– Боюсь, что все же не понимаю.

Она сказала:

– Мой муж был военным летчиком запаса. Его призвали наслужбу, уволили, затем снова призвали.

– Как пилота?

– Как пилота и на командирскую должность. Я не больно многооб этом знаю. С тех пор как муж, поцеловав меня на прощанье, уехал из Денвера,я никогда не получала от него ни слова.

– Надо же! – сочувственно сказал Мейсон.

Она продолжила:

– Мы с мужем управляли несколькими ресторанами. После егоотъезда я все взяла в свои руки и сама начала вести дела.

– Доходные? – спросил Мейсон, оглядывая роскошную обстановкукомнаты.

– Очень доходные, – ответила она. – Однако я в то время неучла некоторых обстоятельств.

– Например? – поинтересовался Мейсон.

– Нет, право же, – сказала она, – думаю, не следуетобременять вас моими личными делами.

– Конечно, конечно, – торопливо заверил Мейсон. – Просто я,как адвокат, заинтересовался, каким образом ситуация, о которой вы упомянули,вообще могла возникнуть.

– Ах, бесполезно вдаваться в подробности. Достаточно того,что ситуация имеет место.

– Я сказал бы, – мягко возразил Мейсон, – что, с юридическойточки зрения, невозможно, чтоб вы оказались в подобной ситуации. Но, конечно,когда не знаком с подробностями…

– Ну, – возмущенно прервала она, – мой муж поступил со мнойхуже, чем с собакой. Он надо мной издевается, а закон ему помогает. Я всегдадумала, что закон должен быть справедливым.

– Иногда, – сказал Мейсон, продолжая выказыватьрасположение, – бывают формальности, которые ставят человека в затруднительноеположение перед законом.

– И это вы говорите мне! – воскликнула она.

– По-видимому, – продолжил Мейсон, – нечто подобноепроизошло и в вашем случае, но… – Он, нахмурившись, посмотрел вдаль, ссомнением покачал головой, затем придал голосу скептический оттенок: – Боюсь,вы неправильно оценили ситуацию.

– Нет, – рассердилась она, – и у меня один из лучших вДенвере адвокатов. Он пытался найти выход, но говорит мне, что…

Она умолкла и вроде бы колебалась, продолжать ли.

– Конечно, – сказал Мейсон, – я не денверский адвокат и я незнаком с законами штата Колорадо. Я просто… О, но такое случается.

– Этого не случилось бы, – сказала она, – если бы не ПолУинет, который изо всех сил старался встать на сторону моего мужа. Они сДарвином хорошо все продумали. Вы никогда не сможете убедить меня в противном.

– Как я понял, мистер Уинет – друг вашего мужа?

Она кивнула.

– Он живет здесь?

– Уинет? Нет, в Иллинойсе. Его зовут Нолин Уинет, – сказалаона с горечью, подчеркивая каждое слово его имени.

– В самом деле, – посочувствовал Мейсон.

Она сказала:

– Мой муж ушел, чтобы вступить в вооруженные силы. Я былаглупа и поверила в его патриотизм. Конечно, у нас были трения. А у кого изженатых их нет? В нашем случае все усугублялось тем, что Дарвин терпеть не могмою семью.

– Ну, – согласился Мейсон, – такое не в диковинку. Конечно,винить только мужчин нельзя, но…

Он не закончил мысли. Она сказала:

– В нашем случае винить можно Дарвина, потому что онпознакомился с моей семьей до нашей женитьбы и сказал, что все онизамечательные. Потом они с Уинетом задумали это.

– Мне очень интересно чисто с юридической точки зрения, –сказал Мейсон.

– Могу больше рассказать об этом. Знаю, худого не будет. Яне хотела вдаваться в подробности, но все в конце концов улаживается, и ядумаю, не будет ничего страшного, если все вам расскажу. Вижу, вы все ещесчитаете, что я недооценила мои юридические права. Но вернее будет, что вынедооценили дьявольской изобретательности моего мужа и его адвоката.

Мейсон внимательно слушал. Помолчав, она продолжила:

– Пять лет назад муж заявил, что его друг Уинет хочетфинансировать ресторанный бизнес и что у него в Денвере имеется солиднаянедвижимость, которую можно использовать под рестораны.

Глаза Мейсона выражали искреннюю заинтересованность, но онпродолжал молчать.

– Дарвин сказал мне, что это прекрасная возможность. Онпредложил мне, чтобы его адвокат составил заявление моему адвокату! В то времямне еще не приходило в голову заиметь своего адвоката. Я, естественно,полагала, что наши с мужем интересы совпадают.

Мейсон опять кивнул.

– Итак, мы составили заявление. Теперь я понимаю, что этобыло самое невероятное соглашение. Соглашение такого рода, что вряд ли егомогли когда-либо составить, если муж не спланировал все преднамеренно.

– Какое соглашение? – спросил Мейсон. – В общих чертах,пожалуйста.

– Пол Уинет сдавал нам внаем пять участков под рестораны. Тоесть согласился содержать там рестораны, а мы должны были управлять ими наусловиях аренды. Было ясно, что оборотные средства будут у мистера Уинета и нампридется каждый пенни на расходы по ресторанам брать из этих средств, а затеммы будем обязаны, в свою очередь, буквально каждый пенни огромного доходапосылать мистеру Уинету в Иллинойс.

Мейсон слегка поднял брови.

– На этот случай мистер Уинет приказал своим бухгалтерамучитывать все поступления и вычитать необходимые расходы. Чистую прибыльпредполагалось делить на четыре части. Мистеру Уинету доставалось двечетвертых, нам с мужем – по одной. Условия аренды были таковы, что долиарендаторов не могли быть перераспределены ни добровольно, ни принудительно. Выпонимаете, мистер Мейсон, ловушка скрывалась в том, что не могло бытьпринудительной передачи имущества.

– Да, – сказал Мейсон, – но таков закон во многих штатах.

– Это означало, что если мы обанкротимся или суд приговоритнас к штрафу или наложит арест на имущество, то аренда становитсянедействительной, равно как какое-либо имущество. Наши имущественные интересы варенде будут замешаны в судебном процессе или подчинены определению суда, иУинет имеет возможность и право объявить аренду аннулированной и забрать весьресторанный бизнес, созданный нами, в свои руки.

– И что тогда? – спросил Мейсон.

– Тогда, – пояснила она, – муж поймал меня на удочку,вынудив подписать соглашение со множеством условий, среди которых то, что ябуду управлять ресторанами в его отсутствие и посылать вырученные деньгиУинету.