Мимо, мимо… звуки ссоры вскоре потонули в монотонном урчании работающих двигателей. Миллионы шмелей. Какие-то идиоты время от времени жали на газ – почему бы не добавить окиси углерода в и без того ядовитую атмосферу. Чем хуже, тем лучше – известный феномен; так подсказывает подавляемый, но время от времени сжимающий пальцы на горле вечный соперник инстинкта самосохранения – тоскливый инстинкт саморазрушения. София шла вдоль бесконечного ряда, и урчание то затихало, то усиливалось по мере того, как она миновала одну машину и переходила к следующей.

Но вот в бормотание полусонных двигателей внезапно вмешался еще какой-то звук, более резкий, трескучий. Более злой и настырный, если можно так сказать.

Она обернулась. Звук приближался неправдоподобно быстро, двух мнений быть не может: кто-то, несмотря ни на что, ехал по забитому шоссе, причем ехал на хорошей скорости. Как это может быть?

Мотоцикл! София остановилась и загородила проход между автомобилями. Расставила ноги как можно шире и раскинула руки. Мотоцикл подлетел до того стремительно, что она с трудом подавила импульс отскочить в сторону. В последнюю секунду мотоцикл резко затормозил. Передние колеса встали как вкопанные, зад отбросило в сторону.

– Жить надоело? – Совсем молодой парень, за пластиком шлема неправдоподобно синие глаза. – Какого…

– Тысяча крон, – оборвала его София. И помахала у него перед носом заранее приготовленными деньгами: две розовые ассигнации по пятьсот крон.

– Я тебя чуть не сбил!

Совсем молодой. И невероятно высокий голос – тенор. Вылитый Дэвид Ковердэйл. Или Стинг.

– Тысяча! Ты же все равно едешь в ту сторону. Ну пожа-а-луйста…

Женская покорность и беспомощность – безотказное оружие, действует лучше любых просьб. Делай со мной что пожелаешь, только выполни мою просьбу. Именно так она получила место у Карлоса. Плюс, разумеется, тысяча крон. Хватит на заправку месяца на два, а то и на три.

Кивнул, взял деньги и сунул в крагу. София влезла на заднее сиденье. Оно было немного наклонено вперед, и она тут же съехала ему на ягодицы и прижалась животом. Большое дело. Обхватила широкую кожаную спину, сжала пальцы в кулаки, а то окончательно заледенеют.

Парень топнул по рычажку переключателя скоростей, крутанул рукоятку газа и сорвался с места так резко, что не держись София за его спину, непременно полетела бы на асфальт. Небольшая вроде игрушка – мотоцикл, чуть побольше велосипеда. Откуда такая мощь?

В момент старта ее откинуло назад, а теперь она снова прилипла к его спине. Даже не знает, как его зовут, ее рыцаря-защитника и покровителя. Настоящий рыцарь… за тысячу крон. Ее дневная зарплата, несколько мучительных, тоскливых часов в затхлом бутике… Важно другое: с каждой минутой она ближе к Эвелине. Только это и важно.

А рыцарь ее газовал как сумасшедший – тоже спешил, не меньше, чем она. Расстояние между рядами машин около метра, и несколько раз он резко притормаживал – кому-то вздумалось открыть дверцу. Наклонял мотоцикл то в одну, то в другую сторону, извивался угрем, объезжая торчащие зеркала. София свела ноги насколько могла – запросто разбить коленную чашечку об одну из этих железок. И шлема нет… любая авария – и ей конец. Череп вдребезги. А без кожаного комбинезона, если провезет по асфальту, то продерет и плащ, и блузку, и кожу чуть не до костей.

За спиной мотоциклиста ей было почти ничего не видно, и она едва не упала от неожиданности, когда парень отчаянно засигналил – хрипло-писклявый, не очень громкий, но на редкость настырный сигнал. Она выглянула из-за спины: дорогу загородил какой-то мужик в той же позе, как и она совсем недавно, – расставил ноги и раскинул руки. Ее рыцарь, не снижая скорости, гнал прямо на него, не отпуская кнопку гудка. Но тот не уходил. Только сейчас София разглядела, что в руке у него трость и он целится острием в наглого мотоциклиста. Сцена из исторического фильма: пешие воины храбро отбиваются от наседающей кавалерии. И это копье… как они назывались, эти копья? Алебарды? Нет, алебарды с топориком на конце. Неважно, как назывались, – важно поразить коня. До рыцаря добраться трудно, а вот конь…

Тяжелый удар. Она краем глаза успела заметить, как нападавший перевернулся через капот машины в странном балетном па, намного выше головы взметнулись мокрые подошвы. И все. Промелькнула сцена – и нет. Те же лоснящиеся бока бесконечных машин по сторонам.

Проехали Гаммельстад. София успевала кое-как сориентироваться, сообразить, где они и сколько еще осталось до дома. Но это точно Гаммельстад – четырехугольная башня средневековой церкви, а вокруг нее хоровод маленьких красных домиков служителей.

Шоссе кончилось. Теперь в каждую сторону шла лишь одна полоса, что заметно затруднило возможности маневра. Все время приходилось съезжать на обочину, а то и просто на луг. Неплохо… значит, гонка продолжается. Хорошо бы он довез ее до Будена. Но, как говорится, выбирать не приходится.

В одном месте пришлось провести мотоцикл – слишком тесно.

– Что там в Люлео? – крикнула, опустив стекло, какая-то женщина.

– Полный затор!

Хаос на дороге не уменьшился, а то и увеличился. Многие при попытке объехать очередь застряли окончательно, другие переругивались, стоя у столкнувшихся машин. Все больше людей следовали примеру Софии: побросав все, шли пешком, каждая брошенная машина служила дополнительным препятствием. Другие вышли из автомобилей и обсуждали невиданную в этих краях пробку. Кто-то выгружал из салона или багажника наиболее ценные вещи, чтобы не оставлять без присмотра.

Руки у Софии совершенно окоченели и ничего не чувствовали. Сколько она ни сжимала и ни разжимала кулаки, гимнастика против встречного ветра была бессильна. А отпустить спасительную кожаную спину она не решалась. Наоборот, прижалась плотнее – так все же теплее. В грудь ей уперлась защитная арматура комбинезона. Почти любовная сцена. Вот, значит, как это – иметь партнера… друга, так сказать, жизни. Обнять и прижаться к спине. Почти забытое ощущение. Можно забраться под его панцирь и вместе куда-то ехать…

– До Расмюран довезешь?

– Куда? – крикнул парень, коротко обернувшись.

– Расмюран. У меня там дом.

Парень покачал шлемом. Возможно, не расслышал. Нет, расслышал, потому что показал куда-то направо.

– Тебе туда?

Шлем кивнул. Место знакомое – София бывала тут довольно часто. Огромный больничный комплекс в Сюндербюн. Не просто бывала – Эвелина тут лечилась от анорексии. Девочку кормили питательными смесями и психотерапевтическими беседами. Тетка в белом халате с розовыми, как у Санта-Клауса, щеками.

– Ты тут работаешь?

– Что?

– Ты! Тут! Работаешь? В госпитале?

Парень сделал резкий поворот, и София рефлекторно ухватилась за него покрепче. Он прижал сцепление и перешел на передачу пониже.

– Моя девушка! Она больна.

Вот оно что… его девушка.