Великий магистр жаловался, что почтение и уважение христианских народов к обоим орденам стало недостаточно, и большинство скорее готовы больше взять у них, нежели дать им, и что многие могущественные люди постоянно вредят братствам.

Тем временем провокаторы французского короля усердно распространяли темные слухи и гнусные сплетни о тамплиерах, говорили, что христиане никогда бы не потеряли Святую землю, если бы те были добрыми христианами. Эти слухи и обвинения вскоре обрели юридическую форму.

По сведениям некоторых авторов, Эскиэн де Флоран, гражданин Безье, приговоренный к смерти или пожизненному за тяжкие преступления, был помилован и вознагражден Филиппом IV в обмен на обвинение ордена тамплиеров в ереси и совершении самых страшных преступлений. По мнению других, флорентиец Ноффо Деи, тамплиер-отступник, приговоренный великим прецептором и капитулом тамплиеров Франции за святотатство к пожизненному заключению, добровольно свидетельствовал против бывших собратьев и обвинял их в мерзостях, свидетелем и участником которых он был[268].

Король Филипп поверил осужденному преступнику, на основании его показаний 14 сентября был составлен секретный приказ и разослан по всем всей Франции. Сей погибельный для тамплиеров документ был полон самых абсурдных выражений и нелепых выводов:

«Филипп, милостью Божией король Франции, своим возлюбленным и преданным рыцарям…

Плачевная и печальная весть, исполненная горестей и скорби, ужаснейшее дело, о котором невозможно и думать без содрогания, слышать без ужаса, грех неслыханный, гнусности и жестокости, противные чувствам человеческим и пр. и пр., достигли наших ушей».

После длинной и такой необычной фразы следуют обвинения тамплиеров в ряде тяжких прегрешений: в оскорблении Иисуса Христа, в том, что они заставляют Его страдать более, чем в те дни, когда Он претерпел крестные муки; что они отвергают христианскую религию; что они осмеивают священный образа Спасителя; в принесении жертв идолам; в пристрастии к грязным порокам. Он называет тамплиеров кровожадными волками в овечьих шкурах, коварными, неблагодарными язычниками, чьи слова и поступки оскверняют землю и заражают воздух, иссушают источники росы небесной – благодати Христовой, внушают смятение и нечестивые мысли.

«Мы, – продолжает Филипп, – в думах об укреплении веры, держали совет с папой, прелатами и баронами королевства, по настоянию инквизитора, на основании уже полученных сведений, серьезных подозрений, возможных предположений, законных допущений, постановили уничтожить врагов неба и земли; и, поскольку дело это важное, мы искали истину, с тем же тщанием, с коим золото очищают огнем, и приложили немало усилий, чтобы вынести правильное суждение.

После скрупулезного изучения всех обстоятельств мы постановили, что члены ордена, являющиеся нашими подданными, должны предстать перед судом церкви, а вся их недвижимая и личная собственность должна быть передана в наши руки и бережно сохраняться».

К этим приказам прилагались инструкции, предписывающие бальи и сенешалям, сохраняя обстоятельства дела в тайне и не возбуждая подозрений, подсчитать количество домов членов ордена во вверенных им провинциях, вооружить людей, с тем чтобы дать отпор в случае сопротивления. 13 октября нужно было взять тамплиеров под стражу в их прецепториях.

Инквизиции предписывалось проверить обвинения и применить пытки, если в этом будет необходимость. «До того как начнется расследование, – настаивал Филипп, – вы не должны сообщать тамплиерам, что папа и я сам, благодаря чистосердечным признаниям проступков и мерзостей, осведомлены о том, какими грехами и мерзостями они сопровождают свой обряд посвящения и само служение; если они признают вину, обещайте им прощение и милость, а если нет – пусть знают, что тем самым они обрекают себя на смерть»[269].

После приказа об аресте тамплиеров, Филипп разослал европейским монархам письма, в которых призвал их последовать его примеру[270]. Письмо о «преступлениях» тамплиеров молодому королю Англии Эдуарду II, взошедшему на престол 7 июля 1307 года, доставил тайный осведомитель Филиппа Бернар Пелетен. 22 сентября король Эдуард ответил на это письмо, сообщив, что он обдумал изложенные там сведения и выслушал заявления этого достойного человека, мастера Бернара Пелетена. Король приказал ему изложить суть обвинений перед знатью своего королевства и членами высочайшего совета.

Обвинения казались столь нелепыми, что никто не мог поверить услышанному. Английский монарх, впрочем, заверил короля Франции, что, повинуясь решению своего совета, он приказал сенешалю дома в Аквитании, который, как говорили, обладал некоей информацией, прибыть ко двору и дать разъяснения по поводу обвинений членов ордена в мерзких поступках. Эдуард пообещал своему французскому собрату, что после должного расследования, он предпримет шаги, которые поспособствуют утверждению славы Господней, а также сохранению истинной веры[271].

В ночь на 13 октября все тамплиеры во французских провинциях были арестованы одновременно. Монахам было приказано читать проповеди, направленные против них в общественных местах Парижа. Глупость и суеверие позволили врагам тамплиеров обвинить их в чудовищных преступлениях. Братьев обвиняли в поклонении их идолу – мумифицированной голове.

Монах-историк Гильом Параден в хронике Савойи всерьез повторяет эти чудовищные обвинения. Он сообщает, что у тамплиеров была «тайная пещера, или ниша в подземелье, в которой они хранили истукана, имевшего вид человека, покрытого кожей животного, с карбункулами на месте глаз. Этому ужасному идолу они поклонялись, как божеству своей проклятой религии, и приносили ему жертвы. Желавших вступить в их ряды они заставляли отречься от Иисуса Христа и попрать ногами святой крест; после сих богомерзких деяний, на котором присутствовали женщины и девы, обманом вовлеченные в секту. Если у тамплиера рождался ребенок от одной из этих женщин, они передавали этого младенца по кругу из рук в руки, пока тот не умирал, затем поджаривали его (невообразимая гнусность!) и умащали его жиром своего истукана!»[272]

Характер обвинений, выдвинутых против тамплиеров, показывает, что их враги не имели никаких подтверждений, чтобы уличить орден в каком-либо серьезном преступлении, а потому даже добродетели их были расценены как проявление крайнего лицемерия и были обращены против них. Обвинители настаивали, что раздача милостыни, частое посещение богослужений, принятие Тела Христова путем причастия, скромность и кротость в поведении в стенах обители и за пределами ее – все это лишь для того, чтобы скрыть от глаз людских мерзость своих пороков[273].