуйста, не ехидничай, дослушай… Это важно… Мы уехали с дачи, – знаешь, почему? Потому что я тебя спасал!

– После всего, что я услышала, я должна тебе в ножки кланяться? Какие там зрелища садомазозабав могут сравниться с твоими откровениями? Ты в своем уме, Кирилл? Ты хочешь, чтобы я тебе сказала за это еще и спасибо?

– Ты не поняла, – в отчаянии проговорил Кирилл, – ты меня не слушаешь! А я ведь просил, просил: выслушай, не перебивай! Там не зрелище для тебя было приготовлено – там тебе место было приготовлено!!! В цепях, с плетками и какими-то жуткими инструментами!!!

Кирилл был не в силах назвать своими именами увиденное.

– Ты хочешь сказать, что…

– Именно! Все это было предназначено тебе!

– И ты меня туда привез!…

– Нет!!! Я тебя оттуда увез, Тоня, очнись!!! Пойми, я сделал глупость, да, я повез тебя, но сейчас ты находишься на бульваре, на скамейке, со мной, а не в цепях! И все эти штуковины, которые были разложены на столике… Я не трус, Тоня, – я никогда не считал себя трусом, – но я испугался. Пусть это похоже на пошлое кино, которое я могу равнодушно смотреть за ужином, но здесь было не кино! Я актер, Тоня, а не искусствовед, но я могу тебе сказать, что эта мизансцена была страшна именно своей расхожей узнаваемостью! Стоило ее только увидеть, чтобы представить себе все остальное. Он именно так и задумал, именно этого и хотел, я уверен…

– Зачем?!!!

– Не представляю. Только, умоляю, не забудь, что я тебя оттуда увез! Тоня, Тоня, ты, услышав сейчас всю мою исповедь, меня презираешь… Да? Но все-таки, но, пожалуйста, пойми только две важные вещи: я люблю тебя. И поэтому я тебя оттуда увез!!!

– Ты меня спас…

– Да. И это чистая правда.

– И ты меня любишь.

– Да. Это тоже чистая правда.

– Вот и хорошо. Спасибо тебе, Кирилл. Я оценила мужество, с которым ты мне во всем признался. Я оценила, что ты меня спас. Но это…

Она задумалась, и Кирилл не выдержал:

– Что – «это»?

– Это поздно. Ты должен был мне сказать обо всем раньше. Хотя бы тогда, когда понял, что любишь меня… Но ты продолжал свой оплаченный спектакль. Вот и все. Я пошла, Кирилл. Никогда больше – никогда, ты понял? – не появляйся на моем пути. А за меня не волнуйся. Не будет тебя – не будет и никакой опасности. Прощай.

Она встала со скамейки и направилась в сторону Пушкинской площади.

Кирилл не стал ее догонять. Он был раздавлен собственным ничтожеством. И любовью к ней.

Тоня вернулась в квартиру Кирилла, собрала минимум вещей и торопливо покинула ее, боясь, что туда явится Кирилл.

Был поздний вечер. Куда идти, она не представляла. К Галке, которая оказалась как-то замешана в истории с бассейном? К Александре, которой она совсем недавно дала отбой, заверив, что все теперь с Кириллом отлично?

Ни то, ни другое не годилось. И Тоня решила поехать на вокзал, чтобы провести там ночь на жесткой скамейке, а уж утром решить, что ей делать. Может, все-таки уехать в Пятигорск? Но как же работа? И потом, с Кириллом все кончено. Значит, больше не будет никаких странностей и страхов в ее жизни…

Ну, утро вечера мудренее! Лишь бы эту ночь перекантоваться…

Но на вокзале ей стало не по себе. Сомнительные личности и не менее сомнительные менты, иногда зорко оглядывавшие зал ожидания в поисках наживы…

Гостиницу она не могла себе позволить. И Тоня решила проверить: а вдруг Кирилл не поехал на свою квартиру? Где-то же он жил последнее время, до возвращения? Может, он и сейчас там, в своем убежище?

Она вернулась к дому недалеко от метро «Аэропорт». В двух окнах со стороны подъезда свет не горел.

Однако, едва выйдя из лифта, она услышала голос Кирилла за дверью квартиры. Он почти кричал.

– Это вы меня обманули, а не я вас!

Голоса собеседника не было слышно. Он, видимо, находился дальше от двери и говорил тихо.

Вуайерист, – поняла Тоня. Кирилл, наверное, ему доложил, что я забрала вещи и сбежала, – и он явился выяснять отношения…

– И что, – донесся до нее голос Кирилла, – теперь вы на меня в суд подадите? Нет у меня этих денег, я их потратил на себя и на Тоню, вы сами так велели! И никакого письменного договора у нас не было!..

Тоня не стала слушать дальше. Она спустилась вниз и покинула этот дом навсегда.

Стояла глубокая ночь. На вокзал она возвращаться не хотела, он ей показался опасным, страшным. Тоня поймала такси и поехала к ближайшей гостинице.

Свободных номеров там не было. Во всяком случае, так ей сказал мужчина за стойкой, быстро смазав ее с головы до ног двусмысленным взглядом.

Тоне не хотелось расшифровывать второй смысл. Возможно, он намекал на взятку, но номер и без того стоил 200 долларов. Возможно, он намекал на что-то иное… «Иное» тоже исключалось. Она вышла на улицу.

Куда теперь? Рискнуть и позвонить Галке? Или признаться Александре, что все ужасно, что все повернулось вспять? Или все же уехать в Пятигорск?

И вдруг она вспомнила… Писатель, который без лишних слов понял ее, который оставил ей свой номер телефона и велел звонить, если будет худо. А ей сейчас худо, хуже некуда.

Но было уже около часу ночи… Тоня колебалась. Писатели, говорят, часто работают по ночам… Не все, конечно… Если она его разбудит, он рассердится, – приличные люди не звонят по ночам…

Тоня снова вспомнила их разговор в кафе и его понимающий взгляд, – и решилась.

Присев на обочине тротуара, она перерыла всю сумку и нашла записку с его номером.

Достала свой мобильный, набрала номер. Стесняясь, Тоня напомнила их разговор в кафе и принялась извиняться за поздний звонок.

– Не беспокойтесь, вы меня не разбудили, мадемуазель, – перебил ее Писатель. – Я, к сожалению, запамятовал ваше имя.

– Тоня.

– Замечательное имя. Я в данный момент нахожусь за рулем своей машины и еду в направлении своей дачи: предпочитаю выезжать ночью, иначе днем в пробках как раз до ночи и достоишь, – усмехнулся он. – Даже сейчас еще шоссе не слишком свободно… Если у вас возникла срочная необходимость со мной поговорить, то я могу вас где-нибудь подобрать, и мы поедем в мой загородный дом. Вы, надеюсь, не опасаетесь меня?

– Нет, что вы… Вы так добры со мной… Вы не поверите, но так вышло, что мне не к кому обратиться, кроме вас…

– Скажите, где вы находитесь.

Через полчаса Тоня села в машину Николая Сергеевича. По мере удаления от Москвы ей все больше казалось, что она уезжает от этого кошмара навсегда. Этот человек поможет ей выпутаться из отношений с Кириллом, он сумеет ей объяснить, что, откуда и почему выросло в этой истории. В конце концов, писатель – это «инженер человеческих душ». Он сумеет ей все объяснить, Тоня в этом не сомневалась.