Мери за ее маленькие ручки и будто наполнили ее нашей энергией.

— Что это вы делаете? — испугалась Дуель из прошлого.

Мы отпустили Мери, после чего посчитали нужным объяснится перед маленькой Дуель.

— Ты самая настоящая волшебница, — сказала я. — Ты владеешь магией, пусть я пока не верю тебе, не волнуйся, всему придет время. Мы с Дуель отдали часть магии нашей сестрёнке, потому что она сейчас в ней очень нуждается. Мы так изменили ее и наше будущее.

— Значит ты тоже владеешь магией? Но почему Суэлен не верит в волшебство?

— Потому что об этом я узнала только недавно. Когда-нибудь придет твое время Дуель. И я буду виновата перед тобой.

Сестра радушно улыбнулась мне.

— А где наш братик? — спросила я у Дуель из прошлого.

— Он уехал с папой… вы его подождете? Он поверит мне, что я вас видела.

— Боюсь, у нас нет времени, нам нужно возвращаться, — сказала я. — Скажи брату, что мы передавали ему привет.

Я не удержалась и пустила слезу. Поцеловав маленькую Дуель и отпустив ее руку, я подошла к сестре, после чего мы взялись за руки и через несколько секунд вернулись к колодцу.

Глава 40

Снова оказавшись в темном саду, мы увидели Мигель и Винстера, которые ждали нашего возвращения. Они взволнованно смотрели на нас, ожидая приятную новость. Дуель торопливо последовала к ним, чтобы сообщить, что память к ней снова вернулась.

— Мистер Льюис, я вспомнила все, — взяв своего учителя за руки, будто с благодарностью, сказала Дуель.

— Как это случилось? — поинтересовалась я.

— Всякое бывает, — ответила Мигель. — Вы все сделали?

— Можете не волноваться, — радостно объявила я. — Мери больше ничего не угрожает.

— Как замечательно, — подхватил мистер Льюис. — Нам нужно возвращаться к Анжели, немедленно.

— Прямо сейчас? — удивилась Дуель.

— Медлить опасно, — заявила Мигель. — Ваше долгое отсутствие уже дает повод забить тревогу нашим врагам. Придется придумать где вы столько времени пропадали.

— Как мы можем что-то придумать… — сказала я. — Очень странно, что мы пропали одновременно с Беркелем. Тут все ясно.

— В таком случае пора забрать Мери и объявить о возвращении династии, — немного подумав, твердо решила Мигель.

— А как же Димонт? — тревожилась Дуель. — Разве ему мы не скажем…

— Разумеется скажем. Но нам нужно сначала спасти сестру.

— Суэлен, нужно все обдумать…

— Обдумаем утром, — взяв в руки фонарь, сказала Мигель. — Идемте спать.

Утром, за обеденным столом мы впятером, уже в компании Хеймича, обсуждали идеи возвращения. Хеймич вместе с Мигель были за одно, считая, что единственный выход забрать Мери и Димонта к нам. Винстер, опасаясь догадок со стороны Анжели, поддерживал их, но к тому же, был согласен со мной, что Димонту невозможно доверится. Дуель же заимела свою идею, продолжать притворятся, будто мы ничего не знаем. Каждый был при своем, поэтому решится на одну общую идею было невозможно.

— Что ты об этом думаешь, Суэлен? — спросил меня Хеймич.

— Я думаю, что непременно нужно обезопасить Мери. Но, тем не менее, если один из альф должен погибнуть, нам есть чего опасаться.

— Это не может быть Мигель, — утверждал Хеймич. — Однозначно не может.

— Тогда позвольте узнать, кто окажется злом, а кто смертью? — обратилась я к Хеймичу, — Макс… как думаете, зло или смерть? Возможно смерть, ведь он по-прежнему без сознания. Но что если он очнется…

— Так говоришь, будто нам это не нужно, — вмешалась Дуель.

— Конечно нельзя исключать и этого, — подхватила Мигель. — Но нужно быть готовыми ко всему.

— Что не говори, но ничего не поделаешь, — сказал Винстер. — Эта судьба предрешена, и никто не в силах изменить то, что быть должно.

— Ведь мы оказались подвластны изменить наши судьбы… — сказала я. — Почему мы не можем уничтожить и это пророчество?

— Историю альф не могут изменить даже сами пророчествописцы, — ответила на мой вопрос Мигель. — Они по могуществу самые первые в мире. При чем во всем мире. Даже в вашем.

— Кто они такие? — поинтересовалась Дуель.

— Те, кто и пишут судьбы и пророчества. Хоть они и самые могущественные, но живут не долго, и уж тем более не владеют бессмертием. Сменилось уже множество пророчествописцев, как и пророчествоведов, и никогда не узнаешь их в лицо, как и альф. Они тоже имеют способность менять обличия, даже становиться духами.

— И что же никто никогда не мог одолеть их? — спросила сестра.

— Никто даже не пытался, — ответил ей Винстер.

— Значит, мы будем первыми, — неожиданно для всех, сказала я.

— Суэлен, пойми, что это невозможно, — уверяла Мигель. — Будь что будет…

Ближе к вечеру мне сообщили что Беркель, наконец, открыл глаза. Я спешно отправилась к нему в надежде, что он будет рад меня видеть. Беркель был в тяжелом состоянии, но при виде меня не смог сдержаться, чтобы не присесть и поклонится мне.

— Что это еще за новости? — смеясь, спрашивала я. — Тебе голову отшибло?

Он тоже усмехнулся и ответил:

— Ты ведь мне жизнь спасла. Твоя сестра рассказала мне как ты переживала…

— Ты же знаешь, что все это вранье.

— Ну конечно! — улыбнулся Беркель. — Как ты?

— В порядке. Хорошо, что ты пришел в себя. Мне нет назад дороги и войны не отвести. Если случится так, что в судный день нас покинет Мигель, мне никто не поможет.

— А как же я? Как же Хеймич? Народ в конце концов, люди пойдут за тобой.

— Насколько я помню, ты говорил другое…

— Забудь. Не знаю, что на меня тогда нашло. Я виноват, прошу прощения… и прошу не сдавайся.

— Ты ведь близкий друг Хеймича… почему хочешь, чтобы верх одержала я, а не он?

— Потому что ему это не нужно. Он преклонится перед династией и с радостью. Как и все.

— Разве так важно, что я являюсь династией? Вдруг я окажусь худшим правителем за всю историю?

— Не волнуйся, Суэлен, этого не случится. У тебя это в крови.

«Судный день уже завтра. Завтра предстоит мне выйти в свет и наконец-то повзрослеть. В моих руках окажется не то что страна… материк. Мне страшно, но скрывать не буду, меня это радует. Если бы еще пару месяцев назад я узнала, что буду править материком, я бы от души посмеялась. Но теперь мне не до смеха. Судьба многих людей вскоре окажется в моих руках и одна я не справлюсь. Меня душат мысли о том, что завтра не станет Мигель. Конечно, многие кинутся защищать меня и подсказывать что да как, но как Мигель мне никто не поможет.»

Я закрыла тетрадь, положила перо на стол и задумалась.

«Все же я не