в конце концов я послушалась маму, и вот я здесь. Что ещё я могу вам сказать? Что ещё вам нужно выяснить?

16

Прошло четыре дня после операции. Винни открывает входную дверь, в спальне звонит телефон. Она поворачивает засов и спешит к нему, на ходу снимая солнцезащитные очки. На экране мигает местный номер, который ей незнаком. Она отклоняет звонок, а потом вспоминает, кто ещё, кроме Авы, знает этот её телефон: стратег по маркетингу и связям с общественностью, которого она наняла для предварительной работы над новым предприятием. Он закончил на день раньше; она не удивлена. Здесь, в Китае, ни одна задача не может считаться невыполнимой, ни одно требование – слишком экстремальным, никакие сроки – слишком сжатыми. Всегда найдётся кто-то моложе, сильнее, голоднее, кто готов работать усерднее, быстрее, дольше. Высокоскоростная железнодорожная станция за девять часов? Мост в тысячу триста тонн за полтора дня? Не проблема. Будет сделано.

Это одна из причин, по которой она прячется в Пекине, несмотря на скепсис Авы.

– Шутишь, что ли? – спросила Ава в их последнюю встречу, прежде чем Винни покинула Лос-Анджелес. – Куда угодно, только не туда.

Винни ответила, что её родина соответствует всем параметрам: нет договора об экстрадиции с США, нет шансов на сотрудничество китайской полиции с их американскими коллегами. В Пекине Винни будет находиться достаточно далеко от Дунгуаня, чтобы спрятаться от Маков, но достаточно близко, чтобы следить за ними. Потому что Маки должны верить, что их бизнес процветает, что всё в порядке. Весь план строится на том, что через три часа Босс Мак сядет в самолет и прибудет в Сан-Франциско на приём к врачу – единственный, кто может сдаться полиции вместо Винни, единственный, кто может облегчить приговор Авы.

Всё то время, пока Аву допрашивала детектив Джорджия Мерфи, Винни поддерживала связь с командой в Дунгуане, оплачивая инвентарь из фондов национальной безопасности – инвентарь, который поступал прямо в следственный изолятор, в отдел улик, чтобы быть использованным против Босса Мака. Чтобы объяснить отсутствие Винни, Ава сказала Мэнди, что та улетела в пустыню Аризоны, чтобы отдохнуть и помедитировать. Это давало им ещё один день, и – при условии, что самолёт Босса Мака вылетит по расписанию – одного дня должно было хватить.

Винни наносит ещё один слой мази на веки, прежде чем посмотреть на часы. Босс Мак должен быть готов отправиться в аэропорт. Она видит, как он стоит на круглой дорожке своего особняка и контролирует, как водитель загружает в Рэндж Ровер чемоданы от «Римова». Может быть, Мэнди ушла с работы пораньше, чтобы проводить отца. (Мать Мэнди, жена Босса Мака лишь на бумаге, уж точно не удосужилась выйти из своего крыла дома.)

– Когда мы вновь увидимся, ты уже будешь другим человеком, – может быть, говорит Мэнди. Босс Мак фыркает.

– Буду тот же старый пень, только с новой печенью.

– Значит, ты не выйдешь на работу, чтобы мной управлять, даже если будешь хорошо себя чувствовать?

– Я ничего не обещаю, – отвечает Босс Мак. – Знаю лишь, что пока я жив, «Мак Интернейшнл» будет моей компанией, а ты – моей малышкой.

Отец и дочь обнимаются.

У Винни слезятся глаза. Она плюхается на кровать и засовывает руки под матрац, ожидая, когда утихнет желание взять телефон и набрать номер Босса Мака. Ничего не произойдёт, напоминает она себе, ещё четырнадцать с лишним часов, пока самолёт не приземлится в Сан-Франциско. Чтобы скоротать время, она проверяет страницы Мэнди Мак в социальных сетях. Мэнди не только бизнес-леди, но и светская львица, икона стиля, у которой десятки тысяч подписчиков. Несколько раз в день она выкладывает фото дизайнерских нарядов, изысканных блюд в ресторанах, своего очаровательного шотландского терьера Ириски.

Сегодня на её фото – чашка капучино, украшенная замысловатой пенной розой, и сапфировые атласные туфли от Маноло Бланник. Глядя на них, Винни чувствует странную меланхолию, пронизанную тоской, хотя, конечно, это нелепо. Мэнди никак не может знать о том, что будет.

В дополнение к фотографиям Мэнди выложила новый видеоклип, снятый неделю назад на гала-концерте, который устроил один из тех светских глянцевых журналов, где неоднократно фигурировали Мэнди и её роскошный дом. Мэнди одета в бальное платье с глубоким вырезом цвета розовой жевательной резинки. Это Армани, говорит она, кокетливо подмигивая в камеру. Меня вдохновил образ Гвинет Пэлтроу на вручении «Оскара». Помните? За «Влюблённого Шекспира»?

Винни собирается закрыть клип, когда её внимание привлекает лицо в углу кадра. Журналист, который берёт у Мэнди интервью, тоже его замечает.

– Это ваш отец? – спрашивает журналист. – Он пришёл с вами?

– Папа, – зовёт Мэнди и дёргает Босса Мака за рукав куртки. Журналист тем временем расточает комплименты самым стильным отцу и дочери в городе.

Босс Мак появляется в кадре, и Винни чувствует, как у неё сжимается горло. У него под глазами пурпурные синяки, придающие лицу омерзительный оттенок. Он похудел ещё больше, он теперь похож на ребёнка, нацепившего отцовский смокинг. Проходя мимо, он наклоняется в сторону, и Винни замечает у него в руке трость. Клип заканчивается прежде, чем он успевает заговорить.

Винни закрывает ноутбук и отталкивает его в сторону, будто это может каким-то образом стереть образ, уже засевший глубоко в её мозгу.

Весь вечер Винни слишком напряжена, не может есть, не может делать ничего, кроме как смотреть на часы. Босс Мак занял место в салоне первого класса; он вытирает лицо обжигающе горячим полотенцем и глотает шампанское; он листает журнал «Дьюти фри»; его самолёт наконец взлетает.

После беспокойного ночного сна Винни вскакивает с постели на рассвете и включает телевизор.

Поначалу все как обычно: прогноз ливня после обеда, пробки на скоростной автомагистрали Цзинха. Далее жизнерадостная реклама первого в Китае ресторанного дворика, где вместо персонала – искусственный интеллект. Несмотря ни на что, Винни внимательно наблюдает, как руки роботов ловко макают вонтоны в кипящее масло. Она наблюдает, как клиент ставит тарелку с лапшой и морепродуктами на умную кассу, и та мгновенно подсчитывает стоимость еды. Гордость, которая поднимается в её душе, быстро уступает место скепсису, когда она замечает в углу усталого рабочего с тряпкой в руке, убирающего всё, что разольют роботы. В чём тогда смысл этого всего? Еще один пример технологий ради технологий.

– Какое достижение! – восклицает Ди Лю, ведущая утренних новостей.

– Как мне установить такого? – шутит её коллега. – Моей жене не помешала бы помощь.

Внезапно настроение в студии меняется. Ди Лю прикасается к своему наушнику, внимательно слушает и просит прощения у коллеги за то, что перебила. Глядя в камеру, она говорит:

– Срочные новости!