– Я не знал, что они направляются за город. Но теперь нетсмысла спорить. Сделайте все возможное.

Пока такси едва одолело треть бульвара, машины впередиуспели пронестись через него и начали медленно удаляться от такси. Затем у нихвдруг загорелись красным тормозные сигналы, машины сбавили скорость и повернулинаправо.

– Притушите фары, – велел Мейсон.

Таксист послушался, повернул направо, так что они успелиувидеть, как две машины делают левый поворот. Таксист увеличил скорость, широкоразвернулся, тоже сделал левый поворот и затормозил, увидев, что те две машиныостановились у обочины за квартал от них.

– Погасите фары, – предупредил Мейсон.

Они остановились в полуквартале от преследуемых машин. Людивышли из машин и вошли в кирпичный жилой дом. Водитель сказал Мейсону:

– Послушайте, шеф, вы уверены, что за нами нет «хвоста»?

– Почему об этом спрашиваете?

– Машина с выключенными фарами остановилась в полкварталепозади нас, – пояснил таксист. – Из нее никто не вышел. Я увидел в зеркале.Пока вел машину, был очень занят, чтобы наблюдать.

Через заднее стекло такси Мейсон увидел темные очертаниямашины, о которой говорил таксист.

– Теперь ничего не поделаешь, – сказал он. – Возможно, все впорядке. Придется рисковать. Хорошо, ждите здесь.

Мейсон вышел из такси, быстро огляделся вокруг, поспешил кдвум стоящим машинам и по каменным ступеням взбежал к входу в кирпичный дом.Входная дверь была не заперта, изнутри слышались голоса. Ручка двери поддалась,адвокат проскользнул в прихожую и направился к освещенной комнате.Остановившись возле двери, услышал голос:

– Мистер Дарвин Керби, я принес с собой копию жалобы ивызова в суд по делу Керби против Керби.

Мейсон скользнул обратно в прихожую и спрятался в чулане.Туда доносился гул спокойного разговора. Однажды или дважды голоса становилисьгромче, как будто вспыхивали небольшие споры. Вдруг голоса замолкли, словпрощания не было слышно, только стук шагов по коридору. Хлопнула входная дверь,послышался звук отъезжающей машины. В освещенной комнате двое продолжалиразговаривать. Один из них полушепотом давал другому указания, затем послышалисьслова короткого прощания и шаги в коридоре. Когда кто-то прошел мимо двери вчулан, Мейсон приоткрыл ее и увидел, как высокий мужчина с портфелем открылвходную дверь и ушел. Адвокат подождал, пока уехала вторая машина, затем вышелиз чулана, прошел через коридор и распахнул дверь освещенной комнаты.

Худощавый мужчина с четкими чертами лица сидел за столом,держа перед собой юридический документ объемом в несколько страниц, завернутыйв толстую синюю бумагу, характерную для юридических контор. Шапка темныхволнистых волос, высокий лоб интеллектуала, в уголках красивого рта слегкасаркастическая улыбка. Очков не носит, документы держит твердой рукой сдлинными тонкими пальцами. Мейсон вошел в комнату, поздоровался:

– Добрый вечер, мистер Керби.

Мужчина встрепенулся, отодвинул стул и уронил бумаги настол.

– Спокойнее, – предостерег Мейсон, подошел к столу и сел.

– Кто вы и чего вы хотите? – спросил Керби.

Мейсон сказал:

– Я – Перри Мейсон, адвокат. Представляю Стефани Мальден,которую обвиняют в убийстве ее мужа, доктора Самерфилда Мальдена.

– Убийство! – воскликнул Керби.

– Да, – подтвердил Мейсон, – и я думаю, вы можете рассказатьмне, что случилось.

Наступила тишина. Керби что-то обдумывал. Мейсон началзадавать вопросы:

– У вас было забронировано место на самолет от Лос-Анджелесадо Солт-Лейк-Сити?

Керби кивнул.

– Почему им не воспользовались?

– Я изменил свои планы в последнюю минуту.

– Тогда почему не уведомили компанию и не получили обратноденьги за билет?

Керби улыбнулся.

– Это нескромный вопрос, мистер Мейсон. Почему я не уведомилкомпанию? У меня не было никакой возможности сделать это до взлета самолета. Яубедился, что это пустая затея. А почему я не потребовал деньги обратно? Яоплатил полет полностью, и не было никакой возможности вернуть деньги за частьпути, особенно потому, что я собирался использовать обратный билет изСолт-Лейк-Сити. А посему я, не сумев сразу уведомить компанию, что не полечу больше,не пытался сделать это.

– Как вы добрались до Солт-Лейк-Сити? – спросил Мейсон.

– Прежде чем ответить на этот вопрос, мистер Мейсон, хочуузнать о вас немного больше. Как вы меня нашли? И как проникли в дом?

– Просто вошел. Входная дверь была не заперта.

Керби кивнул.

– Я не запер, дожидаясь судебных представителей. Какие у васинтересы в этом деле?

– Я уже сказал, что представляю миссис Мальден.

– Как получилось, что ее обвиняют в убийстве?

Мейсон возразил:

– Вы зря теряете время.

– А почему зря?

– Не знаю, сколько у нас в запасе.

– Как вы узнали, что я здесь?

– Узнал, что вам должны вручить бумаги, и последовал запредставителями власти.

– По-видимому, вы разговаривали с моей женой?

– Да.

– И пришли к выводу, что я закоренелый негодяй?

Мейсон улыбнулся.

– Я еще не выслушал другой стороны.

Керби сказал:

– Я хочу уточнить один вопрос, мистер Мейсон. Я сделалединственно возможное в данных обстоятельствах.

Мейсон промолчал.

– Моя жена была хорошей девушкой, – продолжил Керби, – покане понаехала ее родня. Они начали с небольших замечаний, указывая, что я то-тои то-то делал неправильно. Отдельные замечания слились в струйки постояннойкритики, переросшие в разрушительный поток, размывший овраги в нашем семейномсчастье. Меня загнали в угол. Я это понял, но ничего не мог поделать. Я летчик,и неплохой. Обнаружив подходящую вакансию в вооруженных силах, решил пойтидобровольцем. Но сперва захотел убедиться, что жена в состоянии прожить безменя. Мой друг дал нам возможность заняться ресторанным делом. Я занимался им,пока не убедился: жена сумеет себя обеспечить и дело захватит ее целиком, неоставив свободного времени, что было совершенно необходимо. Я уехал, так чтомои родственнички не могли приобрести капитала, присоединившись к ней и шпыняяменя. Все сошло, как я и предполагал. Жена была постоянно занята, она настоящаяделовая женщина. Прекрасно поставила дело, которое мы начали до моего отъезда.Зарабатывала больше, чем нужно на жизнь. Ее дела шли, повторяю, прекрасно.Вначале я не собирался заходить так далеко, чтобы просить развод. Хотел тольконичем себя не обнаружить. Думал, если я не буду ей писать, она поймет, что ячувствовал, начнет искать причину и постепенно осознает, насколько меняугнетали ее родственники. Но постепенно до меня дошло, до чего славно тихо имирно жить собственной жизнью, не отдавая никому отчета. Я многое повидал вюжной части Тихого океана, где служил. Когда уволился, обосновался на одном изостровов. Просто живу. Могу наловить достаточно рыбы, чтобы разнообразить менюиз авокадо, манго, плодов хлебного дерева и бананов. Не надо трепать нервы, безчего не обходится обычное существование тут, в Штатах. Когда хочу читать –читаю. Когда хочу спать – сплю. Когда хочу плавать – иду плавать. Когда хочузагорать – так и делаю. А когда хочу просто побездельничать в тени – теньрядом. Это в тысячи раз лучше, чем мчаться в машинах и такси, то и делосмотреть на часы, чтобы не опоздать на встречу, отвечать на множествотелефонных звонков, спорить до изнеможения, дышать углекислым газом и терпетьжениных родственников, которые смотрят на тебя с высокомерным превосходством.