— Это касается Анжели и Хеймича, — подхватила я. — Простите, что мы не рассказали вам сразу.

— Что-то серьезное случилось? — взволнованно спросила Мигель.

— Скорее да, — ответила я и сделав паузу продолжила. — Мы с Дуель несколько дней назад ненароком подслушали разговор Анжели с мужчиной… вернее сказать я знаю с каким именно мужчиной. Это был лесничий, которого встретил Беркель в лесу, когда на нас напали…

— Ты о Димитрие? — уточнила Мигель. — Что он делал в замке Анжели?

— Именно о нем… их разговор бросил нас в дрожь. Мы узнали, что никто даже из приближенных короля не отравлял его. Это сделала сама Анжели… мне очень жаль…

— Постойте, — с дрожью произнесла Мигель. — Когда это произошло?

— Пару дней назад, — ответила Дуель. — Как только мы обо всем узнали, не стали медлить в нашей телепортации к вам. Вы должны знать об этом, и не сомневаться в наших словах. Мы видели и слышали все…

— Нет сомнений в вас и в вашей правде… — по-прежнему не осознавая услышанное, сказала Мигель. — Это все очень неожиданно, какого будет Хеймичу узнать правду.

— Тем не менее он должен узнать, как можно скорее, ведь этот самый лесничий, не такой простой как казалось на первый взгляд, — подхватила я. — Он альфа, его зовут Вальтемир, и он и сама Анжели больше всего хотят избавиться от нас и нашего рода. Пока Мери там с ними, находясь на краю этого проклятого пророчества, ей угрожает огромная опасность.

Мигель ничего не ответив отвернулась к окну и серьезно задумалась, но спустя недолгое время, истомленно сказала:

— В моих мыслях было такое опасение… лесничий… взялся неоткуда, будто с неба свалился. Я подозревала, что он что-то скрывает. Как жаль, что менять обличие для альфы — это привычное дело. Теперь все стало ясно.

Мигель повернулась к нам и продолжила:

— Завтра же утром я расскажу обо всем Хеймичу. Было очень опасно оставлять девочку в замке этой предательницы, тем не менее, вы поступили правильно. Хеймич должен все знать.

— С Мери остался Димонт и мистер Кейтдон, — уверила я Мигель. — Пока Димонт с ней, ничего не случится.

— Димонт? — уточнила Мигель. — Это мужчина, который пришел с вами?

— Да это он, — ответила Дуель.

— Я сама лично заберу Мери, но у меня не будет времени объясниться…

— Димонт будет переживать, он поднимет панику, — взволновалась Дуель. — Он должен знать.

— Нет, — сказала я. — Я больше не доверяю ему.

— Суэлен, ты сума сошла? Ты думаешь, что и Димонт с ними за одно?

— Конечно я так не думаю… но… вспомни кем оказался Макс. Он ведь тоже пришел с нами, но оказался оборотнем не из нашего мира.

— Оборотнем? — поинтересовалась Мигель. — О чем вы?

Дуель очень кратко рассказала о Максе, не скрывая своей обиды. Мигель снова задумалась, но ничего не сказала, лишь спустя несколько минут, пожелав нам спокойной ночи отправилась спать.

Мы с Дуель легли в моей комнате, но не спали всю ночь. Дурачились, разговаривали и плакали, в то же время потешаясь над нашей сентиментальностью. Вдруг я вспомнила про подарок, который подготавливала для Дуель, прекрасную розу.

— Какая же я глупая, — засмеялась я. — Совсем забыла про подарок.

— Какой еще подарок? — улыбнулась Дуель. — Мне?

— Ну конечно! Ты будешь в восторге.

Мигель, по моему отъезду, с моего разрешения убрала подставку с землей в балконную комнату, выходящую из гостевой комнаты на втором этаже. Мы с Дуель, без шума, отправились туда, чтобы забрать розу, но лишь ступив на порог балкона, удивились прекрасному виду.

Вся лоджия была заставлена золотыми и серебряными горшочками с цветами, некоторые из которых я видела впервые. Несмотря на такое изобилие цветов, свою розу я нашла без труда, но только позднее самой Дуель.

— Поверить не могу! — обрадовалась сестра. — Это роза, Суэлен смотри, это тот самый цветок…

— И он твой.

— Что? — погладив уже раскрывшиеся красные лепестки розы, обрадовалась Дуель. — Это и есть твой подарок?

— Да, тебе правда нравится?

— Ты шутишь? Это лучший подарок! Она такая красивая!

— Бери горшочек и пошли, — заторопилась я к выходу. — Поставим его в твоей комнате.

Дуель аккуратно взяла позолоченный с красными камнями горшочек и пошла за мной. Тихо открыв дверь, чтобы не напугать стражу тем, что по замку могут бродить недруги, я впустила Дуель, и осмотрев весь коридор, зашла сама в комнату.

— Своей осторожностью ты пугаешь меня, — поставив горшочек на стол, засмеялась Дуель.

— Не хочется разбудить панику у охраны.

— Брось, Суэлен, ты наследница трона, даже если ты кого-то убьешь, тебе ничего не будет, не делай из мухи слона.

— Страшно представить такое… — задумалась я.

— Представить, что?

— Что я могу кого-то убить…

— Когда мистер Льюис увидел меня впервые, он не просто узнал меня, он увидел во мне дар. Он сказал, что мои глаза сияют чистотой, которая к сожалению, не уместна в магии.

— И что это значит?

— Если человек обладает силой свыше, как он говорит, то это уже не человек в каком-то смысле. Чем больше магии в человеке, тем меньше в нем человечности. Но человечность, это та же доброта. Когда сердце человека заполняется от и до одной лишь магией, он теряет любовь, добро, веру во что-то. Он обретает лишь силу. Вот почему альфы не добры к людям и даже к своим стаям. И вот от чего многие великие волшебники становились злыми и алчными. Чрезмерная сила имеет очень большую цену.

— Мистер Льюис рассказал тебе это, чтобы предостеречь? — поинтересовалась я.

— Да, все верно.

— Но какова эта мера?

— Не жить волшебством. Честно говоря, это сложно…

Ближе к утру нам с Дуель удалось уснуть, что заставило нас проспать до самого обеда. Мы чувствовали себя прекрасно, чтобы начать подготавливаться к отбытию в прошлое.

Спустившись на первый этаж, около парадного входа, у самой двери я заметила Хеймича, чем-то серьезно озадаченным. Но после того как мы с Дуель заметили Мигель, которая выходила с обеденного зала, с таким же озадаченным видом, нам в голову пришла мысль о том, что Мигель наконец-то рассказала обо всем мужу.

Увидев нас, Мигель сменилась в лице, стала вновь, как и прежде, доброжелательной и милой.

— Как видите, Хеймич обо всем уже знает, — взволнованно протянула она.

— И как он отнесся к такому повороту? — поинтересовалась Дуель.

— Он ничего не сказал. Лишь задумался. Это не принесет ничего хорошего.

— Как вы думаете, что у него сейчас на уме? — спросила я. — Он убьет ее?

— Не думаю, — ответила Мигель. — Даже сейчас. Она ведь по-прежнему его сестра… но сейчас не об этом. Мне нужно вам кое-что показать…

Мигель повела