радости и нетерпения.

Петухов, обессиленный посещением незнакомца, находился в критическом состоянии и был не в силах уже ни сопротивляться, ни радоваться, ни нормально соображать. Он даже позабыл про финку, которую приготовил на всякий пожарный случай. Лицо его было почти равнодушным.

Косой первым вошел в квартиру и схватил хозяина в охапку, чуть не разбив зазвеневшие бутылки.

— Ну, ты даешь! — воскликнул рыжий, похлопывая и тряся Петухова. — Ну ты мастак! Ну тихоня!..

— Дурак, — возразил Лом, в свою очередь крепко и искренне пожимая руку своего дружка. — Здорова, пропажа!

— Привет, — коротко ответил Миха, постепенно приходя в себя и начиная соображать. Ему показалось странным, что друзья вели себя так, словно виновником всему был только он, Петухов, а они ни при чем.

— Ну рассказывай, — не унимался неугомонный Косой, — рассказывай о своих подвигах!

Рыжий здоровяк хлопнул по плечу удивленного хозяина и пошел на кухню.

— Что стоишь? — обернулся на ходу приятель, кивнув головой. — Приглашай гостей!

Казалось, Косой не замечал перемены в хозяине, зато Лом своим опытным глазом подметил, что Миху словно подменили, что он какой-то заторможенный, вроде бы и не рад их встрече.

— Не спи, — бросил он другу, — а то замерзнешь!

Петухов на мгновение встрепенулся, взгляд его стал осмысленным, и он последовал за Косым, решив, будь что будет.

— Да, браток, — шагая позади Петухова, протянул Лом, — ну и наломал ты дров, храбрый ты наш!

Неожиданно Миха остановился и его наконец прорвало.

— Это я-то наломал? — выкрикнул он.

— А то кто же? — донесся из кухни уверенный голос Косого. — Не мы же!

Компания ввалилась на кухню. Рыжеволосый мужчина чинно выставил на стол две поллитровки водки и по-хозяйски расставлял стаканы. Лом, тяжело вздохнув и сочувственно хлопнув Миху по плечу, медленно опустился на табурет. Он достал пачку «Явы» и, распечатав ее, вынул сигарету, а пачку бросил на стол.

Едкий запах сигарет и кольца дыма закружились в воздухе. Петухов стоял, плохо соображая, что, собственно, происходит. Точно он знал только одно: из него хотят сделать козла отпущения и, надо отдать друзьям должное, у них это хорошо получается.

— Ну и актеры! — проскрипел зубами Миха.

Пока Петухов размышлял, Косой разлил по стаканам водку по «маруськин поясок» и уже собирался сказать заранее приготовленный тост, но выражение лица и последняя фраза хозяина изменили его планы.

— Ты чего, Миха? — насторожился Косой, наконец заметив дурное настроение Петухова. — Не заболел ли случаем?

Лом взял стакан и, понюхав водку, скривился и затряс головой, как лошадь.

— Тут не то что заболеть, — серьезно произнес он, — а и рехнуться недолго! Ладно, давай сначала пропустим водочки, а уж потом разберемся.

— Ну, бум! — сказал Косой и первым опрокинул свой стакан одним махом.

За ним последовал Лом, а Миха, слегка поколебавшись, тяжело вздохнул и, в сердцах махнув на все рукой, поддержал спитую компанию.

— Хорошо!

— Кажись, прижилось!

Гости слегка закусили хлебом и салом, закурили по новой и повернулись к хозяину.

— Ну, Раскольников, — произнес Косой, ожидая объяснений.

Петухов, опрокинув водочки, почувствовал себя намного увереннее.

— Ну и суки вы! — выпалил Миха, ехидно оскалившись и презрительно кивая головой.

Гости изумленно уставились на Петухова.

— Ну, блин… — выругался рыжий, подскочив со стула, — чтоб тебя…

Лом тоже был весьма недоволен. Конечно, он понимал, с одной стороны, кореша, но, с другой… К нему со всей душой, а он…

— Что, подставили, дружки?! — все больше расходился Миха. — Под вышку подвели, кореша закадычного Мишку Петухова?

Приятели с опаской посмотрели на хозяина и переглянулись.

— Что перемаргиваетесь? — не унимался расходившийся Пастухов.

Однако эта катавасия начинала гостям надоедать.

— Что ты лепишь? — возмутился Лом.

— Кто тебя подставил? — спросил недовольным тоном Косой. — Сам виноват, а теперь валишь с больной головы на здоровую!

Он не стал выслушивать Миху и подлил себе в стакан водки.

— Это у кого больная? — стал задираться Миха.

Лом, видя, что дело принимает непредвиденный оборот, громко хлопнул ладонью по столу.

— Хватит, баста! — взорвался он. — Я что-то не врублюсь, объясни толком.

— А что здесь объяснять, — усмехнулся Петухов, — бабку порешили, а на меня списать хотите?

От такого наглого заявления у дружков перехватило дыхание, а физиономии перекосились и застыли в напряжении.

— Кто, мы? — промычал Рыжий.

Петухова позабавила их реакция.

— Да, Братья Карамазовы! — вздохнул Миха.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

Глава 8

Бездыханный Камиль Ибрагимович лежал на кушетке, запрокинув голову назад. Цвет лица был синевато-землистым, глаза выпучены, а правая рука закостенела, сжав край одеяла. Спертый воздух вперемежку с трупным запахом и перегаром вызывал тошноту.

Вадиму было не привыкать к подобным картинам. За свой короткий век Рекрут повидал и не такое, но вот Вероника…

— Ой, — вскрикнула девушка и прикрыла ладонью маленький пухлый ротик, — что это с ним?

Вадим моментально сообразив, что случилось с Ибрагимовым, быстро повернулся к Веронике и стал вежливо, но настойчиво выпроваживать ее из подвального помещения:

— Пошли отсюда.

— А Ибрагимов?

— Ему уже не поможешь.

Ноги у Вероники подкосились, и Вадиму пришлось вынести ее по крутым узким ступенькам наверх.

— С тобой все в порядке? — взволнованно спросил он.

Вадим прекрасно понимал состояние Вероники: две смерти с небольшим промежутком времени были для неустойчивой психики девушки сильнейшим ударом.

— Он мертв? — еле выговорила девушка, приходя в себя.

Вадим хотел сказать ей прямо, но решил лучше с этим повременить. Уж очень слаба была бедняжка.

— Нужно срочно позвонить и вызвать «Скорую помощь», — твердым голосом произнес он.

— Так он жив? — с надеждой в голосе спросила Вероника.

— Это определит врач, — отделался дежурной фразой Вихрев и добавил, — быстрее, нельзя терять времени!

Вероника спохватилась, думая, что, может быть, еще можно что-то исправить и сейчас от нее зависит судьба, нет — жизнь человека.

— Хорошо, — кивнула девушка, — а ты?

— Я спущусь к нему, может, смогу чем-нибудь помочь, — бросил Вадим, спускаясь в подвал, хотя был уверен, что старику уже ничем не поможешь.

* * *

Вероника позвонила и вызвала «Скорую помощь», сообщив адрес и данные о себе и об Ибрагимове.

— Поскорее, пожалуйста!

— Ждите! — отрезал противный скрипучий голос, и раздались короткие гудки.

— Когда? — пыталась выяснить Вероника, но тотчас поняла, что уже общается сама с собой.

На улице было прохладно, и Вероника на минуту задержалась, чтобы надеть теплый свитер. Она уже готова была выскочить за дверь, как вдруг раздался телефонный звонок.

— Кто это может быть? — прошептала Вероника, теряясь в догадках.

Девушка подбежала к телефону и сняла трубку.

— Алло, — запыхавшись, произнесла Вероника.

Телефон молчал.

— Алло!

Наконец послышался неприятный мужской голос.

— Так вы не надумали обменяться?

— Что? — не поняла